Женить нельзя помиловать

Глава 6. Чудеса дипломатии

Люциус спешно прикрыл дверь в библиотеку. Отшвырнув трость в сторону и вооружившись волшебной палочкой, он рванул к заветному глобусу. Руки немного тряслись, да это и неудивительно: пропажа кольца, Грейнджер и её родители-маглы в Малфой-мэноре сделали своё дело. Все остальные проблемы сейчас казались сущим пустяком. И вот тебе ещё одна: даже простая «алахомора» отказывалась произноситься с первого раза должным образом. Малфой-старший засучил рукава и повторно занёс палочку. Глобус, наконец, раскрылся, и заветная бутылочка со столетним огденским очутилась под носом в пределах досягаемости и осязаемости. Прямо вкус на языке ощущается... Возможно, с зельями и пора завязывать, но вот со спиртным — не дождутся!

Живительный огневиски заполнял рюмку медленно, пока глава рода наслаждался янтарными переливами в тусклом свете свечей. Люциус всегда любил растягивать удовольствие. Утренние страсти и гонки по горизонтали в спальне Нарциссы, скорее, исключение. А всё они — зелья!.. Ну, не то чтобы жена осталась недовольна… но ведь ему уже не восемнадцать!

Малфой глубоко вдохнул аромат любимого спиртного, поднося стопку ко рту. Ещё один взмах палочки — и шторки на портретах опустились, пряча от глаз Люциуса недовольные физиономии предков. Он пригубил первую порцию, прикрыв веки. С облегчением втягивая воздух и чувствуя приятный жар в горле.

«Нет, всё-таки столетний огневиски не то, что нынешний самогон…»

Сейчас Малфой желал только одного — чтобы этот день поскорее закончился. А потом, главное, постараться забыть обо всём случившимся за последнее время. Хотя вряд ли!.. Зато есть законный повод возгордиться собственной выдержкой. Состоится церемония или нет — всё могло стать испытанием. Скандал на свадьбе сына, как оказалось, — о, Мерлин! — тоже не входит в список желаний Люциуса как ещё одно пятно на репутацию опального семейства.

От таких мыслей поневоле запьёшь. Опять. Рюмка застыла у губ.

«Надо подумать о чём-нибудь приятном».

Он закрыл глаза. Вспомнилось жаркое утро. И Нарцисса. Такая соблазнительная, горячая и искушающая в своей самоотдаче. Только его…

Недовольный голос жены жестоко разрушил сладкие видения мечтателя:

— Люциус!

Рюмка в руке дрогнула. Вряд ли миссис Малфой понравится попытка пить в одиночку подальше от посторонних глаз.

— Что там у тебя? — раздалось тем же недовольным голосом. — Зелье… с Лютного?

— Откуда такие необоснованные обвинения? — обиженным тоном заявил Малфой, водружая стопку и бутылку с огденским на огромный стол. Прятаться дальше от вездесущей супруги уже бессмысленно. Не жена, а аврор Малфой-мэнора.

— Сова на хвосте принесла, — нервно отшутилась Нарцисса. — Люциус, я всё знаю. Отпираться неразумно. Прекрати злоупотреблять лекарствами, немедленно! Аптекари с Лютного не чисты не только на руку, и ты это знаешь.

— Я думаю, что в состоянии решать подобные вопросы самостоятельно. А тебе не стоит доверять сплетням какой-то тётки Брунгильды! — Малфой-старший не мог ошибиться в подобных подозрениях — только зловредная старая перечница, прознав о подобном, могла донести любимой миссис Малфой на нерадивого мужа. Ох, спалит он комнату для гостей вместе с картиной! — И как видишь, это всего лишь огневиски.

— Всего лишь?! — негодующе спросила разгневанная супруга, отлевитировав бутылку с янтарной жидкостью в собственные руки. — А что это за история с распитием запрещённых зелий с каким-то… — Нарцисса от неверия даже осеклась, — котом?!

Нет, точно спалит!

— У Брунгильды больное воображение. Недавно она доказывала, что ты хранишь от меня страшный секрет, — Люциус заметил, как от последней невинной фразы изменилось лицо жены.

