Смерш и судьба

Жуков сдался

Кто решился действовать, тому обычно сопутствует удача. А кто только и делает, что рассуждает обо всем и медлит, вряд ли окажется победителем. Геродот

До того, как Жуков сдастся Ивашутину, пройдет всего несколько лет…

«Смелость, — говорил Петр Иванович Ивашутин, — это, когда только вы знаете, как вы боитесь. Страх придает не только смелости, он заставляет быть спокойным, когда все вокруг теряют голову».

Он головы в экстремальных ситуациях никогда не терял. А потому действовал хладнокровно. Хотя понимал: если хочешь нажить врагов, попробуй что-нибудь изменить. Окунемся во время советско-финской войны.

Начальник особого отдела корпуса капитан ГБ П.И. Ивашутин сразу обратил внимание, что финские воины носятся по лесу на лыжах как черти, а в его соединении не было даже роты, поставленной на деревянные снегоходы. Нашему солдату метровые заносы снега приходилось преодолевать «пешкодралом», вдобавок без белых маскхалатов. На снегу серая армейская шинель резко контрастировала, превращаясь для неприятельских снайперов-кукушек в лучшую из мишеней. У финнов вся армия была прикрыта белыми маскхалатами, а потому они часто незамеченными подбирались к окопам красноармейцев, открывали огонь из стрелкового оружия и забрасывали гранатами траншеи. А затем в суматохе тихо и организованно отходили.

Об этих изъянах капитан ГБ Ивашутин докладывал не раз начальнику Особого отдела НКВД Ленинградского военного округа А.М. Сидневу. Он, видно, робко указывал на это военачальникам, дело никак не двигалось. Тыловики кормили командиров частей одними обещаниями.

Вольтер когда-то говорил, что короли знают о делах своих министров не больше, чем рогоносцы о делах своих жен. То же самое порой случалось и на фронте. И вот он, всего лишь капитан госбезопасности, набравшись смелости, в присутствие секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Жданова, прибывшего на передовую вместе с членами областного руководства, обратился к одному из них с просьбой принять оперативно меры по срочному обеспечению разведчиков штаба корпуса всем необходимым для выполнения боевых заданий в тылу противника.

Просьба военного контрразведчика была на удивление комкора в короткий срок выполнена. С тех пор командиры разных степеней «зауважали» напористого, голубоглазого, широкоплечего крепыша — начальника военной контрразведки 23-го стрелкового корпуса. А дальше с 22 июня 1941 года для П.И. Ивашутина началась большая война, во время которой он служил в военной контрразведке на руководящих должностях: с декабря 1941 года — заместитель начальника Особого отдела НКВД Крымского фронта, с июня 1942 года — на той же должности на Северо-Кавказском фронте. С марта 1943 года он начальник Особого отдела НКВД 47-й армии, а с апреля 1943 года — начальник Управления контрразведки Смерш Юго-западного фронта, сменив на этом посту легендарного военного контрразведчика генерала Николая Николаевича Селивановского. С октября и до конца войны руководил контрразведкой 3-го Украинского фронта.

Опыт, полученный в боевых действиях, подсказывал Ивашутину одну непреложную истину: оперативный состав должен работать в войсках, а не отсиживаться в штабах и тылах.

В конце июля 1942 года после получения данных об измене Родине 19 военнослужащих 9-й армии на участке Грозный — Махачкала заместитель начальника Управления контрразведки НКВД Закавказского фронта П.И. Ивашутин подготовил операцию по инсценировке групповой сдачи в плен к противнику группы военнослужащих 14-го стрелкового корпуса. В группу подобрались трое тщательно проверенных, физически крепких военнослужащих из числа секретных осведомителей. При подготовке воинов особое внимание было обращено на умение эффективно забросать немцев гранатами и быстро скрыться.

2 августа около 5 часов утра группа вышла на исходный рубеж, подползла к немецкому проволочному заграждению, встала и, подняв руки с мнимыми листовками, начала искать проход в проволочном заграждении.

Немцы сразу же заметили идущих и стали звать их к себе. Несколько фашистов с офицером вышли навстречу группе и как только они подошли на расстояние броска гранаты, наши смельчаки забросали их гранатами и благополучно вернулись в расположение своих войск. Одновременно по команде был открыт огонь из всех видов оружия.

Участники группы были представлены к наградам.

Подчиненные, работавшие под его руководством, знали, что их начальник придерживается методики: особист обязан быть вместе со своим подразделением или частью. Если надо, лежать на животе или идти в атаку, не забывая главное — знать процессы, протекающие в армейских коллективах.

Принципиальность, смелость и доведение своей правоты до логического конца несмотря на препятствия продемонстрировал генерал-майор П.И. Ивашутин во время руководства Управлением военной контрразведкой Смерш 3-го Украинского фронта (УФ) в период заключительной фазы Ясско-Кишиневской операции Красной армии. Она, как известно, проходила с 20 по 29 августа 1944 года.

