Женить нельзя помиловать

Глава 4. Всеобщее благо, мелкие пакости и кое-кто под кроватью

Драко, мельком бросив взгляд на украшенный к свадьбе сад, вышагивал по длинному коридору Малфой-мэнора строго в определённом направлении — семейной библиотеке. Именно там последнее время можно было найти отца, а в канун грядущего «позора, в коем виноват наплевавший на родовые традиции сын», — даже неудивительно. Дверь в «святая святых», как выразилась однажды Грейнджер, распахнулась, и Драко увидел Люциуса, чинно восседающего в любимом кресле с рюмкой в руке. Витавший в воздухе едва уловимый аромат чего-то не совсем законного подсказывал — употребляют не алкоголь, а кое-что похлеще. И возвышавшаяся на столе бутыль с незнакомым магическим вензелем, доступным только узкому кругу лиц, лишь подтверждала эту мысль.

— Отец... Что ты делаешь? — учитывая очевидность ситуации, прозвучало нелепо, но Драко не привык видеть Люциуса, напивавшимся прямо с утра. Злоупотребление подобными зельями из Лютного могло привести к зависимости, что — в свою очередь — грозило не только материальному состоянию древнего рода, но и душевному.

— Читаю... Неужели непонятно? — буркнул в ответ Малфой-старший и пригубил из стопки с невозмутимым видом.

— Ну, и как тебе книга? Интересная? — Драко ненадолго взял бутылку со стола и понюхал содержимое. Пахло вполне приятно, и это успокаивало. По крайней мере, чувствовался эффект хоть на ком-то в этой комнате. — И почём нынче допинг для чистокровных? — вопрос о цене всплыл из праздного любопытства.

— Недёшево. Вот так и уменьшается размер наследства. За грязные выходки приходится расплачиваться, сын мой!

— Переживу, — отмахнулся тот и повторно задержал взгляд на флаконе. — Ты решил сменить аптекаря? И чем же тебе так досадил Игнасиус?

— Жулик он! Спит и видит, как содрать с меня побольше галеонов. Да и его почтовые совы не слишком почтительны. Пернатые, видно, с хозяина пример берут, — Люциус, безусловно, всей правды открыть не мог. Не сознаётся же он в том, что Игнасиус — штырехвоста ему в ребро! — опоил лорда Малфоя магловским. В прежние времена Круциатус стало бы проявлением милосердия, а сейчас...

— Малфоев всегда тянет к запретному. Не так ли, папа? — подтекст фразы не понял бы только идиот, а Люциус таким не был даже в худшие времена.

— Что тебе нужно, Драко? — по недовольному тону было понятно, что «отшлёпать засранца» за крамольные помыслы всё ещё хочется. И предыдущее заявление, несомненно, глава рода решил оставить без комментариев.

— Пришёл поблагодарить тебя...

— Поблагодарить?.. — а вот этого Люциус точно не ожидал. После устроенной сцены «а-ля бешеный мавр», не далее часа назад, подобное заявление не на шутку удивило. Чувствовалась очередная выходка Грейнджер!

— А что в этом такого? С учётом всех скандалов и споров решение провести брачную церемонию — широкий жест с твоей стороны. И уж точно неожиданный!

Драко готов был поклясться, что отец мысленно кого-то заавадил. И не раз! Люциус вскочил с кресла и потянулся к заветной и дорогой сердцу бутылочке. Налив себе до краёв, выпил молча и залпом.

— Я ещё твёрдо не решил. Всё зависит от... настроения! — а ведь так хотелось заявить «от вашего поведения, наглые нарушители спокойствия!»

Малфой-старший всегда считал, что нет таких обещаний, которых невозможно дать, а вот выполнить... Это уже на его усмотрение. И как-то забыл, что сын в курсе всех его махинаций и убеждений. Пора пить не только успокоительное, но и противосклерозное. Докатился!

— Не стоит обещать того, от чего потом не сможешь отвертеться, отец. Так что давай сразу расставим все точки над «i». Я тебе не министр магии, не надо водить меня за нос. То буду, то не буду... Ещё на ромашке погадай. Нет уж! Ты обещаешь провести церемонию или нет? — Драко сжал кулаки — подальше от соблазна стукнуть по столу или того хуже — вытащить волшебную палочку.

