Здравствуйте, дорогие потомки!

25 сентября.

Я учусь хорошо. И мама даже сказала сегодня, что я стал гораздо осмысленнее и взрослее. И что я уже гораздо больше в жизни молчу. И хожу с видом серьёзным. А я всё, просто, хожу и думаю — как бы мне пропеллер достать из-за шкафа?..

28 сентября.

Мы сейчас и так пишем разные сочинения — и про зиму, и про птичек, и про мам. Поэтому мне уже не до дневника. Простите покорно меня, дорогие потомки!..

23 октября.

Мысли.

Мы очень много читаем. Уже вторая книжка за месяц! А они все по пятьдесят с лишним страниц!.. Вот так и думаешь… Для чего нужны эти писатели? Понапишут всего, а потом их детям по сто человек на дню задают! И того почитай, и то-го!.. И ещё по вне классной программе пройди… А когда, скажите мне, хоть на улицу из дому выйти? Тут пока только все задачки по математике решишь — уже, глядишь и сумерки за окнами. А как начнёшь проверять по ответам в учебнике, и поймёшь, что не сходится… И пока начнёшь ещё искать — где ж и почему, так и вообще весь день пройдет. А жить-то тоже хочется! Вы когда пишете, дорогие писатели, вы уж думайте об этом хоть чуть-чуть! Дети — они тоже люди… Им жизнь тратить хочется на вещи поважнее!.. Футбол и велосипеды, например. Я даже один раз так сильно не хотел разбрасываться на такую ерунду, как книжки, что даже и не прочёл вообще то, что задали. А на уроке меня, как назло, в тот день спросили. И я вышел к доске, и думаю — что отвечать?.. Ведь читать-то я не читал. И меня, тогда, спросили о том, что в книжке написано.

Я говорю:

— …Этот… этот рассказ отличается занимательным захватывающим сюжетом!.. От него невозможно оторваться практически что до самой последней страницы… — а потом думаю — да я ж не помню… может там всего одна страница-то была?.. И говорю, — До строчки, то есть… — и вижу — учитель от меня ещё чего-то ждёт. Ну я и продолжаю: — Глубокая проникновенность… Сюжетной линии… — и откуда только я ещё таких слов набрался?.. Возможно это от того, что я уже этих самых книжек, которые нам задают, начитался столько, что… Что голова моя уже переполняется просто от всех этих красивых слов и они уже даже сами как-то лезут наружу!.. — …Зас… заставляет проникнуться к герою… ям… свет-лым чувством… восхищения.

И тут учитель спросил:

— Ну, и какие же мысли, по твоему, писатель заложил в этот рассказ?.. Чего он хотел бы достичь этим произведением?

Я хотел уже, конечно, сказать честно, как думаю — что мысли он такие заложил в этот рассказ: "терпеть я не могу этих детей, и пусть они побольше мучаются!" И достичь он, наверное, хотел того, чтобы все дети нормальные, в последние тёплые дни осенью сидели по домам с книжками, а не ловили бы на своих щеках бесценные лучи солнца!..

Но я сдержался и говорю:

— Ав-тор… Автор — он хотел до-нес-ти… Нам… Всем… Оч-чень… Важные мысли. Мы, — говорю, — можем долго, конечно, обсуждать поверхностные и очевидные см. смыслы, которые автор занёс… На свои страницы… — Опять — "страницы"!.. Да, что ж я всё про страницы то?.. Ведь — может там и нет никаких "страниц"!.. А одна всего!.. Ну, я вижу, конечно, что на задних партах ребята уже покатываются со смеху — видно все поняли уже, что я ни чего-то не знаю… И-иии, думаю — всё пропало!.. Но продолжаю говорить. — Но я… Я… Я бы хотел смотреть глубже. — и смотрю глубже в класс — на тех шалопаев, что меня своим смехом выдают… "Чего вы, мол, сдаете?.. Сидите тише — после насмеетесь!.." — Бе…сспорно… то… что в основу… каждой новой… произведении… Автор… вложил всю… всю душу. И хо…хотел бы затронуть… глубинные мор…рральные основы… человечества. Вот. — и я остановился, чтобы отдышаться и жалобно (видно, что это так выглядело, ведь с задних парт поднялась новая мощная но приглушенная волна хохота) поглядел на учителя — а вдруг он уже больше ничего от меня и не ждёт?..

А учитель прямо и не отрываясь смотрел на меня через очки. Очень даже серьезно. И я выразил дальше ещё:

— Он, ко…нечно же желал… бы… чтобы каждый читатель… Оставил след… В своей душе от… Этой, его книги… И… И стал немного лучше. Чем был. До того… До его книги… этой. Вот…

— Ну, что ж… Достаточно. — сказал учитель. Ну, думаю — всё. Конец. С задних парт, как вой ветра поднимается смех… — Садись, пять. — вдруг сказал он очень серьезно и даже грустно как-то.

