Комедии

А н я. Очень нравится.

Е ф и м Д а в ы д о в и ч. И что в нем хорошего? Хотя он даже мне иногда нравится. (Берет второй зонт.) Это — серьезным зонт. Его держала профессорская рука в замшевой перчатке. Я этого старика знаю. Он опускает зонтик и сквозь дождик, сквозь тучи смотрит на небо. Он говорит: «Там есть звезда, которую еще никто не видел, но я знаю, что она голубая». Этот зонтик большого ума. (Почтительно кладет зонтик.) Конечно, я вас развеселить не моту, может быть, вы хотите со мной прогуляться?

А н я. Спасибо, я сейчас купаться пойду…

Е ф и м Д а в ы д о в и ч. Купаться? Вы собираетесь идти к реке? Извините, к реке я вас не пущу…

А н я. Почему, Ефим Давыдович?

Е ф и м Д а в ы д о в и ч. Вернется Семен, тогда можете подходить к воде, а сейчас, сейчас холодно, зуб на зуб не попадает… (Оттесняет ее к двери дома.) Я вас очень прошу пойти в комнату.

Уходят.

На площадку, озираясь, выходит Р о д и о н о в. Он приодет. В руках чемоданчик-патефон. С другой стороны на площадку осторожно заглядывает П р у ж и н и н. Он держит вазу порядочных размеров, до половины обернутую в бумагу. Оба прячут вещи за спину и расходятся в разные стороны, как бы не замечая друг друга. П р у ж и н и н возвращается и, оглянувшись, терпеливо поднимается на крыльцо. В этот момент снова появляется Р о д и о н о в, держа патефон за спиной.

Р о д и о н о в. Товарищ Пружинин! Вы куда?

П р у ж и н и н (ставит вазу и заслоняет ее собой). Да вот… хочу на крыльце отдохнуть: за последнее время я переутомился…

Р о д и о н о в. А ваза для чего?

П р у ж и н и н. Ваза? Эта ваза для цветов… Видите: на ней птички, бабочки…

Р о д и о н о в. Я не про птички-бабочки спрашиваю. Зачем вы ее сюда притащили?

П р у ж и н и н. А вы зачем за спиной музыку держите?

Р о д и о н о в. И вовсе не для нее. Я совсем в другое место иду.

П р у ж и н и н. В другое? Ну и ступайте в другое место, я вас не задерживаю. Идите. (Садится на террасе.)

Р о д и о н о в (как бы решив трудную задачу). Ну, нет! Кого-кого, а меня обмануть трудно! Вы в мое отсутствие хотите Анне Павловне вазу подарить!

П р у ж и н и н. Я с вами больше работать не могу. Довольно! (Берет вазу и идет с террасы, но, спохватившись, возвращается.) Нет, я вас одного с граммофоном не оставлю. И считаю товарищеским долгом сигнализировать: вы — негодяй.

Садятся друг против друга.

До каких же пор вы будете на чужой террасе сидеть?

Р о д и о н о в. Вы уйдете, и я уйду.

П р у ж и н и н. Хорошо, пойдемте одновременно.

Р о д и о н о в. Только честно идите.

Оглядываясь друг из друга, расходятся и скрываются за противоположными углами дачи, но через несколько секунд оба крадутся к террасе и сталкиваются у крыльца.

Это честно, по-вашему?

П р у ж и н и н. Вы — ищейка!

Р о д и о н о в. Ищейка? Граждане свидетели, граждане свидетели!

Из дома выходит А н я.

Обратите внимание, он с вазой пришел. Понимаете, для чего?

П р у ж и н и н. Вы тоже не с пустыми руками.

А н я. Зачем вы принесли эта вещи?

Р о д и о н о в. Не вам, ей-богу, не вам. Я патефон… этому мастеру в починку принес…

А н я (Пружинину). А вы?

П р у ж и н и н. У меня тоже ваза испортилась. Ее поправить надо.

А н я. Хорошо. Я сейчас позову Ефима Давыдовича. (Уходит.)

Р о д и о н о в. «Ваза испортилась»! Где, чем она испортилась? Вот сейчас мастер придет и увидит, как вы наврали.

Пружинин растерялся. Потом хватает вазу, сбегает с крыльца и ударом об изгородь отбивает у вазы горлышко.

П р у ж и н и н. Пожалуйста! Я говорил — чинить надо.

Р о д и о н о в. Вывернулся! Опять вывернулся!

Из дачи выходят Е ф и м Д а в ы д о в и ч и А н я.

А н я. Эти граждане вас спрашивают.

