Обнародовать нельзя уничтожить

***

Когда у Тони что-то не ладилось, он бежал в работу. Чем больше неприятности, тем скучнее и монотоннее работа. Сейчас не ладилось все: пресса рвала Мстителей в клочья, Хилл уволилась и вернулась работать к Фьюри (а Тони только начал к ней привыкать), еще и Пеппер... С Пеппер было хуже всего. История повторялась. Сначала: «Да, солнышко, больше никаких авантюр... Ну, ладно, только в бизнесе, только полезные и прибыльные... Милая, а разве у меня бывают неприбыльные авантюры? Все, молчу»; потом какой-нибудь смешной и милый сюрприз, потом... А дальше... Дальше как всегда.

Просто ностальгии поддался, собрал заново костюм... Как он тогда выкручивался? Это только имиджевый ход, люди привыкли, положительно сказывается на прибыли. И верил же, сам себе верил, скотина, что только для презентаций. Но на всякий случай, по привычке, боевые системы отлаживал. Сначала один костюм, другой... Потом опять увлекся. И нате вам — Легион. Тони оправдывался и перед Пеппер, и перед собой, что квартал не самый удачный, надо чем-то себя отвлечь, переключиться, смена деятельности — штука полезная... Он себе верил, Пеппер слушала и красноречиво вздыхала. Но молчала.

А потом — Тор, скипетр...

— Всего один раз, — Тони небрежно поцеловал Пеппер за ухом. — Друзья просят. Я уже раз лажанул, с Гидрой. Не очень красиво тогда вышло.

— Конечно, — та спокойно пожала плечами. — Один раз.

— Честное слово, потом — только спокойная жизнь. Наука, финансы, бассейны с шампанским, — он улыбался, а у самого уже ноги зудели махнуть в лабораторию, провести последние тесты... И — в небо.

Да, вернулся позже, чем обещал, да, все немного пошло не так. Ученый — не ясновидец, будущее предсказать не может. Наука — это импровизации, неожиданные находки, внезапные озарения. Нельзя сказать наверняка, что в итоге будет — провал или успех. В этом вся и штука, весь азарт. Все складывалось так гладко, все расчеты были верны. В начале.

«А ты как раз должен был это предвидеть, Тони». Это уже не Пеппер, это уже отец, призраком перед глазами, голосом в шлеме вместо Джарвиса.

«Да, папа, должен был. Но разве ты сам всегда мог сказать, чем все обернется? Мог? Чего ты молчишь? Признай, что все закончилось не так плохо, как могло бы; все остались живы. Ну, многие. Кроме брата этой девочки, в том числе...»

Опять Тони влез в их жизнь, и — получите, распишитесь, смерть с доставкой.

Как он рвался домой, когда все закончилось, как в мыслях рисовал... Не сложилась на деле картинка, не было никакой радостной встречи, только отчеты, паршивые новости, стопка бумаг на столе, записка (значит, дело совсем плохо): «Улетела в Токио, вернусь через неделю».

Тони просмотрел бумаги — тоска, дел на час.

— Пятница, все по лаборатории Штрукера.

Он знал: чем скучнее работа, тем быстрее время летит. А разбирать файлы — самое нудное в мире дело.

Пятница вывела на монитор список, Тони потянулся и с головой ушел в работу.

* * *

Альтрон хорошо прошелся по всем файлам, от души. Если интеллект есть, то и душа должна где-то рядом валяться, или крепиться... Кстати, душа. Что такое душа? Совесть? Если да, то что такое совесть? Набор морально-этических норм?

— Пятница, заметка: проблема морали... Нет, удали. И еще кофе.

— Это уже восьмой за последние....

— Ты мне еще посоветуй сердце поберечь, — Тони отмахнулся, уставившись в монитор. — Эспрессо, двойной, без сахара.

Зашумела кофеварка, затихла. Тони прищелкнул пальцами, не глядя, потянулся за чашкой, отхлебнул, скривился. Учиться Пятнице и учиться. А какой кофе получался у Джарвиса... Мечта, а не кофе. Почти как по Пратчету: крепкий, даже очень крепкий. Ничего, сейчас и эта бурда сойдет.