Я опешил. Я думаю — как пять?.. И говорю:

— За что?..

Не знаю, даже, как это из меня вылезло. Как будто меня ругают или наказывают, а я и говорю: "за что?"

— Ну, как — за что?.. — говорит учитель всё так же серьёзно, — Ведь у нас же урок литературы? Правильно?.. Это ведь ты, хоть, знаешь? — и, наконец, улыбнулся хоть слегка. И с задних парт раздался новый фейерверк смеха. Я пристыженно кивнул. — Так вот, раз у нас урок литературы — ты получаешь пять за свои литературные способности… Это — раз… А во вторых… Да, ты садись, садись, литературный критик!.. — и снова взрыв смеха сзади. Ну, я подумал — наверное он, тоже меня обманывает, в ответ. А потом скажет — что, как, вот, я не читал, но делал вид, так вот и он — мне никакую пятёрку и не ставит, а только вид делал, чтоб мне так обиднее было. И чтоб запомнилось. — А во вторых — то, что я хочу тебе сказать: это ведь очень важно — то, что ты сейчас всем нам здесь рассказал. Ты это сказал, так — не подумав. А вот теперь ты подумай. Вспомни дома свои слова и подумай над ними — что же, на самом деле, за цель у книжки, у любой, такая?.. Вот… И для чего писатели их пишут подумай. А чтобы тебе двойка в дневнике не мешала думать, я тебе и ставлю пять. Но это — в последний раз. А так… Ведь ты всё правильно сказал. Так почему бы тебе пять и не поставить?.. Не выучил — ладно… Не прочёл — хорошо. Ведь это и не главное — читал ты или не читал. Главное — какие ты сделал выводы. Вот сегодня ты выводы правильные нам озвучил. Хотя, наверное, ещё и не понял их сам, до конца. Но… Вот, о чём тебе нужно задуматься — так это о том, что глубинная цель каждой книжки… А не поверхностная, как ты говоришь — она в том, и именно в том, чтобы человек стал лучше, и чтобы его жизнь стала лучше. А не в том, совсем, чтобы он мучился и читал то, что ему не хочется. Нет. Цель в том — чтобы всё, что написано, пошло ему на пользу. И в конечном счете — книжка это только средство. Это как зубная щётка — которая только и является средством, с помощью которого ты достигаешь цели: чтобы твои зубы были здоровыми. Понимаешь?.. А сама она, в конечном счёте отслужит своё и будет выброшена в мусорный ящик. И книга, которую ты прочёл, может исчезнуть из памяти уже через несколько лет и ты даже совсем не вспомнишь — о чём там была речь и как там в ней развивался сюжет… Но если ты вовремя сделал из неё нужные выводы и почерпнул для себя что-то хорошее — то ты, даже забыв о книжке и совсем, всё равно, будешь уже лучшим человеком, чем был до неё. И это — главное. Тогда — её цель достигнута, задача выполнена. Так же, как и школы — ведь эти оценки, они, в сущности — ничего. Я могу сегодня поставить тебе два, или могу поставить пять — но важно лишь только то, какие ты сделаешь из этого выводы. Ведь оценка по предмету не поможет тебе, когда спустя много лет ты вырастешь и насовсем уйдёшь из школы. Не поможет стать хорошим профессионалом в какой-то области… Которую выберешь… Найти друзей, и не потерять, заработать на жизнь… Создать семью. Во всём этом — тебе помогут не оценки. А только знания. И ты должен работать сейчас ради них. Именно ради них, а не ради оценок. Ведь, видишь?.. Мне ничего не стоит сейчас взять и поставить тебе пятерку за невыученный урок. Она ничего не значит — она только цифра в дневнике. Только средство. И ты не должен бояться того, чтобы получть плохую оценку. Ты должен бояться того, как бы не стать плохим человеком — глупым, ленивым… обманщиком. Вот это важно. Поэтому запомни вот эту пятёрку. И подумай о том, достоин ли ты её. Ведь иногда ты можешь получать какие-то хорошие вещи в жизни — такие, как эта отметка, не очень-то и заслуженно. Важно не то, что ты их получил, а то, как ты внутри ощущаешь — достоин ты был их или нет. Вот… И не думай о них больше — об оценках. Думай о том, что с тобой будет, если они у тебя станут совсем плохие. Хорошо?..