И это насторожило. Хотя он никогда не придавал особого значения россказням тётки, включая истории о её сыне — Людосе. Если Абраксас Малфой сказал «необитаемый остров» — значит, так оно и есть. И это был единственный раз, когда согласие с отцом было достигнуто без лишних передряг.

— Никакого огденского, Люциус! — приказным тоном заявила Нарцисса, возвращая бутылку в зачарованный глобус и запечатывая «алахоморой». Очевидно, этот тайник был уже давно известен не только Драко. И как мог глава рода недооценить супругу? Это было непростительной ошибкой. — Нам надо кое-что обсудить. И сейчас же!

— Здесь слишком много лишних ушей, — с очевидным намёком на невозможно болтливые портреты предков заявил Малфой.

— Это не проблема, уверяю тебя. Прошу вас, господа, оставьте нас наедине.

Люциус оторопел, откинув шторки: зловредные родственники, словно зачарованные, послушно покинули библиотеку.

— Впечатляет, — поражённо провозгласил он. — Но как?..

— Чудеса дипломатии, — спокойно продекламировала довольная произведённым эффектом Нарцисса.

И только она знала секрет столь покорного поведения. Последняя попытка повесить портрет почившей Беллатрисы в Малфой-мэноре закончилось мирным соглашением с отбившимися от рук родственниками. На всё, бедняги, были согласны. Даже на примерное поведение в присутствии хозяйки дома. Что наверняка случилось в первый раз за всю историю существования Малфой-мэнора! Но таковы Блэки...

— Ну и что там наболтала противная тётка? — стараясь говорить как можно более непринуждённо, спросил Люциус, медленно допивая остатки огневиски из рюмки.

Придётся ему растягивать оставшееся в стопке огденское. После сцены с портретами злить жену не хотелось. К тому же после утренних ласк Нарцисса имела над главой рода особую власть. И даже спорить здесь глупо.

— Лорд Малфой, что это за стычки с сыном из-за Грейнджер? Что происходит в этом доме?

От подобных слов Люциус даже слюной подавился.

— Нар.. кгх… кгх… цисса! Что ты себе позволяешь?!

— Это что вы себе позволяете, мой лорд? Ты же знаешь натуру собственного сына!

— До недавнего времени, думал, что знаю, но его свадьба с грязнокровкой всё изменила!

— Если она состоится вообще!

Теперь Малфой серьёзно насторожился. «Неужели Нарцисса узнала про кольцо?»

Но дальнейшее заявление говорило об обратном:

— Что это за постоянные жалобы на самочувствие? И теперь Драко вынужден разыскивать семейного колдомедика вместо того, чтобы стоять рука об руку с невестой для проведения ритуала!

Люциус не давал подобного поручения сыну, и понял, что тот решил вывести родного отца на чистую воду с притворным недомоганием, а заодно и удостовериться насчёт злоупотреблениями опасными зельями.

«Пороть надо было негодника! Вырос сплошным наказанием. Чёртова Грейнджер! Я не могу оттягивать церемонию до бесконечности!»

Снова недовольный голос жены прервал размышления:

— А эта твоя выходка с родителями невесты непростительна!

— Да неужели? По-моему, я вёл себя вполне…

— Если ты считаешь, что недвусмысленная вымученная фраза «не знал, что доживу до того дня, когда породнюсь со столь необычным семейством» на глазах изумлённых гостей это вполне, так я тебя разочарую. Ты бы видел своё лицо!..

— Моё лицо красноречивее слов. И с этим ничего не поделаешь.

— Люциус, это маглы, а не Тёмный лорд. Не веди себя как испуганный ребёнок!

— Нарцисса, выбирай выражения! Я лорд Малфой! Я…

— Выше их? — перебила супруга. — Так и веди себя согласно положению. Мог бы хоть попытаться изобразить улыбку и переброситься парой фраз. Не умер бы!.. Наш сын заслуживает таких усилий.

— Зато ты улыбаешься этим маглам за двоих. Ты с ними даже разговариваешь!

