Смерш и судьба

* * *

После присоединения Западной Украины и Западной Белоруссии к Советскому Союзу начался процесс оказания помощи этим еще вчера оккупированным землям. В 1939 году для восстановления работы локомотивного депо на Полесье в город Сарны прибыл по комсомольской путевке и мой отец Степан Петрович, машинист паровоза. На лавочке у входа в здание администрации депо его с восточными коллегами встретили польские паровозники-осадники, еще не успевшие улепетнуть в Польшу. Ляхи почему-то сидели в белых перчатках и чистой спецовке. Они с ухмылкой язвили:

— Ну, что, лапотники, вы хотите показать пример, как надо работать по-советски? Развалите нашу zelazk-kolej — железку…

— Нет, мы вам покажем умение водить нашими паровозами тяжеловесные составы, о которых вы даже и не мечтали, а в отношении «вашей» железки скажу: она строилась Царской Россией в конце прошлого века, — ответил один из советских железнодорожников.

— Тут сложный профиль пути — не разгонишься…

— Ничего, мы быстро освоим его, — ответил отец.

— Ну-ну, sprobujmy — попробуй…

Тогда на освобожденную территорию Западной Украины со всего Советского Союза направлялись молодые люди разных специальностей: врачи и медсестры, инженеры и педагоги, библиотекари и санитарки, железнодорожники и строители… Все они горели желанием честно трудиться на земле, теперь советской и православной. Молодой семье машиниста дали на окраине города не квартиру, а целый дом осадника, убежавшего в Польшу.

Война, которую ожидали все деповские работники, застала отца все же внезапно. Он вел состав из Белоруссии и при подъезде к станции Сарны столкнулся с закрытым семафором. Над полесским городком подымались клубы черного дыма.

— Какой крупный пожар… Что же горит? Может нефтебаза? — подумал отец. Но когда открылось сигнализирующее крыло семафора и состав снова помчался на запад, было видно — пожар разгорался. Когда паровоз остановился на станции, отец увидел полуразрушенное здание депо, развороченный механизм поворотного круга и разбросанные окровавленные тела и останки железнодорожников.

— Получается, началась битва с немчурой, — с горестью подумал он. — Это ненадолго. Наша армия сильнее. И народа у нас больше. Нет-нет, мы сильнее! Мы одолеем врага.

Немецко-фашистское воинство стремительно продвигалось вглубь страны. Молодому машинисту приказали совместно со спецподразделениями НКО принять участие в подрыве мостов, дабы затруднить продвижение гитлеровцев в сторону Киева. По всей вероятности, этим делом занимались подчиненные патриарха диверсий полковника Ильи Григорьевича Старинова, так как из исторической литературы видно, что в это время он со своим штабом располагался в городе Ровно.

При одном возвращении с операции на перегоне паровоз отца обстрелял немецкий мотоциклист. Но долго он не мог вести прицельный огонь — поезд-летучка с парой вагонов быстро приближался к пулеметчику. Испугавшись неминуемого столкновения, фашист, оставив мотоцикл на рельсах, сиганул в кювет. Обломки трехколесника разлетелись в стороны.

— Учтите, шакалы, то, что случилось с мотоциклистом, будет и с вашим остальным воинством, — напророчил механик, так тогда называли машинистов паровозов. И он не ошибся. Германская машина не сразу, но была повержена в 1945 году.

С последним эвакуационном эшелоном мать спаслась от смерти. Спасла и меня.

А потом, после приближения фашистов к городу, отцу поручили вывезти состав со штабными подразделениями и некоторыми остатками потрепанных частей 5-й и 6-й армий, 8-го, 9-го и 15-го мехкорпусов РККА Юго-Западного фронта. Эшелон стремительно уходил в сторону Житомира и Киева. Авиация противника часто бомбила. Механику приходилось маневрировать: то останавливаться в густолесье, то на всех порах проскакивать открытую местность. Но немцы висели в небе, постоянно отслеживая маршрут движения воинского состава. На одной из маскировочных остановок к паровозной будке неожиданно подбежал с несколькими бойцами командир, назвавшийся комендантом эшелона, и скомандовал:

— Бригада, срочно покиньте будку. Ко мне, быстро!

Кочегар, помощник и машинист выполнили приказ, спустившись по металлическому трапу на землю.

