Комедии

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Гражданка Блажевич, это все правда?

А н я. Да, правда… (Подходит к столу и кладет маленький портсигар.) Вот. Я давно хотела все сказать, но вы меня остановили.

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Вы курите?

А н я. Что?

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Я спрашиваю — вы курите?

А н я. Да, курю…

С о ф ь я С е р г е е в н а. От нее всего можно ждать.

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Как и когда вы получили этот подарок?

А н я. Двадцать девятого мая я нашла у себя в городской квартире, на столе, это письмо и эту вещь. Она была завернута…

1 - я ж е н щ и н а - з а с е д а т е л ь. И вы решили этот подарок взять?

А н я. Нет, я бы его вернула, непременно вернула.

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. А пока убрали в стол? Это что ж, ваш стол или вашего мужа?

С о ф ь я С е р г е е в н а. Прошу занести в протокол, что она пыль со стола никогда не стирала.

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Это ваш стол?

А н я. Общий… Но муж ничего не знал, он обычно прямо с работы уезжает на дачу.

Р о д и о н о в (подбегает к столу). Анна Павловна, как же вы — и вдруг могли!.. (Расплескивая, наливает воду в стакан и пьет.)

С о ф ь я С е р г е е в н а. Когда муж волнуется, я понимаю… А вы чего казенную воду пьете?

Родионов почти падает на свое место.

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й (пошептавшись с заседателем). Суд удаляется на совещание.

И з н а н к и н. Граждане судьи, как же я тут останусь? Они меня искалечат от ревности.

С у д ь и уходят; за судейским столом остается только секретарь. Блажевич, глядя на Изнанкина, встает со своего места. Изнанкин прячется за Пружинина.

Не подходите ко мне… Юрий Михайлович, вы — наше начальство, велите ему сидеть на месте.

П р у ж и н и н. Андрей Петрович, я вас понимаю. Мне самому хочется Изнанкину дать по морде, но… вы человек культурный, отложите…

Б л а ж е в и ч. Выйдем в коридор, иначе меня будут судить за убийство…

Поддерживаемый П р у ж и н и н ы м, Б л а ж е в и ч выходит.

С о ф ь я С е р г е е в н а. Зинаида Львовна!

Пружинина подходит к ней.

Скажите, почему я не умерла? Почему я все слышала и не умерла?

З и н а и д а Л ь в о в н а. По-видимому, у вас организм хороший.

С о ф ь я С е р г е е в н а. И это жена моего сына! Она может поджечь, убить… я просто домой боюсь возвращаться!

Входят п р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й и о б а з а с е д а т е л я. Из коридора входят Б л а ж е в и ч и П р у ж и н и н.

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й (читает). «Нарсуд Старопресненского района, рассмотрев дело по обвинению Блажевича, тридцати одного года, и Изнанкина, сорока двух лет, установил: что письмо гражданина Изнанкина адресовано гражданке Блажевич, портсигар является подарком Изнанкина Анне Павловне Блажевич, причем об этом подарке гражданину Блажевичу известно не было. Письмо и подарок носят личный характер. Нарсуд нашел, что предъявленные Блажевичу и Изнанкину обвинения не доказаны, а потому определил: Блажевича Андрея Петровича и Изнанкина Степана Захаровича — оправдать!» Гражданка Блажевич, получите вашу вещь. (Передает Ане портсигар.)

Б л а ж е в и ч (горько). «Оправдать!» И это называется — оправдан!

С о ф ь я С е р г е е в н а. Товарищи судьи! Почему же вы ее, ее-то ни к чему не приговорили?

С у д ь я и з а с е д а т е л и удаляются. Изнанкин торопливо подходит к девушке-секретарю, которая собирает свои бумаги.

С е к р е т а р ь. Вам что?

И з н а н к и н. Я около вас подожду, пока они выйдут. Я тоже горячий и за себя не отвечаю.

С е к р е т а р ь выходит. Б л а ж е в и ч, поддерживаемый П р у ж и н и н ы м и С о ф ь е й С е р г е е в н о й, покидает зал. За ними — Б л и н о в а и И з н а н к и н. Родионов подходит к неподвижно сидящей Ане.

Р о д и о н о в. Их оправдали… А я жестокий приговор от вас выслушал. Значит, Изнанкин лучше меня… Изнанкину радость досталась. (Круто поворачивается и уходит.)

