Кровь волшебства

6

К вечеру уже весь отдел был вовлечен в исследование загадочных свойств дневника. Из библиотеки министерства на общий стол перекочевало множество книг, которые споро просматривали Ромильда с Мэтью. Отобранные книги уже более подробно изучали Патрик и Майкл. Амели, Гермиона и Снейп систематизировали записи. Со стороны могло показаться, что в кабинете царил хаос, но Гермиона с удовлетворением отмечала, как четко и слаженно все работают. Даже Снейп не выбивался из общей картины. Гермиона то и дело посматривала на часы: беспокойство за Рози давало о себе знать, но уйти и оставить работать всех остальных тоже было так себе идеей. Раньше бы Гермиона так и поступила, но теперь ей чудилась угроза: стоит оставить Снейпа без присмотра и он всех коварно перетянет на свою сторону и…

— Все, на сегодня хватит, — Гермиона встала и потянулась. — Убираем все материалы и расходимся, отдыхать тоже надо. Мистер Снейп, уберите, пожалуйста, дневник в сейф, я закрою. Пойдемте.

Снейп спорить не стал, подхватил тетрадку, которая парила над столом, и пошел за Гермионой. Сейф был выполнен в виде горгульи в одной из лабораторий. Гермиона взмахнула палочкой, горгулья открыла пасть, Снейп бросил в нее тетрадку. Горгулья плотоядно облизалась каменным языком и захлопнула пасть. Гермиона наложила на нее дополнительные чары.

— Вы не можете не перестраховываться? Еще запечатаете вход в отдел и окна, я прав?

— А вы не можете не высказаться по этому поводу? Я знаю, что подростки-недоучки при желании могут проникнуть в хранилище Гринготтса, так что не вижу, в чем это я перестраховываюсь? В моем отделе столько магических штук, что многие не против сюда попасть, и я не собираюсь облегчать им задачу.

— Возможно, вы и правы, — пошел он на попятный. Гермиона не была готова к такой быстрой капитуляции и даже немного огорчилась, что пикировка окончилась.

Когда Гермиона закончила со всеми рутинными делами и вышла в коридор, все в полном составе ждали ее у лифта. Они дружно добрались до каминов и отправились кто куда. Только Снейп отчего-то вошел в камин вместе с Амели. Гермиона нахмурилась, потрясла головой, отгоняя непрошенные мысли, и шагнула в огонь: ее ждала Рози.

Джинни и Гарри тоже были в Норе. Дети спокойно играли и Гермиона почувствовала, как камень упал с души.

— Больше ничего не разбила? — спросила она Джинни потихоньку. — Молли меня не простит никогда, сервиз вашей прабабушки! Ты видела осколки? Некоторые тарелки никакое Репаро не соберет!

— Брось, мама всегда мечтала, что однажды кто-нибудь его грохнет и она сможет заменить его на что-то более простое, без всех вензелей. Не переживай.

— Как дела? — Гарри починил Джеймсу лук, и присоединился к разговору.

— Снейп… принес сегодня дневник, — Гермиона благоразумно промолчала про их ночные приключения, уверенная, что ни Гарри, ни Джинни не одобрят вылазку вдвоем со Снейпом и его последующий визит к ней домой в час ночи.

— И?

— И никто, кроме него не может его в руки взять. А открыть не может даже Снейп. Работаем.

Джинни и Гарри переглянулись.

— Ты чего-то не договариваешь?

— Если я начну рассказывать все, то, во-первых, я буду рассказывать до утра. И куча подробностей будет вам не интересна. Мы справимся, вскроем этот чертов дневник, расшифруем его и тогда все расскажем. А во-вторых, вы скажете, что у меня паранойя. А мне, между тем кажется, что Снейп метит на мое место. Вы бы видели! Он ведет себя как… как павлин!

— В школе он тебя так не бесил, — заметила Джиннни.

