Кровь волшебства

10

— У тебя стали виться волосы, — заявила Ромильда, к которой Гермиона подошла обсудить детали проекта.

— Да? — Гермиона тронула пучок, и в этот момент заколка, держащая прическу, со звоном чуть ли не выпрыгнула из волос.

— И с каждой минутой вьются все сильнее. Ты что-то на себе испытываешь? — заинтересованно спросила Ромильда.

— Испытываю, — согласилась Гермиона, пытаясь пригладить волосы, — я испытываю дикую злость. Снейп выбесил невозможно.

— Снейп? — Ромильда искренне удивилась.

— И то, что все его считают милым и хорошим, тоже бесит. Неужели ты не помнишь, как он вел себя с нами в школе?

— Это он с вами себя так вел, меня он не трогал, не чаще, чем Макгонагалл, от нее мне попадало в сто раз больше, — улыбнулась Ромильда. — Но при чем тут твоя прическа? Очень забавно смотрится.

— Видимо, во мне… Долгий разговор, — Гермиона задышала медленно и ровно, как советовали в одной книжке по самоорганизации.

— О, становится лучше. Все, стоп, так очень, ну очень красиво. Знаешь, — Ромильда скрестила руки на груди, — а ты стала выглядеть более… как тебе сказать? Женственнее? Секси?

— О господи, только этого не хватало! Наверное, это последствия… одного ритуала, — закончила Гермиона. — Я пока не могу это контролировать, какие-то очень странные последствия, — ей стало немного смешно и она окончательно успокоилась. И что она так взъелась на Снейпа? Он же не виноват, что пока она не могла уснуть вчера вечером, он то и дело пролезал в ее мысли, чего бы эти мысли не касались?

— Какой интересный ритуал. Может, он мне поможет похудеть? — задумчиво спросила Ромильда.

— Ты же не маглорожденная, это у меня все наперекосяк из-за того, что мне в детстве пели не те колыбельные, — заявила Гермиона, оставив Ромильду в полном недоумении. Взъерошенный Майкл выскочил в центр комнаты и огласил ее победным криком.

— Я сделал это! Обещал до конца недели? И сделал! Все, формулы введены, перья заточены, к вечеру, ну может к ночи, все будет расшифровано! — и Майкл гордо указал на свой стол. Самопишущее перо, связанное с чем-то, по виду напоминающим монокль на ножке, бодро выводило строку за строкой.

— Это стихи? — Гермиона подошла к столу и стала читать:

«И встанет первый и второй. И вытянется вверх.

И не дотянется до них ни магл, ни человек…»

— Как мило: ни магл, ни человек, просто потрясающий образец шовинизма! — не смогла она удержаться от комментария. — Значит, стихи.

Снейп, стоящий в проеме двери, скрестил руки на груди и усмехнулся.

— Вот меньше всего я ожидала, что Саймак окажется поэтом. Черте что… — и она ушла, а на самом деле сбежала в свою лабораторию. У нее ведь было много, очень много работы.

* * *

Незадолго до окончания рабочего дня, который обещал затянуться: самопишущее перо иногда буксовало и зависало над страницей на несколько минут, словно раздумывая — надо ли переводить то, что написано в дневнике, заглянул Гарри.

— Ты выглядишь, как…

— Как ведьма, — закончила Гермиона. — Странно, я давно успокоилась, а эффект держится. Очень интересно. Но ты же не мою внешность пришел обсуждать?

— Попробуем на выходных поймать ваших преследователей. Распустим слух, что Майкл остается один с дневником, я отзываю своих парней, якобы ничего не нашли и опасности нет, бла-бла-бла…

Гермиона посмотрела на Гарри с сомнением.

— Не переживай. И дневник будет не настоящий, и…

— И Майкл?

— Нет, Майкл куда-нибудь уйдет. А я посижу у вас в уголке. Под мантией.

— Хорошо, — согласилась Гермиона, чувствуя какой-то подвох.

— А сегодня пока тут подежурит Дин, — добавил Гарри, глядя на нее светлыми, наивными глазами. — А я пойду, у меня дела, — и он поспешно ретировался.

