Затянувшийся пубертат Гермионы

Утром в холле общежития ты увидела невыспавшегося Рона. Волна паники накрыла тебя с головой. Заметив тебя, он с облегчением выдохнул, но потом яростно на тебя посмотрел.

— Где ты была?

— Что ты тут делаешь?

— Пришел к своей девушке. Где.Ты.Была?

— У сокурсницы. Мы делали вместе совместный проект. И я осталась у нее на ночь.

Ты не то чтобы солгала. Малфой и правда был твоим сокурсником. Вы и правда делали когда-то совместный проект. И ты действительно осталась сегодня у него ночевать. Кроме того, ты связана обетом. Потому, собрав всю гриффиндорскую смелость, ты уверенно посмотрела в его синие глаза своими карими и слегка вздернула носик. Ты выдержала его взгляд, и он смягчился.

— Прости, Герм, просто я запаниковал. Ты второй год учишься тут, а я впервые осознал, что даже не знаю, как зовут твою соседку.

— Её зовут Тесса, но это неважно, Рон. Со мной все в порядке. Ты не предупредил… Все как снег на голову.

— Прости. Погуляем?

Вечером Рон снял номер в гостинице Бристоля, и ты была чертовски благодарна Мерлину и Малфою за то, что вчера Малфой не трахал тебя. Тебе еще никогда не было настолько хреново морально. Перестроиться с одного мужчины на другого меньше чем за сутки оказалось невероятно сложным предприятием.

Ты старательно сосала Рону и невероятно страстно трахала его. Чувство вины и страх дали тебе огромную дозу адреналина. В это же время внутренне тебе было чертовски паршиво. Ты была напряжена, эта вынужденная ебля была не в радость. Ты уловила легкое удивление в его взгляде. Когда заметила привычные мурашки на его груди (которые всегда появляются перед тем, как он кончает), ты ускорилась и отстранилась, чтобы он мог спустить сперму себе на все еще покрытый легкими мурашками торс. Ты вытерла теплую сперму своими трусиками и легла рядом, тяжело дыша. Сказала, что чертовски соскучилась. Он уточнил: по нему или по сексу. Ты привычно парировала, что по сексу с ним.

Из головы не шло то, что он почувствовал. Почувствовал, что вчера ты пала. Почувствовал и пришел спасти тебя. Но было уже поздно.

* * *

Со временем стало легче. Эта ситуация научила тебя делать перерывы между встречами с Роном и Малфоем, хотя бы в пару дней.

Учеба стала гораздо интереснее, так как иногда Малфой присылал к тебе своего филина с краткими указаниями, типа «будь в юбке выше колена» или «на завтрашнюю лекцию не надевай белья».

Однажды он заставил тебя пойти на перемене в уборную и снять трусики. Когда ты поставила на скамью между вами свою сумку, он достал их оттуда и положил в карман. Во время практического занятия он лениво ласкал твои бедра и промежность, а после вы аппарировали к нему.

Он заставил тебя раздеться, оставив лишь галстук и юбку. С помощью Акцио призвал повязку на глаза и заставил на коленях подползти к нему.

Затянув повязку, он взял тебя за волосы так, что тебе пришлось на четвереньках следовать за ним, чтобы хоть как-то уменьшить болевые ощущения. Судя по всему, он сел в кресло, ты расположилась в ногах.

Абсолютно не ожидая, ты ощутила легкий удар ладонью по щеке. Из-за повязки даже легкие удары по лицу были неожиданными, а потому ощущались сильнее. Он грубо схватил тебя рукой за щеки и сказал открыть рот. Ты почувствовала плевок. Не дождавшись его приказа, ты сглотнула чужую слюну. Он сказал, что ты хорошая девочка, и отпустил тебя. Вы немного так посидели, после чего он перекинул тебя через свои колени и стал шлепать по заднице. Это делалось не сильно, но иногда ты все же вскрикивала от сильных шлепков. Когда твоя промежность была залита твоей же смазкой, ты почувствовала холодный металл около своей щели. Малфой стал тихо рассказывать тебе, что хочет иметь полную власть над твоим телом, а для этого ему нужно оттрахать все твои дырочки. Обмакнув анальную пробку в твою смазку, он стал медленно вводить ее в твой анус.

