Большая книга стихов, сказок и весёлых историй

Как-то вечером домой
Возвращался папа мой.
Возвращался папа мой
Поздно по́ полю домой.
Папа смотрит и глядит —
На земле хорёк сидит.
На земле хорёк сидит
И на папу не глядит.
Папа думает: «Хорёк —
Замечательный зверёк,
Замечательный зверёк,
Если только он хорёк».
А хорёк сидел, сидел
И на папу поглядел.
И на папу поглядел
И уж больше не сидел.
Папа сразу побежал,
Он винтовку заряжал.
Очень быстро заряжал,
Чтоб хорёк не убежал.
А хорёк бежит к реке
От кустов невдалеке.
А за ним невдалеке
Мчится папа к той реке.
Папа сердится, кричит,
И патронами бренчит,
И винтовочкой бренчит.
– Подожди меня! – кричит.
А хорёк, поднявши хвост,
Удирает через мост,
Мчится с визгом через мост,
К небесам поднявши хвост.
Папа щёлкает курком
Да с пригорка кувырком.
Полетел он кувырком
И – в погоню за хорьком.
А ружьё в его руках
Загремело – тарарах!
Как ударит – тарарах!
Так и прыгнуло в руках.
Папа в сторону бежит,
А хорёк уже лежит.
На земле хорёк лежит
И от папы не бежит.
Тут скорее папа мой
Потащил хорька домой.
И принёс его домой,
Взяв за лапку, папа мой.
Я был рад, в ладоши бил,
Из хорька себе набил,
Стружкой чучело набил
И опять в ладоши бил.
Вот пред вами мой хорёк,
На странице поперёк.
Нарисован поперёк
Перед вами мой хорёк.

«Фадеев, Налдеев и Пепермалдеев…»

Фадеев, Налдеев и Пепермалдеев
Однажды гуляли в дремучем лесу:
Фадеев в цилиндре, Налдеев в перчатках,
А Пепермалдеев с ключом на носу.
Над ними по воздуху сокол катался
В скрипучей тележке с высокой дугой.
Фадеев смеялся, Налдеев чесался,
А Пепермалдеев лягался ногой.
Но вдруг неожиданно воздух надулся
И вылетел в небо, горяч и горюч.
Фадеев подпрыгнул, Налдеев согнулся,
А Пепермалдеев схватился за ключ.
Но стоит ли трусить, подумайте сами?
Давай мудрецы танцевать на траве:
Фадеев с картонкой, Налдеев с часами,
А Пепермалдеев с кнутом в рукаве.
И долго, весёлые игры затеяв,
Пока не проснутся в лесу петухи,
Фадеев, Налдеев и Пепермалдеев
Смеялись: «Ха-ха, хо-хо-хо, хи-хи-хи!»

Все бегут, летят и скачут

Едет, едет
Ваня Мохов
На собаке
Бу-бу-бу,
А над ним
В аэроплане
Маша Умница
Летит.
По волнам
Бежит кораблик,
Раздувая паруса.
Едет, едет
Издалёка
Храбрый доктор
Гулливер.
Ветер воет,
Воздух свищет,
Быстро мчится
Паровоз,
И верхом
На паровозе
Мчится
Коля Петраков.

Поднимая
Пыль клубами,
Карл Иваныч
Шустерлинг
На стальном
Велосипеде
Мчится с трубкою
В зубах.
А за ним
Бежит и скачет
Обезьяна
В колпаке,
А за ней
Бежит хозяин
С толстой палкою
В руке.
А за ним
Бежит корова,
А за ней
Бежит петух,
А за ним,
Рыча сурово,
Скачет тигр
Во весь дух.

А за тигром
По дороге,
По камням
Бежит народ.
Я стою,
Расставив ноги,
Широко
Разинув рот.
– Это что,
Скажите,
Значит?
Объясните:
Отчего
Все бегут,
Летят
И скачут?
Почему
И для чего?
– Все бегут,
Летят
И скачут, —
Отвечает
Мне народ, —
Потому что
Это значит —
Наступает
Новый год.
Потому что
Это значит —
Новый год
Уже настал.
Значит,
Все бегут
И скачут
Подписаться
На журнал!
Тут и я
Калоши скинул,
От волненья
Задрожал,
Шапку на уши
Надвинул
И как вихрь
Побежал.
Мы летим,
Бежим
И скачем,
Ничего
Не видя,
Лишь
Мы поём,
Кричим
И плачем:
– «Чиж»!
– «Чиж»!
– «Чиж»!
Дайте нам!
Скорее дайте!
«Чиж»!
«Чиж»!
«Чиж»!
«Чиж»!

Журавли и корабли

Я на камне сижу
И на море гляжу,
А по морю плывут корабли.
Я на травке лежу
И на небо гляжу,
А по небу летят журавли.
И кричат журавли:
– Вон плывут корабли,
Поднимаются мачтами к нам.
Ты взойди на корабль
И за нами плыви,
И за нами плыви по волнам.
Я кричу кораблям,
Я кричу журавлям…
– Нет, спасибо! – Я громко кричу. —
Вы плывите себе
И летите себе,
Только я никуда не хочу.
Мне кричат журавли:
– Так оставь корабли!
Мы на крыльях тебя понесём!
Всё покажем тебе,
И расскажем тебе,
И расскажем тебе обо всём.
– Нет, спасибо! – кричу. —
Уж я не полечу,
Лучше вы возвращайтесь ко мне.
Я отсюда
Совсем
Никуда
Не хочу!
Я останусь в Советской стране!