Дин стоял на пороге и ждал, Гарри кивнул ему ободряюще и сбежал.

— Гермиона, я рад тебя видеть, — сказал Дин. Гермиона потянула ему руку, которую он сперва легко пожал, а потом поцеловал.

— Я надеюсь, что мы быстро закончим, но возможно, задержимся, — пробормотала она.

— Ничего, — Дин осмотрелся, — я найду местечко и почитаю. Мне все равно сидеть тут до утра, — и он обезоруживающе улыбнулся, ровно в этот момент в общую комнату вошел Снейп.

— Хорошо, Дин, — Гермиона положила руку ему на плечо. — Может чай? Или кофе? И что это такое ты читаешь? — заворковала она, стараясь не очень коситься в сторону Снейпа.

— К-кофе? — Дин расплылся в улыбке, глядя на Гермиону влюбленным взглядом. — Кофе! Или чай. Из твоих рук, Гермиона, что угодно.

— Даже яд? — не мог не вклиниться Снейп.

— Простите? — Дин шутки не понял.

— Мистер Снейп шутит, не обращай внимания, пойдем, — и Гермиона потянула Дина в сторону кухоньки, где еще недавно она поила чаем Снейпа.

И что на нее нашло? Ей хотелось уколоть Снейпа, хотелось, чтобы он как-то отреагировал, чтобы вошел в кухню и сказал, что это его право — пить чай с ней. Но он, само собой, не появился.

Гермиона быстро заварила чай, невпопад отвечая на вопросы Дина, поставила перед ним чашку и чайник и сославшись на дела, ушла. Ей очень хотелось остаться в одиночестве и разобраться в том хаосе, который сейчас представляли ее чувства. Она заперлась в соседней со Снейпом лаборатории и стала расхаживать взад-вперед, пытаясь анализировать. Чтобы ни говорила Джинни, для Гермионы этот способ даже в романтических вопросах был самым лучшим.

Итак. Есть Снейп, с которым интересно, но которому не факт, что интересно с ней. Хотя… Но, как бы то ни было, он желчный, и характер у него… И он старый! Или не то, чтобы старый, но старше ее почти на двадцать лет! В общем, все понятно и ясно, влюбиться в такого — саму себя не любить. Гермиона вздохнула.

И есть Дин, о котором мало что известно. Но он молод, хорош собой, смел, и с ним, как минимум, стоит познакомиться поближе! Но не хотелось, совершенно не хотелось знакомиться ближе! Слушать его рассказы, ходить с ним куда-то вместо того, чтобы… Стоп!

Гермиона вздохнула. Закрыла глаза и попыталась снова поймать то удивительное, упоительное чувство полета, которое испытывала, когда… когда Снейп был рядом. Она так легко представила, да что представила — почувствовала его руки на своих плечах. Вот они двинулись чуть выше, массируя шею и затылок… Это было ни с чем не сравнимое ощущение. Он тут, он рядом, а значит, все у нее получится, как получилось однажды… Тепло его рук сместилось ниже, опять на шею, но теперь это были другие прикосновения, едва ощутимые, ниже, ниже, кончиками пальцев по спине… заминка, и вот он уже обнимает ее.

Гермиона вздрогнула, сбрасывая с себя наваждение: чего доброго она дойдет до того, чтоб одинокими вечерами грезить о Снейпе в постели! Она же хотела совсем иного! Получить ответы на вопросы!

— Видимо, для этого опять надо расширить сознание, — пробормотала Гермиона.

Когда она вышла из лаборатории, все стояли, сгрудившись, над Майклом. Перо дописывало последние строчки.

— Ну, вот и все, — наконец сказал Майкл, взял стопку исписанных пергаментов и оглянулся. — Миссис… Грейнджер, мисс Грейнджер, — он протянул стопку ей. — Мы сделали это! Вот только расшифровывать поэзию это… это не мое. Тут простыми алгоритмами, сами понимаете...

