Сергей Михалков

«Я — Правая Рука! Во мне вся мощь и сила!
Я ставлю подписи и потому важней!»
«Прекрасно! — Левая с обидой возразила. —
Но что б ты делала без помощи моей?»
«Я чаще на виду, я голосую «за»
И руки жму чинам!» — ей Правая сказала.
«Не так уж выгодно бросаться всем в глаза!» —
Сказала Левая и кукиш показала…
А мы заметим: спор напрасным был!
Заведуя какими-то ларьками.
Хозяин рук Рукою Руку мыл
И брал, где мог, обеими руками!

Простая справка

Раз вышла с басней у меня запарка:
Я сел писать про львиный юбилей,
А сколько львы живут? Забыл я, хоть убей!
Ну что же, позвоню в контору Зоопарка!
Звоню. Прошу помочь в неведенье моем.
Мне отвечают очень лаконично:
«Подобных справок мы заочно не даем!
Зайдите лично!»
Что делать? Захожу. Прошу мне справку дать.
«Откуда? Кто такой?» — «Поэт я. Автор басен». —
«Придется подождать!» — «Ждать? Что, вопрос
не ясен?» —
«Нет, ясен ваш вопрос, но… надо подождать!»
Покорно жду… И наконец решенье:
«Львы не собаки! (Важный аргумент!)
Придется вам прислать с запросом отношенье —
Получите ответ на документ!..»
И дело кончилось на том.
Что приобрел я Брема первый том
И там про львов прочел такие вещи!
И сколько львы живут, и кое-что похлеще…
Такую «бдительность» иные проявляют.
Чтоб ни за что нигде не отвечать.
А сами, между прочим, оставляют
В открытом сейфе круглую печать!

Непьющий воробей

Случилось это
Во время птичьего банкета:
Заметил Дятел-тамада,
Когда бокалы гости поднимали,
Что у Воробушка в бокале — вода! Фруктовая вода!
Подняли гости шум, все возмущаться стали,
«Штрафной» налили Воробью.
А он твердит свое: «Не пью! Не пью! Не пью!»
«Не поддержать друзей! Уж я на что больная, —
Вопит Сова, — а все же пью до дна я!»
«Где ж это видано, не выпить за леса
И за родные небеса?!» —
Со всех сторон стола несутся голоса.
Что делать? Воробей приклювил полбокала.
«Нет! Нет! — ему кричат. — Не выйдет! Мало! Мало!
Раз взялся пить, так пей уже до дна!
А ну налить ему еще бокал вина!»
Наш скромный трезвенник недолго продержался —
Все разошлись, он под столом остался…
С тех пор прошло немало лет,
Но Воробью теперь нигде проходу нет,
И где бы он ни появился.
Везде ему глядят и шепчут вслед:
«Ах, как он пьет!», «Ах, как он разложился!»,
«Вы слышали? На днях опять напился!»,
«Вы знаете? Бросает он семью!»
Напрасно Воробей кричит: «Не пью-ю! Не пью-ю-ю!»
Иной, бывает, промахнется
(Бедняга сам тому не рад!).
Исправится, за ум возьмется.
Ни разу больше не споткнется.
Живет умней, скромней стократ.
Но если где одним хоть словом
Его коснется разговор,
Есть люди, что ему готовы
Припомнить старое в укор:
Мол, точно вспомнить трудновато,
В каком году, каким числом…
Но где-то, кажется, когда-то
С ним что-то было под столом!..

Слон, заяц и осел

Слон, Заяц и Осел решили строить мост,
Но оказалось, что вопрос не прост
И многое для всех троих неясно…
«Поставить нужно мост, — твердил упрямый Слон, —
На каменных быках, закованных в бетон!»
«Нет! — Заяц возражал. — Быки? Бетон? Ужасно!
Мост должен легким быть! Все, что легко, —
прекрасно!»
«Послушайте, друзья! — седой Осел изрек. —
Нам следует сперва решить единогласно.
Как будем строить? Вдоль иль поперек?»
Вы спросите: о чем же басня эта?
О членах одного ученого совета!