— Она его все время защищала, каждый раз, когда мы с Роном его подозревали…

— Но каждый раз вы убеждали меня, что первопричина всех зол — Снейп, а уж после того, как Дамблдор… — Гермиона махнула рукой. — Факт, что я ничего о нем не знаю. И никак не могу перестать думать о нем, как о мерзком профессоре, как об учителе. А он, между тем, флиртует с Амели. Вечером они вообще с работы ушли вместе!

— Снейп и женщины, — Джинни захихикала.

— Ну, судя по всему, моя мама до какого-то момента неплохо к нему относилась и считала его свои другом. И Дамблдор его ценил, мне кажется, они были друзьями. Все-таки, справедливости ради, он… — Гарри взъерошил шевелюру, — наверное он может хоть с кем-то быть нормальным?

— И все равно — Снейп и Амели? Это дико, — сказала Джинни. — Она слишком молода для него.

— Она младше меня всего на три года, — заметила Гермиона.

— Так и мы — слишком молоды для него! Он встречался с мамой Гарри, он мог быть отцом какого-нибудь нашего сокурсника! — воскликнула Джинни.

— Снейп — отец, не позавидовал бы я его детям! — сказал Гарри.

— Снейп — муж, — подхватила Джинни. — Снейп — любовник, страшно представить на ночь глядя!

— У него кстати, очень красивые руки, — сказала Гермиона задумчиво. — Хотя к делу не относится. И давайте сменим тему? Мне достаточно Снейпа на работе. И кстати, где Рон?

Джинни и Гарри переглянулись.

— А он в Ракушке, решил погостить у Билла, — сказала Джинни каким-то не своим голосом.

— В Ракушке? Джинни, не стоит беречь мое самолюбие. Он уже кого-то нашел? — спросила Гермиона, совершенно не желая слушать ответ.

— Мы не знаем, — ответил Гарри, — Молли не говорит и это вроде как не наше дело, но сегодня он возвращаться не собирался. Прости.

— Все это ерунда, — Гермиона вымученно улыбнулась, сглатывая комок в горле.

Следующие несколько дней работа отдела была почти полностью парализована, все силы были брошены на решение загадки дневника. Стопка исписанных пергаментов все росла, а решения не находилось. Точнее, было бы правильнее сказать, что решений было слишком много, каждое — по своему уникально, и в каждом был изъян. Самой главной проблемой было то, что почти все предложенные методы можно было использовать с большим риском для дневника.

— У нас будет только один шанс попробовать, — то и дело напоминала Гермиона.

К вечеру пятницы выдохлись почти все: предложения иссякли. Гермиона в ультимативной форме отправила всех отдыхать.

— А вас, мистер Снейп, я попрошу остаться, — сказала она: все уже ушли и только Снейп мило болтал с Амели. — Давайте накануне выходных все-таки как-то подытожим все, что было сделано.

Снейп кивнул, что-то сказал Амели и прошел в кабинет. Гермиона закрыла двери за явно разочарованной таким поворотом Амели и, выдохнув, тоже направилась за Снейпом. Что на нее нашло — она плохо понимала. Рози оставалась у Молли на все выходные, Рон прислал сову с письмом, что тоже будет там и с намеком, что ее в Норе не ждут. Поэтому Гермиона собиралась поработать допоздна, в одиночестве! Снейп ей был совершенно не нужен и зачем она потребовала у него остаться — она понятия не имела, но выгонять его теперь было бы глупо.

— Итак, — Гермиона придвинула к себе стопку пергаментов, — мы имеем массу идей и пока не можем выбрать одну. Какие будут предложения?

— Начать с начала и подумать над нетривиальным решением? — Снейп сложил руки на груди и остался стоять у двери. Слава Богу, не высказывал претензии, к чему Гермиона была готова.

— Отлично, — Гермиона потерла переносицу, — только не представляю, с какого бока можно взяться за это дело еще.

— Я вернусь через полчаса, — ответил на это Снейп и, не давая ей опомниться, ушел.

Гермиона решила, что он сбежал и уже придумывала, что скажет ему в понедельник, но Снейп вернулся достаточно быстро с бумажным пакетом в руках.

