Надежда Эдении

Раздался смех, и только тогда Синдел заметила ещё двух полураздетых таркатанов. Заломив руки эденийцу, они заставляли того наблюдать за тем, что остальные подонки творили с женщиной.

— Небось хочешь на её место? — лающе и грубо спросил у пленника один из таркатанов, выкручивая тому руку. — Только скажи, и мы отпустим твою жену! Если ты готов заплатить собой за вашу свободу.

— Я готов! — отчаянно воскликнул мужчина. — Возьмите меня и освободите её.

Таркатаны рассмеялись. Боль сжала виски Синдел, и всё вокруг заволокло лиловой пеленой ярости.

— Ублюдки! — крикнула она, срываясь с места.

У неё не было при себе копья, но оставались кулаки и магия. Хлёсткий взмах волосами Синдел завершала ударом ступнёй по подбородку таркатана, истязающего женщину сзади. Стремительная атака буквально снесла насильнику голову, наполнив воздух брызгами крови. Поменяв стойку, Синдел издала вопль, впечатавший другого таркатана в стену, едва он достал член изо рта своей жертвы.

С испуганным визгом эденийка скатилась с третьего насильника. Но прежде чем тот поднялся, Синдел с размаху надавила ему на горло. Под ступнёй раздался хруст — и таркатан мгновенно обмяк. Шива успела освободить из плена эденийца и, рыча, готовилась свернуть шеи двум другим подонкам. Один из них выдвинул из запястья костяное лезвие, но лиловая магия Синдел тут же превратила его кисть в кровавый ошмёток. Таркатан взвыл.

— Нет! Они сами нам заплатили!

Синдел резко развернулась. Оглушённый её воплем насильник, покачиваясь, выставил вперёд безоружные руки.

— Госпожа, помилуйте! — отчаянно крикнул он и повторил обвинение. — Эти двое заплатили нам с братьями за всё это.

Синдел всегда считала себя проницательной, и сейчас тихий голосок её сознания буквально шепнул, что таркатан не врал. Она повернулась к паре эденийцев и увидела на лице женщины, спешно заправлявшей грудь в разодранный хитон, не страх или стыд, а злобную досаду. Её спутник, низко опустив голову, продолжал стоять на коленях, не смея поднять взгляд.

— Не верьте ему! — истерично крикнула эденийка. — Эти грязные животные схватили нас и затащили сюда насильно! Они осквернили моё тело! Унизили моего мужа! Убейте их, моя королева. Убейте их!

«Моя королева?»

Спохватившись, Синдел поняла, что волосы сбросили с головы капюшон, и поэтому её опознали. Почти сразу она подавила шок. Взглядом пробежалась по эденийцам и по стоящим полукругом факелам.

Под её ногами кровь убитых таркатанов пропитывала мягкую синию подстилку из бархата. А чуть в стороне лежал аккуратно свёрнутый цветной шёлк. Синдел не нужно было разворачивать его, чтобы опознать целый хитон. Впрочем, что удивительного? После развлечений эденийцам пришлось бы самостоятельно вернуться домой, с неприятной дрожью поняла королева.

Синдел вновь посмотрела на таркатана, из ушей текла кровь, но он невнятно повторял просьбы помиловать его братьев.

— Шива, отпусти их, — сухо приказала Синдел, хоть и знала, что та будет недовольна её волей.

Но ослушаться королеву шоканка не посмела. Оба таркатана рухнули наземь, хрипя и стеная.

— Женское начало эденийской жены должно оставаться чистым, — глухо повторила Синдел заповедь, которой учила её мать в таком далёком детстве. — И открытым лишь для мужа.

— Моя королева, только не говорите, что вы поверили этим тварям! — взвизгнула эденийка, подавшись к Синдел, но та остановила её одним взглядом и обратилась к мужчине.

— Зачем вы осквернили союз, освящённый перед ликом Старших Богов, всей этой мерзостью?

Тот буквально опустился ниц, не смея посмотреть на королеву.

«Наверное, ему столько же лет, сколько и Джерроду, — почему-то подумала Синдел, заметив седену в волосах. — Тогда… это от скуки?»