«Если Грейнджер меня провела... Оральные наказания ей обеспечены!»

Пусть она и любит его. Ведь любит? А иначе не согласилась бы на замужество. Но почему ни разу этого не сказала? Вот она — гриффиндорская натура!.. Упрямая и гордая.

Его.

В понимании жениха молчание затянулось.

— Отец... — он первым нарушил тишину.

— О... обещаю, — раздалось очень тихо, с надрывом.

— Что, прости? — Драко прищурил глаза. Какая-то часть него всё ещё отказывалась принимать услышанное: не верилось.

— Обещаю... — скрипя зубами, выдавил из себя Люциус.

— Прекрасно! Ты это сделал дважды, так что... И насколько я помню, клятвы в отношении меня ты ни разу не нарушал. Это вселяет уверенность.

В ответ — опять тишина.

И очередная порция успокоительного выпита. Ещё бы этого не случилось!.. Малфоя-старшего трясло. Провести магический ритуал самому будет, ой, как трудно. Невыносимо! Одно утешало: Нарцисса будет признательна ему. Она это оценит. Пожалеет его. Побалует...

— Может, стоит поосторожнее с зельями? — обеспокоенно спросил Драко. Уж слишком отец на них налегал последние дни. Мало ли!.. Всё-таки впереди церемония, а если он решил вывести себя из строя, и тем самым избавить от нелёгкого испытания, то стоило пресечь подобное на корню.

— Не забывайся, — Люциус не прикрикнул на обнаглевшего сына, посмевшего читать нотации, только потому, что в настоящий момент все мысли были о будущей и действующей миссис Малфой.

О первой — потому что подставила его со свадьбой, о второй — потому что... хотел. Как мальчишка! Очередной побочный эффект? А вот это уже смахивало на заговор против Малфоев. Сколько раз можно подсовывать им чёрт знает что!

— Я просто беспокоюсь, — Драко не лгал. Сомнения, ещё совсем недавно застилающие рассудок, испарились, и щедрая уступка со стороны отца поспособствовала этому. В такие моменты доверять Гермионе было легко. Ну, или почти легко. Да, он подозрителен, но ведь предупреждал!..

Раздумья прервал раздражённый голос Люциуса:

— Побеспокойся лучше о себе, Драко. Это ты у нас женишься на грязнокровке, не я!.. — стесняться в выражениях никто не собирался, и Малфой-старший потянулся за тростью.

— Могу я взглянуть на кольцо? Гермиона сказала, что оно у тебя...

Нет, ну, нельзя так с главой рода! До сих пор бледное лицо порозовело от гнева. Пальцы стиснули набалдашник до хруста в костяшках. Однако выдержке Люциуса позавидовал даже он сам. Тем более, что волшебной палочки под рукой не оказалось. Выпустить пар придётся иным образом.

— У тебя ещё будет возможность его рассмотреть. Что с тобой? Как ребёнок… Папа, дай, папа, хочу!.. Я занят!

— И чем, позволь узнать?

— Мне нужно кое-что обсудить с твоей матерью. Срочно!

Люциус хлопнул дверью, и торопливые шаги по коридору Драко уже не услышал. Он глубоко вздохнул и зацепился взглядом за бутылочку с зельем — отец слишком спешил и забыл её убрать подальше от маминых глаз. Не доверяла она аптекарям Лютного. И правильно делала!

* * *

Драко ещё раз внимательно присмотрелся к оставленному Люциусом пузырьку с неизвестным лекарством. Если верить интуиции, новый поставщик подсунул очередную гремучую смесь, пользуясь навязчивой идеей отца — добиться покоя. Но так ведь и до вечного допиться недолго! Аптекари Лютного «славятся» своей предприимчивостью.

Драко чуть пригубил таинственного зелья. Раз главе рода не повредило, то и наследник выдержит. Тем более, что он неплохой зельевар и ещё тот исследователь! Гермиона не дала бы соврать. Хотя думать о ней сейчас не следовало — в паху тут же заныло от предвкушения. А всё потому, что дурная голова... кой-чему покоя не даёт.