Началась операция рано утром 20 августа с мощной артиллерийской подготовки. Первая ее часть заключалась в подавлении вражеской обороны группы армий «Южная Украина» под командованием генерал-полковника Ганса Фриснера перед готовящейся атакой наших танков и пехоты.

Вторая — в плотном артиллерийском сопровождении нашей атаки. Вскоре советские войска, прикрытые двойным огневым валом, перешли в наступление. К исходу второго дня наступления войска 3-го УФ изолировали 6-ю полевую немецкую армию от 3-й румынской, а затем сомкнули кольцо окружения гитлеровцев в районе села Леушены.

Молниеносный и сокрушительный разгром немецко-румынских войск под Яссами и Кишиневом до предела обострил внутриполитическую обстановку в Румынии. Данные зафронтовой агентуры УКР Смерш фронта и войсковой разведки говорили, что в Румынии зреет недовольство народных масс, готовое вылиться в восстание. В стране идет активный процесс консолидации оппозиционных сил.

П.И. Ивашутину— начальнику Управления военной контрразведки Смерш фронта — подчиненные доложили, что по данным смершевской агентуры в Бухаресте на 23 августа готовится восстание…

Король Михай, быстро сориентировавшись, занял сторону восставших и приказал арестовать Антонеску, а также пронацистски настроенных генералов-ястребов, которые боялись ответственности за свои злодеяния, совершенные как на советской земле, так и на своей родине.

Зная о происходящих в Бухаресте процессах, П.И. Ивашутин практически инициировал переговоры с представителями румынского правительства о выходе из войны этой страны — сателлита фашистской Германии. Об этих мероприятиях знал и командующий фронтом Федор Иванович Толбухин.

Во время переговорного процесса с румынами в штаб фронта неожиданно прибыл представитель Ставки ВГК маршал Георгий Константинович Жуков. Он бы чем-то встревожен, недоволен и даже разъярен. Московский гость буквально влетел в помещение штаба.

— Где командующий? — громко обратился грозный и чем-то недовольный военачальник к дежурному офицеру.

— На рекогносцировке в районе…

Не закончив ответ высокому начальнику, дежурный тут же получил приказ:

— Срочно вызовите его в штаб, — сдвинув брови к переносице, потребовал маршал.

Вскоре Федор Иванович прибыл по вызову и представился Георгию Константиновичу.

Пригласив командующего к себе в отдельную комнату, Жуков решил навязать подчиненному план проведения последующей войсковой операции по окончательной ликвидации немецко-румынской группировки на территории Румынии. На беседу был приглашен и военный контрразведчик генерал-майор П.И. Ивашутин, который обладал более глубокой информацией по этой теме, и тут же попытался убедить Жукова, что Румыния готова и без боевых действий выйти из войны и сдаться на милость победителю, порвав отношения с немцами.

— Откуда у вас такие данные? — грозно спросил посуровевший полководец у военного контрразведчика.

— С представителями румынского королевского двора наша служба ведет активные переговоры, и они близки к положительному завершению, — спокойно и деликатно ответил начальник Управления контрразведки Смерш, смело глядя в глаза представителю Ставки. Вообще, Ивашутин в беседах как с подчиненными, так и с высокими начальниками никогда не прятал и не отводил глаз в сторону. Как говорится, «смотрел прямо в очи, когда даже тяжко было очень» слушать правду.

— Херня какая-то, просто чепуха, надо добивать врага, — скабрезно заметил Жуков. Он кинул властный взгляд на только что получившего после удачно поведенной фронтом Ясско-Кишиневской стратегической операции звание маршала Советского Союза Толбухина и дал командующему конкретное указание о проведении подготовительных мероприятий для осуществления новых наступательных действий.

— Вам по-ня-тен мой при-каз? — с растяжкой, по слогам проговорил, словно проскрипел, Георгий Константинович.

Когда «грозный Георгий» уехал на аэродром, Ивашутин, оставшись наедине с командующим фронтом, предупредил Толбухина:

— Федор Иванович, я должен буду доложить об этом не поддающемся логике и здравому смыслу и, по-моему, ошибочном приказе своему руководству.

— Ничего я против вашего намерения не имею — у вас несколько иной характер службы, свои руководители, тоже замыкающиеся на Верховного. Но все мы здесь, на войне, делаем одно общее дело. Жуков прекрасно знает, что я вам приказать не смогу. Да и ваши материалы очень серьезные, и к ним, я думаю, Москва прислушается, а может, уже о них знают из других источников. Кашу маслом не испортишь. Ох, как армии и стране еще пригодятся жизни молодых людей, зачем же бросать солдат в раструб мясорубки, крутящийся шнек которой можно остановит другим, лучшим путем?

Командующий был прав…