— Моя королева, я искал иные способы, но мою жену уже ничего не радовало, — сознался мужчина, чем и подтвердил мрачную догадку Синдел. — Мы виноваты…

— Не радовало жену? — взвизгнула эденийка, от предательства сотрясая кулаками. — А не ты ли сам платил, чтобы смотреть на то, как меня сношают эти животные? Так и того тебе оказалось мало, старый извращец! Захотел, чтобы они и тебя…

Синдел скривилась и повернулась к Шиве.

— Уходим, — сухо приказала она, накидывая капюшон.

Шоканка кивнула и окинула взглядом трёх выживших таркатанов и обоих эденийцев.

— Если кто-то из вас станет болтать о том, что видел здесь королеву, то я найду вас и вырву языки прямо из глотки, — гулко и мрачно уведомила Шива.

Таркатаны замолкли и опустили головы. Даже тот, что зажимал кровоточащую культю. Эденийцы же, напротив, наперебой стали уверять, что правда умрёт вместе с ними.

Синдел пошла прочь, желая быстрее добраться до дворца и поскорее отмыться от того, что увидела. Слабая боль всё ещё сжимала виски. Ей казалось, будто весь этот разврат грязью впитался в кожу.

Шива следовала за ней. Они вышли на прямую улицу, когда на плечо Синдел опустилась широкая трёхпалая кисть шоканки.

— Моя королева, я кое-что забыла и должна вернуться. Идите, скоро я догоню вас.

Утопающая в тяжёлых думах Синдел кивнула. Но прежде чем Шива успела уйти, та развернулась.

— Шива, не надо! Оставь!

Шоканка замерла. Синдел видела лишь её напряжённую спину.

— Просто идите вперёд, моя королева, — гулко отозвалась та, не поворачиваясь.

— Я не думаю, что они станут болтать обо мне, — заверила Синдел. То, зачем собиралась вернуться охранительница, сомнений не вызывало. И сколь глубокое оскорбление Старшим Богам не нанесли те развратники, такой кары они не заслужили!

— Это моя воля — не ваша. — Шива шагнула прочь. — И тени не должно упасть на мою королеву, ведь вы — символ надежды для всех несчастных.

Шоканка ушла, а Синдел продолжала стоять на месте. Её руки затряслись от бессилия.

«Я бы могла приказать ей, — укорила она себя, впиваясь ногтями в ладони. — Могла бы… но не сделала этого».

С того дня в Синдел что-то изменилось. Некий мелкий паразит поселился в ней и начал медленно, но верно точить её душу.

«Я убила их всех. Даже тех, кого прикончила Шива. Она сделала это, чтобы обезопасить «свою королеву», а значит, вся кровь на мне», — сокрушённо размышляла Синдел, смотря в зеркало и проводя щёткой по волосам.

Ещё одна серебряная прядь пролегла и по другую сторону пробора, но Синдел не думала ни закрашивать её, ни прятать. Часом ранее придворный лекарь осмотрел её и объявил, что положенная овуляция до сих пор не наступила, хотя для этого прошли все сроки.

«Может, то моё наказание за бесцельное кровопролитие?» — гадала Синдел.

Отложив щётку, она коснулась венца с аметистами. Учёный муж обвинял в задержке изнуряющие тренировки, которыми изводила себя королева. Но могла ли она поступить иначе? Только оттачивание боевых навыков приносило ей облегчение и помогало забыться.

С того дня, как она в горячке пролила кровь, Синдел преследовали кошмары, в которых она бесчисленное количество раз грязно отдавалась безликим чужакам. Так, как только могла отдаться женщина. Стонала от боли и постыдного наслаждения. Извиваясь в море грубых рук. Наполнялась их семенем, но не могла насытиться. А Джеррод? Он тоже был в тех снах. Муж просто сидел на троне и смотрел. И в его неподвижных глазах не загоралось ни искры ярости, ни даже проблеска интереса.

Сжав кулаки, Синдел взглянула на пустую кровать, словно на злейшего врага. Рывком встав со стула, она вышла на лоджию и издала вопль в безразличное звёздное небо.