В лекарстве отчётливо распознавался слабый привкус... йохимбе.

«Ну, аптекарь и жук!»

Подсунуть лорду Малфою успокоительного с возбуждающим — это... залёт! Не буквально, конечно. Теперь придётся ответить ему «взаимностью». И это тоже — не буквально. Хорошо, что отец выпил не лошадиную дозу, а всего лишь порцию пони. Пригубил, так сказать. Значит, переживать не стоило.

«Счастливого тебе плавания, пап! И семь футов под буем!»

Разыскивать сейчас Люциуса, чтобы продолжить прения, почему-то не хотелось. А раздумья о неизбежных последствиях чудо-лечения придавали мыслям определённое направление, а именно — Гермиона... Жемчуг... И её недвусмысленные намёки. В такие минуты Драко готов был сложить все дары моря у её ног.

«Вставить бы ей по самые-самые!.. Чёрт! А до брачной ночи так далеко».

Придумывая способы сладострастных наказаний для Грейнджер (а зачем провоцировать честных волшебников?), он решил, что пора бы хм... снять напряжение. К примеру, выпить старого доброго огденского. Остальное — подождёт.

Все тайные нычки Драко изучил ещё в Хогвартсе — фантазия отца никогда не отличалась разнообразием, поэтому запасы спиртного так и хранились в зачарованном под бар глобусе. А отмыкающие заклятия предусмотрительный Малфой-младший зазубрил, как только палочкой владеть научился. Как знал, что пригодится! И теперь, с предвкушением извлекая початую бутылку, он понял, что привычки отца с того далёкого времени не изменились. Подумать только — простая Алахомора!..

Плеснув янтарной «огненной воды» в рюмку, Драко мечтательно скользнул взглядом по столу, представляя, как шикарно на нём смотрелась бы Гермиона. Невольно сглотнул, вообразив её голые ноги на собственных плечах, помянул все атрибуты Мерлина от бороды до подштанников и поднёс стопку ко рту.

— Чёрт!.. — снова выругался Драко и невольно задержал дыхание — столетнее огневиски требовало этого.

— Так... Так... Так, юноша... — надменный голос деда нарушил тишину.

Только Абраксаса Малфоя здесь и не хватало! И каким ветром в библиотеку его занесло? Не иначе ураганом «Моргана»!

Все почившие предки Малфоев (точнее, их портреты) тихо-мирно проживали в галерее на втором этаже Мэнора. И только Абраксас Малфой удостоился парадной рамы ещё и в кабинете (Люциус любил посоветоваться с отцом по разным вопросам). Но вот в книжное царство захаживали все без исключения представители рода, особенно нарисованные. Не иначе как запах огневиски приманивал.

«Надо перетащить зачарованный глобус куда подальше. Ну, или бросить вредную привычку распивать спиртное в неподходящих местах. А то, гляди, и остальные дядюшки-дедушки набегут — у меня сейчас других забот полон рот. Почти полон...» — Драко оценил содержимое рюмки: всё ещё не пуста.

— Твоё здоровье, дедушка, — неблагодарный внук в очередной раз решительным жестом понёс стопку ко рту. Абраксасу явно было, что сказать, только слушать его на трезвую голову Драко не улыбалось. Ну ни капельки!

— С утра пьют только дегенераты, — мрачно заметил дед и вздохнул — больше всего нарисованный патриарх рода Малфоев скучал по огденскому.

— И аристократы, — прищурился Драко, цитируя старую шутку самого Абраксаса. — Только я не пью — дегустирую.

— Отец твой тоже так оправдывался, негодник! Или ссылался на магические эксперименты, а наутро антипохмельное хлебал. О Мерлин, единственный внук женится, а выпить... — тяжёлый вздох говорил сам за себя. — А всё Люциус... Отродье неблагодарное! Вот сколько можно его упрашивать повесить в Мэноре картину с изображением «Кабаньей головы», а? Сам же потом спасибо скажет. В своё время. Слышь, внучек, будь человеком...