Это было немного больно, но благодаря возбуждению терпимо. Вставив пробку, он сказал, что она будет внутри тебя до утра.

Ты снова опустилась на пол на колени. Услышала, как он достает свой член. Ухватив тебя за галстук, он заставил тебя проползти из стороны в сторону, а затем словно за поводок притащил к себе ближе и заставил тебя отсосать.

Ты всегда любила минет. Но с ним это было просто невероятно возбуждающе. Сначала он всегда позволял тебе самой играть с его членом, но как только входил в раж, то уже несдержанно ебал тебя в самое горло, слюни капали тебе на грудь, тушь обычно текла из-за слез, которые выступали. Сегодня слезы впитывала повязка. Ты задыхалась от этих фрикций, но низ живота (по которому стекала изо рта твоя же слюна) пульсировал от возбуждения. Трахая тебя в рот практически на всю глубину, он рычал и говорил, какая ты послушная шлюшка.

Резкая боль возникала, только когда он вставлял и вынимал пробку из твоего зада. Пока она была внутри, ты не чувствовала дискомфорта. Холодный металл быстро нагревался теплом твоего тела. Почему-то чисто психологически тебе невероятно нравилось осознавать, что Малфой будет иметь тебя «не по назначению». Определенно, ты не входила в тот малый процент женщин, способных получать физическое удовольствие от анального секса. Но в твоей голове аморальность происходящего невероятно тебя возбуждала.

Ты сильно текла, он оттрахал твою мокрую щель, и тот факт, что анальная пробка все еще внутри, только способствовал яркости полученного оргазма. Только утром, когда он достал из тебя ее и поставил раком на полу, он все же решил лишить тебя анальной девственности.

Это было действительно больно. Чертовски больно. Резкими вспышками. Несмотря на то, что перед актом соития Малфой поднес к твоему рту пузырек с успокоительным и легким обезболивающим, которое сварил сам, специально для тебя. Несмотря на то, что он очень медленно, миллиметр за миллиметром, продвигался в тебе, предварительно смазав тебя анальной смазкой, и останавливался, давая привыкнуть к нему.

Когда же он наконец вошел полностью, то стало легче. Он стал медленно двигаться внутри, боль стала терпимой и ненавязчивой. В голове роились мысли о том, что ты позволяешь Драко Малфою трахать тебя анально в его квартире, и, черт возьми, это унизительно-прекрасно. Ты слегка потянулась правой рукой к клитору, чтобы к моральному возбуждению добавить и физическое наслаждение, смешанное с болью от его фрикций, которые стали немного сильнее. В какой-то момент он шепнул, что тебе нужно немного потерпеть и задвигался быстрее. Ты поняла, что он вот-вот изольется в тебя, и тоже ускорила собственные движения вдоль клитора. Вспышка твоего оргазма успокоила вспышку боли, которая возникла перед тем, как теплая сперма залила твое анальное отверстие.

* * *

Где-то через месяц Рон поднял тему анального секса (которую он поднимал и раньше, но всегда получал от тебя отказ). В этот раз дебильное чувство справедливости в твоей голове не позволило тебе отнекиваться, и ты согласилась. Тебе пришлось выпить полбутылки огневиски, чтобы расслабиться, впустить в себя член Рона (который был толще, чем у Малфоя) и перетерпеть.

Спустя полгода редких практик анального секса с обоими своими партнерами, ты научилась даже получать подобие удовольствия от этого вида секса и практически не чувствовать вспышек боли. Даже с Роном.

* * *

Почти после каждой встречи с Малфоем ты обещала себе, что эта встреча станет для вас последней. Рано или поздно все должно было закончиться, но все же ты снова и снова аппарировала к нему в квартиру.