— Я соблюдаю этикет. Драко важнее предрассудков! Мисс Грейнджер и её родители всего лишь люди. Прошу тебя, прекрати уже ссориться с сыном из-за его выбора. Того и гляди переедет жить к маглам, лишь бы насолить тебе! И чтоб ты знал, Драко держится с ними вполне достойно.

— Так это он спит с мисс Грейнджер, не я! — выпалил Люциус и только теперь осознал весь ужас сказанного.

Жена крепче сжала волшебную палочку, очевидно, желая уничтожить горячо любимый мужем глобус: взгляд Нарциссы прямо-таки застыл на нём.

— А что тебя так задевает, Люциус?

Отвечать на поставленный подобным тоном вопрос — подписать тайнику смертный приговор. А себе… закрыть доступ в заветную спальню о-о-очень надолго. Оставался один выход — сменить тему.

— Нарцисса, ты слишком прекрасна в гневе. И утро сделало тебя особенно неотразимой...

Несомненно, последняя фраза задела чувствительные струны. Вызвала воспоминания. И желание повторить. Но миссис Малфой не могла забыть о первопричине разговора:

— Утро было… незабываемым. С этим невозможно спорить. Но, милый, так нельзя! Умерь свой нрав. Ненадолго. Ты способен на многое. А уж на притворство — определённо! И моя благодарность не заставит себя долго ждать.

Люциус замер от очевидного намёка в голосе. Но маглы… Это равносильно «круциатус». Некоторые желания просто неосуществимы.

— Я веду себя, как могу. Не надо требовать от меня большего!

— Сейчас я требую только одного, лорд Малфой, — последнее было сказано совсем неласково. — Я хочу знать, что происходит в нашем доме на самом деле! Или…

— Что или?.. — настороженно поинтересовался Люциус. Не привык он слышать угрозы из уст собственной жены.

— Или я сама проведу церемонию. Хочешь ты или не хочешь — но она состоится!

— Это… возмутительно! — выпалил во весь голос Малфой. — При живом-то супруге…

— Вот и подумайте об этом, муж мой. Я направляюсь к мисс Грейнджер. И что-то мне подсказывает, что уж от неё честный ответ я точно получу!

Нарцисса распахнула дверь библиотеки.

— Остановись, — убитым тоном проговорил Люциус. — Запри дверь. Думаю, нам стоит поговорить без свидетелей.

* * *

Сказочные принцессы всегда: а) красавицы; б) умницы; в) имеют в перспективе поцелуй феи Удачи и принца с отдельным королевством в придачу. Но как быть, если из предложенного списка жениху ты можешь предъявить только папу-короля? В общем, на месте наследницы престола иногда мечтает оказаться каждая, кроме самой принцессы. А если ты носишь звучное имя прапрабабки, первой красотки на все подземелья, то поневоле не захочешь никакого сравнения.

— Очень мило, особенно грудь! — настенное зеркало постаралось нехило приукрасить свою владелицу и выделить выдающиеся во всех смыслах достоинства.

— Издеваешься, плоское подхалимное создание? — Клеопатра 101 в бешенстве стукнула по волшебному стеклу, которое перекосилось от подобного обращения и мгновенно заткнулось.

Порядковый номер принцессы значил не рост, а лишь количество наследников престола женского пола со времён Мерлина. Тот же папа-король был под номером 100959, что лишь подтверждало теорию мужского шовинизма по отношению к дамам, особенно на подземном уровне.

— Клеопатрочка, ты бы поаккуратнее, — робко возразил Его Величество Ворчелло Справедливый. Сегодня папочка-король решил выбрать себе именно это прозвище. (Наверно, кому-то кусок сталактита подарил.) — Последнее магическое зеркало на весь дворец! Ведь потом и правду никто не скажет.

— Шли бы вы, папа, к горбатой матери, — принцесса изо всех сил пыталась следовать этикету — не зря же Ворчелло Щедрый столько государственной казны затратил на воспитание единственной, но неблагодарной дочери. — Правду вам любой дурак скажет — потом от этой правды повеситься хочешь!