* * *

Вопреки прогнозам советников, Шао Кан обратил свой взор на Эдению. Нервно барабаня пальцами по подлокотнику трона, Синдел смотрела, как прихвостень этого варвара, колдун Шан Цзун, горделиво ступал по их главной зале.

Условия мира, которые предложил этот наглец своим тягучим, будто дёготь, голосом, были форменным оскорблением для всей Эдении. Шан Цзун не выказал ни малейшего почтения королю, но перед самой Синдел склонился, улыбаясь как старой знакомой. Это злило.

— Мы не договариваемся с приспешниками Шао Кана, — дерзко произнесла королева, подавшись вперёд. — Пусть сам предстанет перед троном Эдении, если хочет, чтобы мы не выступили против него!

— Прекраснейшая Синдел, слава о вашем милосердии уступает только славе о вашей смелости. — Шан Цзун весьма подобострастно поклонился. Его жесты, угловатые движения, голос скорее подошли бы старику, но колдун выглядел молодым и крепким — это сбивало Синдел с толку. — Император Шао Кан, увы, занят войной с Ватернусом (Царство, в котором живёт раса вампиров во вселенной Mortal Kombat.), но ваше замечание справедливо, королева. В своей мудрости повелитель Шао Кан предвидел, что вы захотите узреть его лично.

Колдун сделал пасс руками, и на ладонях стал клубиться зелёный дым. Шива и гвардейцы выступили вперёд, обнажив оружие. Но Шан Цзун не отступил. Марево в его руках превратилось в облако, по которому зеркальным отражением пронеслась панорама выжженной войной земли. Пустыни.

«Лишь песок, руины, кости да падальщики, пирующие на трупах. Вот во что завоевание обратило Внешний Мир», — горько подумала Синдел, всматриваясь в мираж. Бесчисленные легионы Шао Кана маршировали вперёд и буквально вытаптывали на своём пути всякую жизнь. А во главе на огромном тигре ехал настоящий гигант, не уступавший в росте Шиве. Алый плащ почти волочился за ним по земле. Могучую грудь перетягивали лишь два кожаных ремня с небольшим нагрудником, прикрывавшим сердце. Мощные ноги воина обхватывали полосатые бока рычащего зверя. Рогатый шлем защищал голову и прикрывал верхнюю часть лица, оставляя на обозрение лишь узкую жёсткую линию губ да глаза в тёмных провалах забрала в форме черепа. Синдел взглянула в них и поняла, что буквально тонет в море крови, перечерченном змеиным зрачком.

Сердце забилось сильнее. Неведомая сила стиснула лоб, отдалась вибрацией в висках, прошлась по всему телу. Звуки смолкли, и Синдел ощутила, как Шао Кан, даже находясь в другом мире, смотрел прямо ей в душу и безмолвно задавал вопрос, который она не могла разобрать.

Видение рассеялось, но королева не сразу обрела власть над своим телом.

— Вот удел тех миров, кто отказался от участия в турнире Смертельная Битва, — тягуче произнёс Шан Цзун. — Внешний Мир с этого самого дня бросает вызов Эдении. Одержите десять побед подряд, и мы отступим, а проиграете — Эдения станет частью империи Шао Кана. Откажетесь от участия — и вам зачтут поражение, а после Повелитель принесёт в ваш мир огонь и сталь. Правила указаны в свитке, который я передал вашему советнику. Условия капитуляции тоже. На этом переговоры окончены.

Колдун ударил кулаком по полу, и на мраморных плитах запылал знак дракона. Не произнеся больше ни слова, Шан Цзун покинул их, потянув за собой процессию из монахов и таркатан.

Когда они остались с Джерродом наедине, Синдел вспылила. Безучастность мужа и то, что он позволил какому-то колдуну-приспешнику так разговаривать с собой, разозлили гордую королеву.

— Турнир? — кричала она. — Нам нужно собрать все силы и вступить в войну на стороне его врагов, пока такие остались!

— Этого Шао Кан и ждёт, — возразил Джеррод, тяжело опустившись в кресло напротив. — Жаждет задеть нашу гордость и заставить выступить против него неподготовленными, открыто и в чужом мире, где мы уязвимее всего.