— Стой, — он отчеркнул ногтем строку. — Выдели.

Интересная манера. Тони она показалась знакомой. Он глубоко вздохнул, расправил порядком затекшие плечи.

— Ну, что, займемся раскопками, Пятница?

— Да, сэр, — послушно раздалось откуда-то сверху.

Отвлекла его, конечно же, Пеппер. Тони думал, что ссоры не миновать, но обошлось. Хоть что-то хорошее за последние дни. Если так и дальше пойдет, можно сказать, что жизнь потихоньку налаживается.

— Сколько ты уже так сидишь? — Пеппер привычно хмурилась, глядя на ряд пустых чашек из-под кофе. — Ты спал?

— Когда ты вернулась? — Тони виновато улыбнулся. — Заработался немного… Так, навести порядок… Скоротать время, пока тебя нет.

— Не спал, — Пеппер словно подвела черту. — Я прилетела вчера вечером.

— Почему не?.. — начал Тони, но его перебили:

— Потому что бесполезно. Я заглянула, но ты настолько закопался в то, чем ты тут занят… Ты даже не заметил.

— Дурак, — Тони пожал плечами. — А на дураков...

— Не обижаются, — Пеппер еще хмурилась, но в уголках глаз уже разбегались морщинки — сейчас улыбнется.

— Как все прошло в Токио? — Тони обнял ее за талию, усадил на колени. — На сколько миллионов мы… Точнее, на сколько миллионов ты теперь богаче?

— Брось, — складка между бровями у нее уже разгладилась. — Обычные переговоры. Пересмотрели парочку старых контрактов, обсудили один новый. Но с ним еще ничего не решено. А как у вас?

— Я думал, это во всех новостях, — Тони дернулся, вспоминая, как трескался асфальт, как складывались, словно карточные домики, высотки. — Паршиво. Точнее, не так паршиво, как могло бы быть.

— А для тебя? — Пеппер отвела глаза.

— Для меня или для компании? — переспросил он. — Конечно, мы компенсируем, возместим и разберемся. Конечно, я лично контролирую ситуацию. Конечно, мы приносим наши глубочайшие соболезнования и прочая, прочая, прочая. Что тут еще сказать? Со странами Третьего Мира у нас пресса долго не носится, — Тони опять захотелось выругаться. — Слушай, к черту это все. Давай махнем куда-нибудь. Давай в Сент-Мориц? Альпы, солнце, чистый воздух…

— Я не могу, — теперь Пеппер расстроенно прикусила губу. — У меня завтра важная встреча с…

— К черту дела, — упрямо повторил Тони. — Хотя бы на сегодняшний вечер. Ну, малыш, ты чего? Я же дома, все в порядке. Я жив, — он крепче прижал ее к себе. — И больше никаких авантюр. Я же обещал.

— Я помню, — Пеппер улыбалась ласково и немного грустно, а ему казалось, что она все равно винит его. В чем? В том, что Альтрона создал? Или в том, что снова улетел, а ей — ждать?

*

Тони опять не мог уснуть. Он лежал в темноте и пялился в потолок. Рядом тихо и ровно дышала Пеппер, уютно уткнувшись носом ему в плечо. Тони осторожно высвободил затекшую руку. Чего же тебе не хватает, Старк? Ты дома, рядом любимая женщина, до друзей меньше часа лету, а тебе все не так. Не бывает все идеально, просто не бывает.

Он повернул голову. Часы светились в темноте зеленым. Они с Пеппер давно решили, что хватит с них синего цвета, поэтому и часы выбрали такие, чтобы цифры на часах зеленым горели. Пеппер говорила что-то о том, что зеленый — цвет надежды. Тони тогда особо не слушал. Зеленый и зеленый. Главное, чтобы ей нравилось.

Четыре утра. Потрясающе! Здравствуй, бессонница, давно не виделись. Тони тихо встал, стараясь не разбудить Пеппер, и вышел в коридор. Когда на душе паршиво, работа помогает лучше всего. А ему еще надо разобраться с этими странными вычислениями — формула никак не выходила у него из головы. Где же он такое видел?

— На чем мы остановились, Пятница? — он тихо закрыл за собой дверь лаборатории. — Поехали.