Теперь в зале, кроме Ани и Сени, никого. Сеня подходит к Ане.

С е н я. Аня, простите… вам надо идти домой… Аня…

А н я. Да, я сейчас… (Встает, но от пережитого волнения у нее кружится голова, она берется за спинку стула.)

С е н я. Позвольте, я вас провожу… Вы очень взволнованы. (Вынимает коробку.) Не хотите ли папиросу?

А н я. Спасибо, я не курю…

С е н я. Так я и думал!

Оба смотрят друг на друга.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Лесистая местность. Терраса дачи Блажевича. Площадка перед ней. На противоположной стороне — маленькая терраса дачи Семеркиных. С видом человека, у которого только что свалилась гора с плеч, входит А н д р е й П е т р о в и ч Б л а ж е в и ч. Через несколько секунд, озираясь, появляется И з н а н к и н. Он останавливается против Блажевича, оба смеются и пожимают друг другу руки.

И з н а н к и н (кричит). Оправдали нас! Оправдали!

Б л а ж е в и ч. Давайте радоваться тише, а то на соседних дачах услышат. Да, оправдали. Я счастлив! А вы понимаете, кто теперь мы друг для друга?

И з н а н к и н. А кто?

Б л а ж е в и ч (смеясь). Мы — враги! Я обманутый муж, а вы — соблазнитель, понятно? Если сейчас сюда войдет кто-нибудь, я выгоню вас палкой. Кстати, что вы плели на суде? Думаете, были похожи на любовника?

И з н а н к и н. Андрей Петрович, я в жизни никогда любовником не был. И способностей у меня таких нет, я мужчина честный, это вы из меня соблазнителя сделали. Господи боже! Да если бы моя супруга узнала, что я на суде в таком флирте сознался, она бы меня своими руками здоровья лишила…

Б л а ж е в и ч. И правильно! Чтобы впредь благодарственных писем не писали. Навален! Мой счастливый соперник! Поверили!

И з н а н к и н. И поверили… А секретарь суда на меня так посмотрела!.. Да, Андрей Петрович, ваше положение незавидное…

Б л а ж е в и ч. Это почему?

И з н а н к и н. Главным-то донжуаном я оказался. Не знаю, как вы теперь с супругой, скажем, в гости пойдете. Мне вас даже жалко…

Б л а ж е в и ч. Но-но, не забывайтесь!

И з н а н к и н. Я-то молчу, а другие, пожалуй, молчать не станут. (Смотрит в сторону.) Анна Павловна возвращается и с ней сосед, кажется…

Б л а ж е в и ч. Отойдем скорее.

Скрываются за углом дачи. На площадку входят А н я и С е н я.

А н я. Почему вы пришли в суд?

С е н я. Я журналист, я должен бывать всюду. А вот вы, вы-то зачем явились на этот суд? Я прихожу в поисках материала, и вдруг — ваше дело! Вы кто, святая?

А н я. Почему святая?

С е н я. А кто же еще согласится выгораживать негодяев?

А н я. Вы так говорите о моем мужа?

С е н я. Извините, я хотел сказать: выгораживать вашего мужа и другого негодяя.

А н я. Вы не поверили моим показаниям?

С е н я. Ни одному слову. Но я осудил бы вас за скверное отношение к себе. Неужели сейчас вам хочется вернуться домой?

А н я (протягивает Сене руку). Он меня все-таки любит.

С е н я. «Все-таки»! Нет, вы скверно к себе относитесь. Я к вам отношусь лучше. Не забывайте этого. Хорошо?

А н я. Хорошо.

С е н я входят в маленькую дачу. Навстречу Ане появляются Б л а ж е в и ч и И з н а н к и н.

Б л а ж е в и ч. Спасибо, Анечка, ты очень мило показала.

И з н а н к и н. Вы и мою жизнь спасли… Разрешите, я вам за это что-нибудь по-настоящему подарю…

А н я. Нет уж! Довольно подарков! (Бросает портсигар.)

Блажевич его поднимает.

Ах, какие вы негодяи! На суде мне хотелось встать и крикнуть: не верьте ни! И мне не верьте!

Б л а ж е в и ч. Аня, ты же сама согласилась…

А н я. Да, чтобы выгородить вас. А теперь жалею, жалею… Принять на себя подарки! (Изнанкину.) Налгать, что я вас целовала!.. Они не могли, не должны этому верить! Как вы смели сказать, будто я называла вас Тустепиком!