Песенка про пограничника

Пусть метель
И пурга,
Мы не пустим
Врага!
На границах у нас
Все отличники.
Ни в метель,
Ни в пургу
Не пробраться
Врагу!
День и ночь
Начеку
Пограничники!
Пограничник
Стоит,
Нашу землю
Хранит.
Он стоит притаясь,
Не шевелится.
Встретить пулей
Готов
Пограничник
Врагов,
А кругом и пурга,
И метелица!
Кто-то там,
Вдалеке,
По замёрзшей
Реке
Потихоньку бежит,
Озирается.
Это, видно,
Шпион,
В нашу Родину
Он
Сквозь метель и пургу
Пробирается.
Пусть метель
И пурга,
Мы не пустим
Врага!
На границах у нас
Все отличники.
Ни в метель,
Ни в пургу
Не пробраться
Врагу!
День и ночь начеку
Пограничники!

Старушка и ключик

Искала старушка букашек в цветах
И ловко ловила букашек сачком.
Но крепко держала старушка в руках
Лекарство, и ключик, и палку с крючком.
Однажды старушка копалась в цветах
И вскрикнула вдруг, завертевшись волчком:
– Исчезли! Пропали! Да где ж они? Ах!
Лекарство, и ключик, и палка с крючком.
И с места не может старушка сойти,
Кричит: «Помогите!» И машет сачком.
Скорей помогите старушке найти
Лекарство, и ключик, и палку с крючком!

День

И рыбка мелькает в прохладной реке,
И маленький домик стоит вдалеке,
И лает собака на стадо коров,
И под гору мчится в тележке Петров,
И вьётся на домике маленький флаг,
И зреет на нивах питательный злак,
И пыль серебрится на каждом листе,
И мухи со свистом летают везде,
И девушки, греясь на солнце, лежат,
И пчёлы в саду над цветами жужжат,
И гуси ныряют в тенистых прудах,
И день пробегает в обычных трудах.

Удивительный столяр

Как-то жил один столяр.
Удивительный столяр!
Делал стулья и столы,
Окна, двери и полы.
Для жильца – перегородку,
Для сапожника – колодку,
Астроному в один миг
Сделал полочку для книг.
Если птица – делал клетку,
Если дворник – табуретку,
Если школьник – делал парту,
Прикреплял на полку карту.
Делал глобус топором.
А из глобуса потом
Делал шилом и пилой
Ящик с крышкой откидной.
Вот однажды утром рано
Он стоял над верстаком
И барана из чурбана
Ловко делал топором.
А закончил он барана,
Сразу сделал пастуха,
Сделал три аэроплана
И четыре петуха.

«По вторникам над мостовой…»

По вторникам над мостовой
воздушный шар летал пустой.
Он тихо в воздухе парил,
в нём кто-то трубочку курил,
смотрел на площади, сады,
смотрел спокойно до среды,
а в среду, лампу потушив,
он говорил: – Ну, город жив!

Глава первая

Каспар Шлих, куря табак,
Нёс под мышкой двух собак.
– Ну! – воскликнул Каспар Шлих. —
Прямо в речку брошу их!
Хоп! – взлетел щенок дугой.
Плих! – и скрылся под водой.
Хоп! – взлетел за ним другой,
Плюх! – и тоже под водой.
Шлих ушёл, куря табак.
Шлиха нет и нет собак.
Вдруг из леса, точно ветер,
Вылетают Пауль и Петер
И тотчас же с головой
Исчезают под водой.
Не прошло и двух минут,
Оба к берегу плывут.
Вылезают из реки,
А в руках у них щенки.
Петер крикнул: – Это мой!
Пауль крикнул: – Это мой!
– Ты будь Плихом!
– Ты будь Плюхом!
– А теперь бежим домой!
Петер, Пауль, Плих и Плюх
Мчатся к дому во весь дух.

Глава вторая

Папа Фиттих рядом с мамой,
Мама Фиттих рядом с папой
На скамеечке сидят,
Вдаль задумчиво глядят.
Вдруг мальчишки прибежали
И со смехом закричали:
– Познакомьтесь, Плюх и Плих!
Мы спасли от смерти их!
– Это что ещё за штуки? —
Грозно крикнул папа Фиттих.
Мама, взяв его за руки,
Говорит: – Не надо бить их!
И к столу детей ведёт.
Плих и Плюх бегут вперёд.
Что такое?
Что такое?
Где похлёбка?
Где жаркое?
Две собаки Плюх и Плих
Съели всё за четверых.
Каспар Шлих, куря табак,
Увидал своих собак.
– Ну! – воскликнул Каспар Шлих. —
Я избавился от них!
Бросил в речку их на дно,
А теперь мне всё равно.