И я сказал "хорошо". А сам готов был сквозь землю провалиться. Ведь даже мои товарищи с задних мест уже не смеялись, а просто слушали. Мне кажется — когда все смеются, и даже когда просто ставят двойку… и даже поругают — так, это, всё-равно — легче… А всё — из-за этих писателей!..

И сколько я сейчас ещё времени потратил на то, чтобы это всё записать!.. А мог бы давно уже пойти на улицу. Гулять. Вот и пойду. Так что, до новых встреч, дорогие потомки!..

Снова пишет кто-то другой.

Оххх!.. Что сегодня случилось!.. Что слу-чи-лось!.. Я даже сам ещё не понял что… Я уже вернулся с прогулки, потомки, мои дорогие!.. По-то-моч-ки-иии!.. Я был сегодня на площадке… Я даже не думал, что всё та-аак хорошо обернется!.. Она — прелесть!.. Она… Она даже умеет спрыгивать с горки-кораблика ещё выше, чем я!.. Она сама мне показывала… Но, всё по порядку!.. Я вышел сегодня во двор и сразу же залез на горку. Горка на нашем дворе очень облезлая… Но зато — высокая!.. С неё всё видно. Аж до тех пор, где начинается дом. Он, просто, уж слишком высокий, чтобы и за него смотреть. И, вот, смотрю я с неё на низ… И вдруг!.. Она! Её зовут Аня. Она с мамой пришла на площадку. Она на год старше меня. Она предложила сыграть в догонялки. И я сразу начал поддаваться… Ну… потому что она, тогда очень хорошо смеялась, когда меня догоняла. Мне очень нравится такой смех у женщин! Радостный!.. Как когда мама вдруг узнаёт, что ей дали дополнительный выходной… Она очень хорошо бегает и прыгает… И редко падает!.. И нрав у неё есть. Когда её мама подозвала косички у ней поправить, так она так стала дергаться и фыркать, как… как настоящая герцогиня!.. Она с характером, вобщем!.. И… И как хорошо то, что я именно тогда вышел на улицу!.. Ведь мог бы когда угодно выйти — раньше или позже… Ведь сколько дней я так выходил, и лазил по горке, и никого совсем не было — даже какого-нибудь неизвестного малыша в песочнице, и то не было — не то что бы ЕЁ!!! А теперь — теперь, так вот хорошо я вышел. А она мне ещё показала, как она прыгает с горки — с того места самого, где аж парус прикреплен. А это высоко. Это с мою маму ростом. Я их, как-то, с горкой сравнивал при случае… А сейчас-то я уже давно с мамой не гуляю. Я полностью самостоятельный. Я хожу — куда хочу. Только за заборчик площадки мне выходить нельзя, чтобы мама меня из окна видела. А я так Ане и сказал!.. Что я самостоятельный! А она смотрит с восхищением — ведь она на год старше, а гуляет с мамой ещё. У них дом не здесь, а в соседнем дворе просто. Она мне сама так сказала!.. А… а с того места, откуда она прыгает — так даже я ещё никогда не прыгал!.. Но я ей сказал, что я тоже смогу… И я прыгнул. И упал, и поранил пальчик. И она да-же за меня ис-пу-га-лась!.. Она единственная из всех женщин в мире, после мамы, кто пугался за меня!.. Она, наверное, думала, что я сейчас умру. Так она вскрикнула, когда увидела кровь на пальце! Но я даже не заплакал — не то, что не умер. Я сказал, что это — ничего. Я вспомнил, как раз, как где-то в телевизоре говорили однажды, что шрамы красят мужчину. Я даже захотел, сразу, ещё где-нибудь ушибиться поскорее, чтобы стать и совсем уже красавцем!.. Но только — её мама уже тут позвала домой идти… И это — жаль. Нам ещё о стольком можно было поговорить!.. Что прос-то жуть!.. Ведь нам даже и мультики одни и те же нравятся!.. Это я у ней по глазам вижу. Но зато!.. Зато я смог спросить её — придёт ли она ещё и… И она сказала "да"!.. Она сказала, что завтра, возможно, придет с мамой в это же время. Я ли-ко-вал!.. Я даже не знаю — чего же со мной происходит такое?.. Но мне-ее, вдруг так хорошо стало!.. Прям, как когда только покушаешь. И даже мысли пришли — глупые такие… что — вот, я, уж если бы и хотел себе завести однажды жену, так вот именно такую!.. Ведь она — на год старше… А значит — мудрее… А значит — она мне, если что, с уроками поможет… Но мама меня уже зовёт… В третий раз зовёт зубы чистить… И спать. Но, ладно. Романтику так просто не убъешь! Завтра напишу, как пройдёт встреча!.. Спокойной ночи, потомки!