Р о д и о н о в. Я, товарищ мастер, патефон принес. Вы его посмотрите.

Е ф и м Д а в ы д о в и ч. А зачем я буду трогать чужую вещь? Еще испортишь.

Р о д и о н о в (открывая крышку). Вы внутри посмотрите. У него шипение испортилось, шипение неприятное.

Е ф и м Д а в ы д о в и ч. Сведите в Москву, там приятное шипение сделают.

Р о д и о н о в. Я прошу вас вообще починить патефон.

Е ф и м Д а в ы д о в и ч. Починить? Я его даже как следует сломать не сумею.

Р о д и о н о в (тихо). Вы его все-таки оставьте. Может быть, Анна Павловна заведет от скуки.

Е ф и м Д а в ы д о в и ч (Пружинину). А вы что желаете?

П р у ж и н и н. У меня ваза с комода упала. Нельзя да ее склеить?

Е ф и м Д а в ы д о в и ч. Я зонтичный мастер, зонтичный! Ничего не понимаю!

А н я. Я объясню. Но прежде я должна вас поблагодарить. (Пожимает руки Пружинину и Родионову.) Большое, большое спасибо! (Ефиму Давыдовичу.) Они выдумали починку, чтобы прийти сюда. Товарищи понимают, что прямое сочувствие может меня обидеть, и вот они маскируют свое участие. Спасибо. (Родионову.) Какой вы нарядный! И духами пахнет.

Р о д и о н о в. Это одеколон «Невзгода».

А н я. Видите, какие люди меня навещают!

П р у ж и н и н (Ане). А нам можно взглянуть, как вы устроились?

А н я. Ну что ж, пожалуйста…

Все входят в дом. На площадке появляются С о ф ь я С е р г е е в н а и З и н а и д а Л ь в о в н а.

С о ф ь я С е р г е е в н а. Зинаида Львовна, вы знаете, где она поселилась? (Указывает на дачу Семеркиных.) Здесь, напротив.

З и н а и д а Л ь в о в н а. Я бы этого не перенесла…

С о ф ь я С е р г е е в н а. Мало того. К ней мужчины собираются — я следила. Сначала к ней пришел один мужчина. Доктора мне запретили волноваться, но я машу на здоровье рукой. (Машет рукой.) И сижу за кустами. Пульс у меня ужасный, по шее какой-то жук ползет, но я продолжаю смотреть. И вот пошли мужчины. Один за другим, один за другим, и все с вещами.

З и н а и д а Л ь в о в н а. Кто же? С какими вещами?

С о ф ь я С е р г е е в н а. От сердцебиения я не разглядела.

В доме играет патефон.

З и н а и д а Л ь в о в н а. Слышите? Оргия! Все пошли по стопам Изнанкина.

С о ф ь я С е р г е е в н а. Да-да, шли вереницей. И в походке было что-то фривольное. К порядочным женщинам такой походкой не ходят.

З и н а и д а Л ь в о в н а. Софья Сергеевна, окружайте дом.

Идут к дому. Из дачи навстречу выходит Р о д и о н о в.

З и н а и д а Л ь в о в н а. Вы зачем к этой особе ходили?

Р о д и о н о в. К какой особе? Я старику Семеркину носил патефон чинить.

З и н а и д а Л ь в о в н а. Разве он патефоны чинит?

Р о д и о н о в. А как же? Он мне шипение переделывает.

С о ф ь я С е р г е е в н а. А ее вы там видели?

Р о д и о н о в. Кого — ее? (Как бы вспоминая.) Позвольте… Видел или не видел? Нет, не видел…

З и н а и д а Л ь в о в н а. А оргия там была?

Р о д и о н о в. Оргия? Возможно, и была, но я не заметил.

З и н а и д а Л ь в о в н а. Надо обращаться в дирекцию. Я сама мужу скажу.

Из дачи выходит П р у ж и н и н. В дверях он останавливается и, нагибаясь через порог, целует руку А н н ы П а в л о в н ы.

С о ф ь я С е р г е е в н а. Вот она, ваша дирекция!

З и н а и д а Л ь в о в н а. Ты зачем туда ходил?

П р у ж и н и н. Видишь ли, Зиночка, наша ваза — знаешь, с комода? — вдруг разбилась. И я отнес ее мастеру.

З и н а и д а Л ь в о в н а. Этот мастер патефоны исправляет.

П р у ж и н и н. Да, но он и вазы чинит.

З и н а и д а Л ь в о в н а. Так это ты мастеру за починку руки целовал?

П р у ж и н и н. Нет, не совсем мастеру. Я там случайно Анну Павловну встретил.