— Ответьте, почему фашистские асы неотступно сопровождают наш эшелон? Обстреливают и бомбят. Где вы прячете радиомаяк? — с раскрасневшимся лицом орал комендант на паровозников.

— Какой маяк? Я вас не понимаю, — взволнованно ответил машинист.

Назвавший себя комендантом приказал двум солдатам с винтовками взобраться на тендер и штыками проковырять уголь в поисках радиопередатчика. Бойцы узкими штыками лопатили антрацит минут десять, но, естественно, ничего не нашли. Тогда он приказал механику отойти в сторону и встать у ствола огромной сосны.

— Помощник, ты поведешь паровоз. А предатель здесь же будет расстрелян, — гаркнул командир. Он подозвал одного из бойцов и приказал ему совершить акт наказания — привести приказ в исполнение.

По рассказу отца, он стал прощаться с жизнью. В голове пробегали воспоминания сурового детства с безотцовщиной (мой дед погиб после ранения на фронте в 1916 году) и голода тридцатых годов. Волновался за судьбу жены и годовалого сына-первенца. Солдат загнал патрон в патронник своей винтовки… И тут неожиданно прогремело три сухих пистолетных выстрела. К месту судилища бежал какой-то неизвестный командир, размахивая пистолетом. С ним рядом находилось еще несколько военнослужащих.

— Прекратить самосуд… Механик с бригадой немедленно в будку. Срочно отправляемся, — командовал прибывший военный. Коменданта он арестовал, а солдаты убежали в лес. Как потом выяснилось, спас от гибели отца чуть ли не «особист эшелона». Паровознику несколько раз доводилось видеть его на остановках. По прибытию состава в Киев в ходе бесед с военным контрразведчиком отец так и не выяснил, кем же был назвавший себя комендантом, немецким диверсантом или злостным паникером… Но все равно он благодарил не столько судьбу, сколько конкретного человека — армейского чекиста, спасшего его, невиновного, от глупой смерти.

А потом были дороги войны, доведшие его с паровозами до Сталинграда, где ему и его коллегам приходилось доставлять на передовую боевую технику, личный состав, боеприпасы, продовольствие, а возвращаться с немецкими, итальянскими, румынскими и из других стран военнопленными. Всю войну отец провел в незащищенной от осколков и пуль паровозной будке. Под Городищем, в районе железнодорожной станции Разгуляевка, он потерял своего помощника, которому влетевший осколок величиной с совковую лопату отсек голову…

28 июля 1942 года был обнародован приказ Сталина № 227, известный теперь под названием «Ни шагу назад!», требовавший прекратить беспорядочный отход советских войск на южном участке фронта в направлении Сталинграда и Северного Кавказа. Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян писал, что «этот приказ имел непосредственное отношение и к военным железнодорожникам, вступившим в неравные поединки с авиацией и диверсантами противника, а подчас и с наступающими полевыми войсками вермахта. Ни при каких обстоятельствах машинист, стрелочник, путеец или диспетчер не имел права покинуть свое рабочее место — боевой пост, и был обязан, зачастую ценой своей жизни, обеспечить бесперебойную работу стальных магистралей, своевременную перевозку войск и доставку грузов, а при необходимости и предпринять все меры для спасения подвижного состава, пассажиров и грузов».

После твердыни на Волге у него была работа-служба в районе Ростовской освободительной операции и на Курской дуге. И января 1944 года он с войсками 13-й армии 1-го Украинского фронта в ходе наступательной Житомирско-Бердичевской операции прибыл в город Сарны. Войскам, участвовавшим в боях за освобождение этого полесского города, приказом Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина от 12 января того же года была объявлена благодарность, а в Москве дан салют двенадцатью артиллерийскими залпами из 124 орудий.

Именно в один из январских дней 1944 года начальник политотдела отделения железной дороги подполковник Маневич вызвал отца на беседу.

— Степан Петрович, как вы смотрите, чтобы продолжить войну с немчурой и ее прихвостнями в местном депо. Вы по документам работали здесь с 1939-го по 1941 год. Профиль дороги знаете, а фашистов Красная армия добьет и без нас.

— Мы носим погоны, приказ есть приказ, — ответил паровозник, имевший звание «инженер — лейтенант тяги».

— Ну, вот и хорошо. Стране нужны именно тут такие специалисты.

Так отец вновь стал работать в депо станции Сарны.