Водители фрегатов. Книга о великих мореплавателях[1986]

В бухте

Из-за вершин исполинских сосен то там, то здесь вырывались клубы дыма. Берег был населен.

Жителей пришлось дожидаться недолго. Легкие длинные лодки понеслись к кораблям. Бухта наполнилась гулом голосов. Индейцы кричали, размахивали руками, пели. Французов они нисколько не боялись. Не спрашивая разрешения, они со всех сторон лезли на корабль, и скоро на палубе «Компаса» их набралось человек восемьдесят. Многие из них явились с женами.

Женщины очень заботились о своей наружности.

У каждой нижняя губа была проколота насквозь, и в отверстии торчала деревянная ложка. От этого украшения рты их были выпячены вперед вершка на два. Лица свои они мазали известью, глиной и салом.

Мужчины тоже были изрядные франты. Всюду, где только можно — в уши, в нос, — они вставляли птичьи перья. Без жалости протыкали они себе кожу, чтобы всунуть в отверстие перо.

И мужчины и женщины были одеты в тюленьи шкуры.

Индейцы явились вовсе не из пустого любопытства. Их нисколько не интересовали ни белые, ни корабли. Они приехали торговать. Оружия они не привезли с собой никакого, и намерения у них безусловно были самые мирные. Но кражу они, как и жители острова Пасхи, не считали враждебным поступком. С самым миролюбивым видом вытаскивали они гвозди из палубных досок и, приветливо улыбаясь, залезали в карманы матросов.

— Что с ними делать? — восклицал Лаперуз, разглядывая своих непрошеных гостей, спокойно расположившихся на палубе.

Лаперуз чувствовал себя как в западне. В эту бухту не только трудно проникнуть — выйти из нее, пожалуй, будет еще труднее. А леса вокруг бухты полны индейцев, которые, если им не угодишь, могут, чего доброго, завладеть фрегатами.

И Лаперуз решил завязать с индейцами дружественные деловые отношения. Он объяснил им, что приехал в их страну для торговли.

Индейцам это очень понравилось. Они навезли на корабль множество тюленьих и медвежьих шкур, груды свежей рыбы. В уплату они требовали только железа. Нет, им не нужны ни бусы, ни цветные тряпки, приводившие в такой восторг жителей острова Пасхи. Они люди деловые, практические, практичнее даже гавайцев, им подавай гвозди, топоры, ножи, железные обручи. Сами добывать железо они не умели. Они изготовляли свои орудия из камня и кости. Тем более ценили они железные предметы — за десяток гвоздей охотно отдавали большую котиковую шкуру.

В воровстве они были не так разборчивы. Крали они решительно все, что попадало под руку. Сорвет какой-нибудь ловкач веревку с палубы, прыгнет в воду и исчезнет. А предложи ему такую самую веревку за маленькую рыбку — ни за что не продаст. Они разбили стекла в капитанской каюте и растащили их по осколкам.

Корабли нуждались в небольшой починке. Особенно поистрепались паруса — в них зияли дыры, которые необходимо было зашить. Произвести эту работу на корабле очень трудно, а свозить паруса на берег Лаперуз не решался: индейцы там все растащат.

К счастью, посреди бухты находился маленький лесистый островок. Возле него было настолько глубоко, что корабли могли подойти почти вплотную. На этот-то островок, находившийся под защитой обоих фрегатов, Лаперуз свез свои паруса.

На островке был прохладный ключ с прекрасной свежей водой. Этой водой наполнили опустевшие за время плавания бочки. В какие-нибудь три дня моряки воздвигли около ключа обсерваторию, кузницу и мастерскую для починки парусов.

Обсерваторией назывался простой дощатый сарай с отверстием в крыше для телескопа. Астроном Дажеле перенес в сарай телескоп и проводил там все ночи.

Впрочем, одну ночь он все же провел на корабле. Небо было пасмурное, облачное. Он решил, что оставаться в обсерватории бессмысленно, и уехал на «Компас». Все сооружения французов на островке постоянно охранялись небольшими отрядами морской пехоты, потому что индейцы нередко пускались вплавь через бухту и доплывали до островка без всякого труда. В эту ночь обсерваторию, кузницу и мастерскую сторожили двенадцать солдат под командой двух молодых офицеров — Лористона и Дарбо. Офицеры расставили солдат под открытым небом, а сами легли спать в обсерватории. Они разделись, разложили на земляном полу свои мундиры и сделали из них постели, чтобы было мягче. Возле себя они положили свои ружья и спали до утра.

Утром, открыв глаза, Дарбо с удивлением заметил, что он лежит на голой земле. Его мундир бесследно исчез.

Он растолкал Лористона.

Лористон вскочил и заорал:

— Где мой мундир? Где мое ружье?

Оба офицера в недоумении глядели друг на друга.

— Нас обокрали индейцы, — сказал Лористон. — Но ведь мы спали на мундирах. Как же им удалось нас не разбудить?

Дарбо пожал плечами.

Несчастные офицеры выскочили в одном белье из обсерватории. Солдаты, стоявшие на часах, отдали им честь.

— Вы видели здесь кого-нибудь ночью? — спросил их Лористон.

— Никак нет!

Лористона и Дарбо, завернутых в одеяла, отвезли на «Компас» под дружный хохот всего экипажа.