— Понимаю, — кивнула Гермиона. — Поэзией займемся завтра. Теперь все по домам, — она бегло просмотрела полученный текст. Сплошной пафос: «ибо» и «воистину» через слово, правда, больше для рифмы, но все равно. Гермионе заранее было дурно — стихи она и так не сильно любила, а уж плохие стихи…

Она заперла и дневник, и перевод в сейф, выглянула в кабинет: все разошлись и только Снейп спокойно о чем-то говорил с Дином, который смотрел на него восхищенным взглядом. И этот туда же!

— Мистер Снейп, у меня к вам пару вопросов. Дин, пожалуйста, мне надо запечатать кабинет. Не хотелось бы оставлять тебя при этом внутри, это не самое приятное, что может случиться, — сказала Гермиона со всей невозмутимостью, на которую была способна.

Мужчины вышли, продолжая разговор (Дин почти все время солировал), Гермиона запечатала кабинет и чуть ли не насильно увела Снейпа.

— Я попыталась погрузиться в состояние, в котором я нашла ответ, как открыть дневник, но у меня самой ничего не получилось. Мне всегда будет нужен кто-то, кто, как вы выразились, держит дверь? — сказала она, печально думая, что хотела подвести разговор к этой теме как-то более изящно.

— Не думаю. Но вы сегодня несколько взвинчены. Это вот с ним у вас было свидание? — спросил Снейп, кивая в сторону кабинета. — Вот с ним?

— А что не так? Мы молоды и на разводе жизнь не заканчивается.

— Жизнь вас ничему не учит. Он вам не пара. По второму кругу, как с Уизли?

Гермиона разозлилась. Ну что ж такое! Почему, ну почему у нее не может быть все просто и ясно, как и должно быть? К чему эти терзания и размышления о Снейпе? Он интересный собеседник, но и только! Ей должны нравиться совсем, совсем другие люди!

— Вы прямо гуру психологии! — сказала она, сдерживаясь, чтобы не сказать что-то более колкое.

— У вас смешно завиваются волосы, — заявил Снейп. — Вы злитесь? У Лили было так же…

Она не успела сказать ничего только потому, что лифт с ужасающим лязгом остановился и повис между этажами.

— Что случилось? Впервые вижу, чтобы этот лифт сломался. Этого не может быть! — Гермиона вытащила палочку, попробовала несколько заклинаний, начиная с простейшего Репаро, но ничего, ровным счетом ничего не произошло. Снейп подождал, пока она опустит палочку и тоже выпустил пару невербальных заклинаний. Лифт пошатнулся и только.

— Или его сломали, — хмыкнул Снейп. — Интересно, зачем?

— Грязнокровка! — раздался голос, который шел, кажется, со всех сторон... — Ты навсегда останешься здесь, если не скажешь, как открыть твой сейф!

— Ну навсегда — это вряд ли, утром придет уйма народу, и нас вытащат, — спокойно ответила Гермиона.— Идиотский план, ровно как и попытка напасть на нас в коридоре и…

— Заткнись и слушай! До утра ты не доживешь, грязнокровка!

Гермиона закатила глаза, потом тщательно, с помощью заклятья, очистила пол, постелила на него мантию. Превратила ее во вполне себе удобную мягкую скамеечку и села.

— Кто бы мог подумать, лифт! — сказала она, устраиваясь поудобнее. — Как-то я иначе представляла себе сегодняшний вечер.

— Итак… — начал Снейп, садясь рядом.

— Итак, я хотела опять погрузиться в то чудесное состояние, в котором так легко находятся вопросы, но что-то сомневаюсь, что это возможно в лифте.

— Вы слишком взвинчены. В первую очередь, надо успокоиться.

— У вас с этим раньше тоже было не очень, боюсь, эти техники...

Снейп опять хмыкнул.

— Должен же я был как-то компенсировать то, что вынужден обучать дебилов? Дамблдор не одобрял, но позволял мне срываться на учениках, не переходя границ, само собой. Тем более это помогало поддерживать образ злобного мерзавца.

— А что, другого способа сбросить напряжение — нет? — спросила Гермиона. — Только наорать на кого-то?

— Почему же, есть, — он посмотрел ей прямо в глаза, — но в школе тогда это было крайне затруднительно.

Гермиона почувствовала, как ее щеки заливает краска. Хорошо, что в лифте было полумрак. Плохо, что сидели они возмутительно близко.