Коты и мыши

Кот Тимофей — открытая душа.
Коту Василию принес в зубах мыша:
Кот Васька отмечал день своего рожденья
И принимал преподношенья.
Увидев дичь, что гость ему принес.
Хозяин проурчал, брезгливо морща нос:
«Спасибо, брат! Но только зря старался!
Давно прошли те дни.
Когда мышами я питался…
Уж ты меня, дружище, извини!»
Смущенный гость был удивлен безмерно:
Чтоб кот не ел мышей? Ослышался, наверно!
Хотел переспросить, но… подали обед:
Сметану, масло, сыр, печенку и паштет.
Колбасы всех сортов и даже
Такую колбасу, которой нет в продаже!..
К столу все новые закуски подносили.
Тимошка-кот наелся до ушей.
«Вот так, брат, и живем… — мурлыкал кот Василий,
Обходимся, как видишь, без мышей!»
Когда бы у меня читатели спросили,
О чем завел я в этой басне речь,
Я им ответил бы, что данный кот Василий
Жрал то, что должен был стеречь!
А этаких котов, не ловящих мышей.
Из кладовых пора бы гнать взашей!

Чужая беда

От шума за окном проснувшись на заре.
Испуганный Степан спросонья догадался.
Что это наглый волк к соседу в хлев забрался
И режет у него скотину на дворе.
«Я думал, что тебя, Петрович, дома нет, —
С укором поутру встречал его сосед. —
Чего же ты с ружьем на улицу не вышел?
Волк ночью у меня теленка уволок!»
«А я намаялся и спал без задних ног! —
Зевнул в ответ Степан. — Я ничего не слышал…»
Урок тому сей басней дан.
Кто глух и слеп к соседским бедам.
Но может ведь иной Степан
Сам стать Степановым соседом.

Дальновидная самокритика

К начальнику явился подчиненный
И заявленье положил на стол.
Престранной просьбой очень удивленный,
Начальник вслух прошение прочел.
А эта просьба излагалась так:
«Прошу меня уволить. Я — дурак».
Был сух и строг начальника ответ:
«Нам лучше знать, дурак вы или нет».
Из кабинета подчиненный вышел
И обратился с той же просьбой выше.
Здесь на прошенье был ответ таков:
«У нас в системе нету дураков!»
«Но я — дурак! И самый настоящий!
Прошу меня освободить от дел!»
«А нам виднее!» — бас руководящий
Из-за стола угрюмо прогудел.
Настойчив был дурак самокритичный.
Он про себя сказал: «Не унывай!
Ты — феномен. Твой случай не типичный!
Ходи. Пиши. И дальше пробивай!»
Во всех инстанциях он побывал с прошеньем
И был освобожден. Однако… с повышеньем!

Бюрократ и смерть

За Бюрократом Смерть пришла.
Полдня в приемной прождала.
Полдня в приемной просидела.
Полдня на очередь глядела.
Что все росла, а не редела…
И, не дождавшись… померла!
«Что-о? Бюрократ сильнее Смерти?»
Нет!
Но живучи все же, черти!

Добрые советы

У Прова Лукича на ферме заболели
Шесть племенных молочных поросят:
Два почему-то дышат еле-еле,
А четверю все время голосят.
Пров — через двор, к соседу за советом:
«Приятель, помоги! Пришел к тебе с бедой!»
Начитанный сосед не задержал с ответом:
«Не надо поросят поить сырой водой!»
Сказал как отрубил! Вот человек ученый!
(А кто из нас друзьям не доверял?)
Пров свинок стал поить водою кипяченой —
Двух порюсят наутро потерял…
Опять к соседу Прюв: «Скажи, как быть, дружище?»
Сосед собрал морщины на лице:
«Гм-м-м! Думается мне, что в поросячьей пище
Нехватка витаминов А, В, С!»
Пров раздобыть что нужно постарался —
Стал поросят кормить, как друг ему велел.
На следующий день двоих недосчитался,
А через сутки пятый околел…
Пров снова впопыхах туда же за советом:
«Приятель! Я пропал! Как хочешь, выручай!» —
«Ты греешь поросят лечебным синим светом?» —
«Не пробовал!» — «Попробуй! Облучай!»
Пров «синий свет» достал, но… рвется там, где тонко!
Сам по себе совет, быть может, был не плох.
Да он не уберег шестого поросенка.
При свете синих ламп и этот тоже сдох…
«Ну, как твои дела? — спросил сосед у Прова. —
Здоровы хрюшки-то?» — «Какое там здоровы! —
Ответил грустный Пров. — Уж их в помине нет!»
«Ах, жаль! Я мог бы дать еще один совет!»
Что этой притчей я сказать хочу
Для тех, кто сам не может догадаться?
Что надлежало Прову Лукичу
К ветеринарному врачу,
А не к соседу обращаться!