И з н а н к и н. Это я для большей вероятности.

А н я. Да разве это вероятно? Я готова вернуться и рассказать правду. (Садится на крыльцо и опускает голову.)

Б л а ж е в и ч. Аня, я не понимаю твоего настроения. Если тебя шокирует подарок, я отдаю его — смотри.

Изнанкин протягивает руку, Блажевич кладет портсигар в свой карман.

Больше меня упрекнуть не в чем.

Аня идет в дом.

Б л а ж е в и ч (Изнанкину). Ну, что вы стоите? Ступайте домой… И больше ко мне не являйтесь.

И з н а н к и н. Андрей Петрович, я без вас скучать буду…

Б л а ж е в и ч (смотрит в сторону). Дождались!

И з н а н к и н. Чего дождались?

Б л а ж е в и ч. Пружинин идет. (Повышая голос.) После всего, что произошло, вы осмеливаетесь приходить объясняться! (Хватает палку и ударяет Изнанкина. Оглядывается.) Он еще из-за угла не вышел. Стойте. Как появится, я вас еще ударю…

И з н а н к и н. Вы больше словами, словами…

В глубине сцены появляются П р у ж и н и н с З и н а и д о й Л ь в о в н о й.

Б л а ж е в и ч (кричит на Изнанкина). Вы осмеливаетесь подходить к моей даче!

Замахивается на Изнанкина, но Пружинин отводит удар.

И з н а н к и н. Спасибо, Юрий Михайлович!.. (Отбегает в сторону, кричит.) Отдайте Анну Павловну!

З и н а и д а Л ь в о в н а. Юрий, успокой же Андрея Петровича, а я тебе на помощь Тину пришлю. (Пересекает площадку и скрывается.)

П р у ж и н и н. Андрей Петрович, успокойтесь!

И з н а н к и н. Отдайте Анну Павловну!

Б л а ж е в и ч. Не мешайте мне стать убийцей!

П р у ж и н и н. Это всегда успеется.

Пружинин уводит Блажевича на террасу.

И з н а н к и н (поправляет пиджак, поднимает свалившуюся кепку). Палка у него, должно быть, можжевеловая. (Уходит.)

П р у ж и н и н. Андрей Петрович, сядьте, выпейте воды, один глоток.

Б л а ж е в и ч. Я себя чувствую хорошо.

П р у ж и н и н. Не надо сдерживаться: говорите мне все, жалуйтесь, даже поплачьте — вам станет легче.

Б л а ж е в и ч. Мне плакать не о чем.

П р у ж и н и н. Не надо геройствовать: вы оскорблены, унижены, вас гложет ревность, стыд, не замыкайтесь в себе, выпейте воды!

Б л а ж е в и ч. Я не хочу воды!

П р у ж и н и н. Перлы разбиты, я понимаю… Хотите, я продлю ваш отпуск?

Б л а ж е в и ч. Зачем?

П р у ж и н и н. Не можете же вы через пять дней прийти на службу и сесть рядом с Изнанкиным? Товарищи начнут хихикать, шептаться. Я переведу вас в другое помещение, ближе к себе.

Б л а ж е в и ч. Но там только управляющий делами, не могу же я занять его место?

П р у ж и н и н. Это верно… Но, строго говоря, почему? Да, почему вы не можете занять его место? Старик не справляется, я давно замечаю. Вместо чая он пьет теплую воду, завтракает тертыми яблоками, он явно не справляется. И я, как хороший директор…

Б л а ж е в и ч. Эх, Юрий Михайлович! Я давно хочу сказать правду. Вы — плохой директор. Да-да, плохой! У вас излишне светлая голова. Помните, вы писали в Третьяковскую галерею? Просили прислать картину размером шестьдесят на сто для простенка в вашем кабинете? Вы хотели украсить свой труд. Но вас осмеяли. И правы — не бегите на сто лет впереди ваших дней.

П р у ж и н и н (сладко конфузясь). Андрей Петрович, ну, дорогой…

Б л а ж е в и ч. Я знаю, начальство не любит правды. Но уж я все… скажу… А ваши выступления на самодеятельных вечерах? Человек, который с таким чувством поет: «О дайте, дайте мне свободу!» — не может отказать служащему в отпуске. Какой же вы директор!