По экрану бежали строчки, в голове крутилось все вперемешку — формулы с уравнениями, распадающаяся медленно, как в фильме, церковь, куски металла в воздухе, у самого виска, как пули, тело на асфальте — руки раскинуты, в глазах удивление и обида: как же так? Чужое и спокойное лицо Клинта. И морщинка у Стива между бровями. Не уберег, кэп? Не ты ли говорил, что войны без жертв не бывает? Так чего тебе так тошно? Чего нам всем тошно?

— Попробуй просто попросить у нее прощения, у Ванды, — совет Стива всплыл в памяти. — Поможет.

— Издеваешься? — Тони сделал вид, что это просто не очень удачная шутка.

Роджерс тогда посмотрел на него так, словно его обвинили в том, что он старушку ограбил, пожал плечами и больше ни слова не сказал. Тони тогда этот совет из головы выкинул, как полную глупость. Разве тут словами исправишь все, что натворил? Но сейчас ему казалось, что это не такая и чушь.

— Анализ закончен, — равнодушно сообщила Пятница. — Вывожу результаты.

— А вот Джарвису нравилось работать по ночам, — буркнул Тони.

— В моих алгоритмах не задано, что я сова, — язвительно огрызнулась Пятница.

— И мы это исправим, — пробормотал Тони машинально, неотрывно глядя на экран. — Как-нибудь потом.

А сейчас все, что его занимало, это строчки на экране. Цифры, вычисления — ровные линии. Слишком гладко. Так не пишут начисто — комментариев не хватает, заметок, пояснений. И для черновика — не то: ни зачеркнутых строчек, ни помарок, ни знаков восклицания рядом с нужной формулой. Как будто кто-то собирал чужую работу, по крупинкам, по листочкам, пытался сложить вместе, дополнить, да не вышло. И где-то он уже видел эту манеру. Как навязчивая мелодия — в голове крутится, а за хвост не ухватишь, не вспомнишь куплет или припев, она зациклилась на одной-двух строчках и дальше никак. Но когда это Старк сдавался? Вспомним. Найдем. Допишем, если надо будет.

И нашел бы, точно нашел бы, если бы в девять утра Пеппер не выдернула его сначала на совещание, потом на пресс-конференцию (когда же они успокоятся наконец?). Тони делал вид, что все идет как надо, ему все это безумно интересно. И он всю жизнь мечтал, вежливо улыбаясь, объяснять журналистам, что трагедия в Заковии, разумеется, большое горе, его компания принимает деятельное участие в — и прочая, прочая… Кстати, почему не сказать проще — помогаем чем можем? Нет же, несолидно звучит, простовато. Как будто скинулись всем офисом, в коробочку собрали и пострадавшим в руки сунули. Общественность не оценит, будь она неладна.

К полудню Тони не выдержал и сбежал. Закрылся у себя, велел Пятнице никого не пускать и дрожащими пальцами развернул на экране те самые записи… Наверное, если всю ночь не спать, в голове что-то щелкает, и тогда рождаются самые невероятные мысли.

— Что с папиным архивом? — как вдруг голос сел, а? Когда он отцовские записи разбирал, день за днем, страницу к странице бережно складывал, оцифровывал, его так не трясло.

— Уточните запрос, — Пятница — язва, все она прекрасно понимает, только иногда ей покапризничать хочется. Надо будет поковыряться в коде, пофиксить немного. Но это когда? Правильно, потом.

— Открыть доступ к архиву документов Говарда Старка, — как могилу раскапываешь. И что ты думаешь там найти, Тони? Ладно, любая гипотеза нуждается либо в подтверждении, либо в опровержении. Сейчас именно этим и займемся. — Код доступа — семнадцать, двадцать один, ноль два.

— Код доступа принят, голосовая идентификация пройдена, мистер Старк.

— Ты еще скажи «Добро пожаловать», — буркнул Тони.

— Добро пожаловать, мистер Старк, — с готовностью ответила Пятница.

Да чтоб тебя! Тони хмыкнул. А она смогла его рассмешить, ни у кого не получалось после Заковии, а вот она — смогла.

— За работу, милая, — все еще улыбаясь, он открыл первый файл… И улыбку с лица как тряпкой стерли.