Он открыл в тебе любовь к унижению. Оказалось, что удовольствие от того, что он унижает тебя во время твоих визитов, гораздо сильнее, чем от причинения физической боли. Но сломать тебя и дать тебе самой позволить упиваться собственной слабостью было нелегко. Гриффиндорская гордость давала о себе знать. Страх того, что он посмеется над тобой, перестанет уважать, обзовет грязнокровкой, как тогда в школе… прочие глупости крепко сидели в голове и мешали расслабиться. Поначалу немного помогала повязка на глаза. Один раз с твоего согласия он даже применил Империо, дав понять тебе, что сложить перед ним свою волю и гордость — не самая плохая идея.

После того, как ты кончала в последний раз за вечер, он переставал быть жестоким ублюдком со стальными нотками в голосе. После применения очистительных заклинаний, но перед заживляющими он зализывал твои раны в прямом и переносном смысле. Он гладил и успокаивал тебя, давая понять, что те грязные, аморальные, унизительные вещи, что ты творила по его приказу, никак не повлияли на его уважение к тебе.

Ты открыла в себе состояние, до которого мог довести тебя только он. Это состояние перед самым твоим оргазмом, когда ты готова абсолютно на все. Будучи заведенной до предела, но не получив разрядки, ты переставала себя контролировать. Ты умоляла его, называла по имени, целовала его руки и ноги, терлась о него, словно кошка, шепча, как же ты любишь его пальцы, его волосы, его глаза. Чем дольше он мог продержать тебя в этом состоянии, тем сложнее ему самому было сдерживаться. Бывало, он кончал первым и лишь после того, как ты слизывала с паркета последние капли его остывшей спермы, он доводил до логической разрядки и тебя. Чем дольше он мог продержать тебя в этом состоянии, тем сильнее была истерика после того, как ты кончала. Ты плакала от того, что эмоции, желания и чувства переполняли. Ты сжималась на полу и громко всхлипывала, пытаясь успокоиться после того противоречивого наслаждения, которое только что получила. Это было неправильно, но это было настолько хорошо, настолько блядски восхитительно, что ты не могла отказаться от ваших встреч снова и снова.

О Драко

Он был коллекционером. Да, в каком-то роде он действительно им был. Только коллекционировал он не книги, не картины… Хотя, если подумать, экспонаты из его коллекции в кой-то мере тоже были предметами искусства. Он коллекционировал женщин.

Он не делил их по классам или разделам. У них не было какой-то общей черты, но у всех было то, что их объединяло, — они должны были цеплять. Цеплять как книга, которая не только заинтересовала, но, зацепив, стала «твоей» книгой, как песня, которая о тебе. Но женщина — она порой сложнее книги, если она цепляет, то это пока полдела, нужно еще сделать ее своей. И тут-то во всей красе появлялся наш коллекционер, мастер своего дела: всегда шикарен, всегда идеален.

Развратные, умные, полные, но интересные, глупые, но красивые, добрые, стервозные, шикарные… все со своими достоинствами и недостатками, с теми цепляющими особенностями. Все они были в его коллекции, а, стало быть, и в постели. Но секс был стимулом лишь в самом начале, позже он открыл и некие духовные бонусы… Обожание, контроль, приручение и воспитание, право менять — все это отличает коллекционера от обычного бабника. Приручив, войдя в доверие своей новой женщины, ты получаешь ее интерес, ее обожание, ее страсть, ее тело, а иногда даже ее душу и ее любовь. Причем вершина искусства обладания в том, что ты имеешь ее, а она тебя нет. Он ничего не был им должен, он знал о них все и в любой момент мог играть своими экспонатами, те же знали лишь то, что он сам позволял им узнать, видели то, что он хотел показать, и так, как он этого хотел. Все они послушно дожидались его на своих, хорошо известных ему местах, но ни одна не могла контролировать его или чего-либо требовать. Он крючком легко входил в их сердца, а уж вырвать этот крюк оттуда можно было только с плотью.