Р о д и о н о в пятится и тихо уходит.

С о ф ь я С е р г е е в н а. Все ясно! Они ей подарки носили!

З и н а и д а Л ь в о в н а. Да! Где моя ваза?

П р у ж и н и н (указывая на дачу, робко). Там.

З и н а и д а Л ь в о в н а (Пружинину). Что у тебя в портфеле, показывай! (Выхватывает портфель и роется в нем, выбрасывая бумаги.)

П р у ж и н и н. Это же мое «Поведение человека».

З и н а и д а Л ь в о в н а. Вижу я твое поведение! (Бросает портфель.) Выбирай — или я, или она!

П р у ж и н и н (уныло). Ты, конечно, ты!

З и н а и д а Л ь в о в н а уходит в сопровождении С о ф ь и С е р г е е в н ы. Пружинин собирает разлетевшиеся листы.

Входит С е н я. Видит разбросанные бумаги.

С е н я. Что здесь случилось?

П р у ж и н и н. Ветер, знаете…

Сеня поднял несколько листов и читает.

Это мой проект: «Поведение человека на службе и около нее».

С е н я. Я слышал. Говорят, очень сильное произведение.

П р у ж и н и н. Вам какое место попалось?

С е н я. Отдел строгости, или «Чьей ноги не должно быть на службе».

П р у ж и н и н. Да, это мне удалось.

С е н я. Когда же книга выйдет из печати?

П р у ж и н и н. Я должен представить ее в наркомат, а сотрудники советуют подождать.

С е н я. Зависть, черная зависть. А может быть, и хуже: вас обокрадут. Да-да. Вы рукопись друзьям читали?

П р у ж и н и н. Читал.

С е н я. Значит, скоро увидите ее и печати, но уже под чужим именем.

П р у ж и н и н. Плагиат? Я этого не переживу! Завтра же еду в Москву. Спасибо, я еду, спасибо. (Убегает.)

Из дачи, боязливо оглядываясь, выходит А н я.

С е н я. Вы даже из дому боитесь выйти. Ну, смелее! Сейчас будет пересматриваться ваше дело.

А н я. Где будет пересматриваться?

С е н я. Может быть, в лесу, а может быть, на лужайке.

А н я. Я ничего не понимаю.

С е н я. Слушайте: для суда в первой инстанций вам навязали роль корыстной кокетки. Так вот при встрече с Изнанкиным играйте эту роль и дальше.

А н я. Зачем?

С е н я. Чтобы выиграть дело. Итак, вы будете изображать любовницу Изнанкина.

А н я. Во-первых, я не сумею.

С е н я. Однако на суде вы сыграли любовницу в пользу жуликов, а теперь в свою пользу не сумеете?

На площадке появляется В а р в а р а И в а н о в н а И з н а н к и н а. По-видимому, она в хорошем расположении духа. Варвара Ивановна садится на лавочку.

С е н я. Аня, я сейчас подам ваше дело для пересмотра.

А н я. Кому?

С е н я. А вот ей. (Указывает на Варвару Ивановну.)

А н я. Кто это?

С е н я. Высшая инстанция — супруга Изнанкина.

Аня отходит. Сеня подходит к Изнанкиной.

Здравствуйте, Варвара Ивановна.

В а р в а р а И в а н о в н а. Здравствуйте, молодой человек.

С е н я. Не думал, что вы так бодро переносите…

В а р в а р а И в а н о в н а. Я жару легко переношу.

С е н я. Я не о погоде, я о Степане Захаровиче говорю.

В а р в а р а И в а н о в н а. Оправдали, оправдали Степана Захаровича. Разве вы не слышали?

С е н я. Суд оправдал — это не удивительно, но вы — жена? Вы — современная женщина! Ни обиды, ни ревности к сопернице!

В а р в а р а И в а н о в н а. Какая ревность? Какая соперница? Может, вы сами плохо жару переносите?

С е н я. Виноват… Простите… Я не мог предположить, что вам ничего не известно. Будьте здоровы…

В а р в а р а И в а н о в н а. Куда же вы? Смутил, напугал — и говорит: «Будьте здоровы». Какое же после этого здоровье?

С е н я. Вы, конечно, сами узнаете, а меня увольте… (Хочет уйти.)

В а р в а р а И в а н о в н а (останавливает его). Что ж, мы с вами на лугу в ловички будем: играть? (Взяла Сеню на рукав.) Говорите, какая соперница? За что вы меня современной женщиной назвали?

С е н я. Если вы требуете, пускай говорят документы. Вот протокол судебного заседания, а здесь — показания вашего лужа.