Лев и ярлык

Проснулся Лев и в гневе стал метаться.
Нарушил тишину свирепый, грозный рык —
Какой-то зверь решил над Львом поиздеваться:
На Львиный хвост он прицепил ярлык.
Написано: «Осел», есть номер с дробью, дата,
И круглая печать, и рядом подпись чья-то…
Лев вышел из себя: как быть? С чего начать?
Сорвать ярлык с хвоста?! А номер?! А печать?!
Еще придется отвечать!
Решив от ярлыка избавиться законно,
На сборище зверей сердитый Лев пришел.
«Я Лев или не Лев?» — спросил он раздраженно.
«Фактически вы Лев! — Шакал сказал резонно. —
Но юридически, мы видим, вы Осел!» —
«Какой же я Осел, когда не ем я сена?!
Я Лев или не Лев? Спросите Кенгуру!» —
«Да! — Кенгуру в ответ. — В вас внешне,
несомненно,
Есть что-то львиное, а что — не разберу!..» —
«Осел! Что ж ты молчишь?! — Лев прорычал
в смятенье. —
Похож ли я на тех, кто спать уходит в хлев?!»
Осел задумался и высказал сужденье:
«Еще ты не Осел, но ты уже не Лев!..»
Напрасно Лев просил и унижался.
От Волка требовал, Шакалу объяснял…
Он без сочувствия, конечно, не остался,
Но ярлыка никто с него не снял.
Лев потерял свой вид, стал чахнуть понемногу.
То этим, то другим стал уступать дорогу,
И как-то на заре из логовища Льва
Вдруг донеслось протяжное: «И-аа!»
Мораль у басни такова:
Иной ярлык сильнее Льва!

Ослы

За чтением газет я проводил досуг.
Когда услышал вдруг за дверью странный звук.
Я тотчас дверь открыл и вижу: на пороге
Стоит Осел. Да, да! — Осел четвероногий!
Откуда взялся он и как сюда попал?!
Я был в своем уме. Был трезв. И я не спал!
В квартирах городских ослов я видел многих —
В чинах и без чинов. Но не четвероногих!
Когда, придя в себя, я снова речь обрел,
«Чем вам могу служить?» — спросил я осторожно.
«А только тем, чтоб впредь не освещать нас ложно!
С металлом в голосе ответил мне Осел. —
Вы в баснях пишете: «Один Осел когда-то…»,
А под Ослом имеете в виду
Тупицу, неуча, невежду, бюрократа.
И получается, что мы в одном ряду?!
Нам аллегории осточертели эти!
Мы честно трудимся. У нас есть тоже дети!
Не могут отвечать ослы и ишаки
За то, что среди вас пасутся дураки!..»

Неврученная награда

За честный труд и поощренья ради
Один из Муравьев представлен был к награде
К миниатюрным именным часам.
Но Муравей не получил награды:
Вышесидящий Жук чинил ему преграды.
Поскольку не имел такой награды сам!
Ах, если бы прискорбный этот случай
Был ограничен муравьиной кучей!

Журавль и Хавронья

В «Лесных Пенатах»
На выставке картин художников пернатых
Произошел неслыханный скандал:
Портретом Журавля Хавронья возмутилась,
Как на базаре, с ним при всех сцепилась,
И тот в сердцах ей по загривку дал!
Все началось, как я сказал, с портрета.
Хавронья хрюкнула: «Как выставляют это!»
«Что именно?» — послышалось в ответ.
«Да всю эту мазню, включая ваш портрет!» —
«Позвольте!..» —
«Да! Да! Да! Вы не туда идете!» —
«Помилуйте» —
«Погрязли вы в болоте!» —
«Да как вы смеете!» —
«Как смела до сих пор!..»
Печально кончился «дискуссионный» спор…
Но что, по существу. Хавронью так задело?
Хотите знать? Туг вот в чем было дело:
Журавль был графиком — он клювом рисовал.
Хавронья пятачком картины малевала.
Мазков на полотне — Журавль не признавал.
Штрихов на полотне — Свинья не признавала.

Сплетня