Глава третья

Ночь.
Луна.
Не дует ветер.
На кустах не дрогнет лист.
Спят в кроватях
Пауль и Петер.
Слышен только
Храп и свист.
Плих и Плюх
Сидели тихо,
Но, услышав
Свист и храп,
Стали вдруг
Чесаться лихо
С громким стуком
Задних лап.
Почесав
Зубами спины
И взглянув
С тоской вокруг,
На кровати
Под перины
Плих и Плюх
Полезли вдруг.
Тут проснулись оба брата
И собак прогнали прочь.
На полу сидят щенята.
Ах, как долго длится ночь!
Скучно без толку слоняться
Им по комнате опять, —
Надо чем-нибудь заняться,
Чтобы время скоротать.
Плих штаны зубами тянет,
Плюх играет сапогом.
Вот и солнце скоро встанет.
Посветлело всё кругом.

– Это что ещё за штуки! —
Утром крикнул папа Фиттих.
Мама, взяв его за руки,
Говорит: – Не надо бить их!
Будь хорошим,
Не сердись,
Лучше завтракать садись!
Светит солнце.
Дует ветер.
А в саду,
Среди травы,
Стали рядом
Пауль и Петер.
Полюбуйтесь, каковы!
Грустно воют Плюх и Плих,
Не пускают цепи их.
Плих и Плюх в собачьей будке
Арестованы на сутки.
Каспар Шлих, куря табак,
Увидал своих собак.
– Ну! – воскликнул Каспар Шлих. —
Я избавился от них!
Бросил в речку их на дно,
А теперь мне всё равно!

Глава четвёртая

Мышку, серую плутовку,
Заманили в мышеловку.
– Эй, собаки, Плюх и Плих,
Вот вам завтрак на двоих!
Мчатся псы и лают звонко,
Ловят быстрого мышонка,
А мышонок не сдаётся,
Прямо к Паулю несётся.
По ноге его полез
И в штанах его исчез.
Ищут мышку Плюх и Плих,
Мышка прячется от них.
Вдруг завыл от боли пёс,
Мышь вцепилась Плюху в нос!
Плих на помощь подбегает,
А мышонок прыг назад!
Плиха за ухо хватает
И к соседке мчится в сад.
А за мышкой во весь дух
Мчатся с лаем Плих и Плюх.
Мышь бежит,
За ней собаки.
Не уйти ей от собак.
На пути
Левкои,
Маки,
Георгины
И табак.
Псы рычат,
И громко воют,
И ногами
Землю роют,
И носами
Клумбу роют,
И рычат,
И громко воют.

В это время Паулина,
Чтобы кухню осветить,
В лампу кружку керосина
Собиралась перелить.
Вдруг в окошко поглядела
И от страха побледнела.
Побледнела,
Задрожала,
Закричала:
– Прочь, скоты!
Всё погибло,
Всё пропало!
Ах, цветы мои, цветы!
Гибнет роза,
Гибнет мак,
Резеда и георгин!
Паулина на собак
Выливает керосин.
Керосин
Противный,
Жгучий,
Очень едкий
И вонючий!
Воют жалобно собаки,
Чешут спины
И бока.
Топчут розы,
Топчут маки,
Топчут грядки табака.
Громко взвизгнула соседка
И, печально вскрикнув: «У-у-у!»,
Как надломленная ветка,
Повалилась на траву.
Каспар Шлих, куря табак,
Увидал своих собак.
– Ну! —
Воскликнул Каспар Шлих. —
Я избавился от них!
Я их выбросил давно,
И теперь мне всё равно!

Глава пятая

Снова в будке Плюх и Плих.
Всякий скажет вам про них:
«Вот друзья так уж друзья!
Лучше выдумать нельзя».
Но известно, что собаки
Не умеют жить без драки.
Вот в саду под старым дубом
Разодрались Плих и Плюх.
И помчались друг за другом
Прямо к дому во весь дух.
В это время мама Фиттих
На плите пекла блины.
До обеда покормить их
Просят маму шалуны.
Вдруг из двери мимо них
Мчатся с лаем Плюх и Плих.
Драться в кухне мало места.
Табурет, горшок и тесто,
И кастрюля с молоком
Полетели кувырком.
Пауль кнутиком взмахнул,
Плюха кнутиком стегнул.
Петер крикнул:
– Ты чего
Обижаешь моего?
Чем собака виновата? —
И кнутом ударил брата.
Пауль тоже рассердился,
Быстро к брату подскочил,
В волоса его вцепился
И на землю повалил.

Тут примчался папа Фиттих
С длинной палкою в руках.
– Ну теперь я буду бить их! —
Закричал он впопыхах.
– Да, – промолвил Каспар Шлих, —
Я давно побил бы их.
Я побил бы их давно!
Мне-то, впрочем, всё равно!
Папа Фиттих на ходу
Вдруг схватил сковороду
И на Шлиха блин горячий
Нахлобучил на ходу.
– Ну, – воскликнул Каспар Шлих, —
Пострадал и я от них!
Даже трубка и табак
Пострадали от собак!

Глава шестая