— Можно было бы использовать специальное зелье, но оно мерзкое на вкус и после него на следующий день болит голова, а это недопустимо, — сказал он, доставая из пакета бутылку.

— И поэтому вы принесли вино? — изумлению Гермионы не было предела. Еще никто и никогда, кроме официальных мероприятий и каких-то уж своем исключительных случаев не приносил в отдел спиртное. — Мы будем напиваться?

— Мы будем освобождать сознание от блоков, — Снейп вытащил еще одну бутылку вина, упаковку сыра, пару яблок и восхитительно пахнущие медовые груши.

— И завтра у нас, конечно, не будет болеть голова? — с сомнением спросила Гермиона. — Знаете, напиваться...

— Опять — напиваться! — перебил ее Снейп. — Мера, мисс Грейнджер, мера. Две колбы он трансфигурировал в бокалы, разлил вино, — пусть подышит, — нарезал яблоки, сделав легким движением руки из листа бумаги вполне изящную тарелку, еще один лист — еще один взмах и сыр занял свое место.

— Хорошо, — медленно произнесла Гермиона, хотя все эти приготовления ей не нравились. Она нервничала, это уж слишком выходило за рамки, но стоило ли это прекращать? Стоило ли ругаться из-за этого? С одной стороны — они на работе, с другой — вечер пятницы, в Министерстве работает от силы человек десять, да и не собираются они делать ничего предосудительного.

— Итак, — он подал ей бокал, поднес к носу свой. Гермиона невольно улыбнулась, вспоминая, как Рон ворчал, что с носом Снейпа подходить к котлам и не нужно, таким шнобелем можно унюхать что хочешь с расстояния в несколько футов, и тут же помрачнела. Рон, ох, Рон!

— Вино замечательное, — сказала она искренне, сделав первый глоток. — То, что надо для нашей задачи. Искристое, розовое, очень легкое, с приятным земляничным привкусом и нотками малины.

— Вы разбираетесь? — Снейп снова вынул палочку, и стул послушно изменил очертания и превратился в удобное кресло.

— Не поверите, но маглы и маглорожденные волшебники разбираются в винах, это отнюдь не прерогатива чистокровных, — Гермиона трансформировала свой стул, превратив его в точную копию кресла, стоявшего у нее дома.

— Я, во-первых — и это вам известно, не чистокровный, а во-вторых, мой отец магл доказал всей своей жизнью, что единственное, в чем он действительно хорошо разбирался, был алкоголь. Так что — мимо.

— Простите, — пробормотала Гермиона, — меня занесло. Но, знаете, вы иногда ведете себя как... как чистокровный убл... волшебник. Так и хочется вам ответить. Не цепляйте меня.

— А вы ведете себя так, словно у вас в кармане философский камень. "Я знаю все, а если и не знаю — то узнаю завтра". Так и хочется вас поставить на место.

Вместо ответа Гермиона сделала еще глоток. Ей хотелось сказать, что по сравнению с ним, у нее золотой характер, но она понимала, что это приведет к новому витку бесполезных разговоров, а им надо искать ответ или хотя бы попытаться очистить сознание.

— Любое клеймо можно снять, по мнению Николаса Фламеля, — сказала Гермиона, рассматривая вино на свет. — Любое. Он изучал эту проблему значительно раньше, чем Волдеморт начал штамповать свои метки…

— Волдеморт совершенно серьезно собирался жить вечно, дурость какая... — Снейп встал и прикоснулся палочкой к грушам, и они раскрылись тонкими одинаковыми ломтиками, — он был уверен, что метки никогда и не понадобится снимать. Возможно, Саймак думал так же.

— А если что-то, на чем стоит клеймо, надо было бы продать? — предположила Гермиона и сразу закачала головой, — нет, Волдеморт вряд ли стал хоть что-то продавать и уже тем более — отдавать. А подарки? Он делал подарки?

— Делал, — Снейп опустил ворот рубашки, показывая уродливый рубец, пересекающий шею, — примерно такие.