Чудо рождения

Глава 1. Человек

Для ясного понимания теософских представлений о назначении и процессе воплощения необходимо сделать краткий обзор учений Древней мудрости по данному вопросу.

Мы живём в эпоху, когда на Западе вошло в обычай считать человека телом. Душу, похоже, представляют чем-то вроде воздушного шарика на верёвочке, невидимо летящего где-то над головой тела. Общее представление тех, кто думает о душе, таково, что человек есть тело и имеет душу. Теософия же утверждает обратное и говорит, что человек есть душа и имеет тело. Как выразился Св. Павел: «Есть тело природное, и есть тело духовное». Теософское определение таково: «Человек, в какой бы части вселенной он ни находился, есть то существо, в котором высший дух и низшая материя соединены интеллектом». Древняя мудрость, современной представительницей которой является теософия, учит, что истинное «я» человека глубоко скрыто за завесой материи разных степеней плотности.

Процесс рождения крайне сложен, ведь в добавление к физическому телу человек воплощается и в других проводниках. Тот проводник, через который выражаются его эмоции, можно назвать эмоциональным телом,[2] а тот, через который выражаются его мысли – ментальным. Сам он, истинное «я», пребывает в ещё более высокой и тонкой области в проводнике, именуемом каузальным (причинным) телом. Так что истинная душа человека живёт в сверхментальных мирах, и там божественные свойства воли, мудрости и разума проявляются свободнее, чем возможно в этих нижних мирах, где плотность материи скрывает их от нашего взгляда.

Цель эволюции человека (так же, как и вселенной) – в том, чтобы эти три атрибута Троицы воссияли сильнее, с всевозрастающим великолепием. А метод эволюции состоит в последовательной серии рождений и смертей в ментальном, эмоциональном и физическом мирах.[3]

Человек – это блудный сын из притчи. Каждый человек выходит из своего духовного дома вниз, в глубины материальной вселенной, последовательно облекая себя в тела из материи, пока не будет достигнуто самое плотное. «И он рад был наполнить чрево своё рожками, которые ели свиньи». Наконец, после многих сотен таких воплощений он начинает усваивать урок о нереальности и непостоянстве всех физических удовольствий. В нём рождается жажда более постоянной и непреходящей радости и мира. Тогда-то он и говорит: «Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим». Он понимает, что «рай» может быть «вновь обретён» лишь тогда, когда он освободится от оков желания, которыми он приковал себя к земле. Он должен сбросить их, одни за другими, он должен преодолеть всякую слабость плоти, покорить и очистить каждое желание, контролировать и совершенствовать каждую мысль.

Тогда через его проводники начинает сиять свет истинного человека, бессмертного «я». Кое-что от мощи, мира и блаженства, характерных для его истинного дома в высших мирах, начинает сознаваться и испытываться в низших. Фактически, он начинает «путь возвращения», который приведёт его к полному освобождению от всех земных печалей и физических ограничений к вечному счастью и миру. Выполнив свою задачу и выучив все человеческие уроки, он придёт к концу путешествия, где окажется рядом со своим Отцом, «совершенный, как совершенен Отец наш небесный».

Такой не нуждается в том, что зовёте вы жизнью;
И то, для чего человеком он был – свершено.
Отныне уже ни грехи, ни желанья,
Ни жизни, ни смерти не могут нарушить
Его вечный мир.
Идёт он в нирвану, един со всей жизнью,
Но он не живёт. Он блажен, прекратив бытие.
И капля его – в океане сиянья.
Ом, мани падме, ом![4]