Кровь волшебства

13

Гермиона села за стол, выпрямив спину и приняв самый серьезный вид.

— Я долго размышляла над всем, что случилось раньше. И очень интересная картинка вырисовывается.

— Поделитесь, сделайте милость, — он тоже сел, скрестив руки на груди.

— С радостью. Итак, вы появляетесь внезапно, при этом становится известно, что у вас есть записи Саймака. Потом просите меня о том, чтобы я выполнила вашу просьбу, когда возникнет необходимость. Это само по себе странно, но дальше, дальше! Вы настаиваете, чтобы я тоже пошла за дневником, хотя никакой нужды в этом нет! Там на нас нападают, но это так нелепо, словно нападающих больше всего волнует то, как бы нам вред не причинить! Дневник оказывается запечатан, зашифрован, а потом еще раз зашифрован. Явно тот, кто ведет дневник, не будет все так усложнять! А если и станет прятать записи таким хитроумным способом, то для этого ему потребуется время! А вы говорили, что украли... простите, взяли его, когда Саймак этого не ожидал, когда же он его так тщательно зашифровал? Мы бьемся, бьемся, и вы предлагаете мне немного, как бы это назвать? Подняться на новый уровень магии и я, конечно, соглашаюсь. Параллельно вы флиртуете с Амели, и я сейчас сильно сомневаюсь, что ваш интерес был романтическим.

— Ну наконец-то, — проворчал Снейп, не выказывая ни капли волнения.

— Потом опять же нелепое нападение в министерстве. И проникновение в ваш дом, так удобно — когда вас якобы нет, вы вызываете и показываете это мне. Зачем? И эта недо-метка. Все это выглядит так, будто… И ваше нежелание использовать легилименцию! Мистер Снейп, не пора ли рассказать мне все? Или лучше мне все сообщить Гарри?

— Вы почти докопались до истины. Так сделайте последний шаг! Как думаете, почему же я не стал вам рассказывать всего и сразу?

— Не доверяли? — Гермиона, вопреки всему, почувствовала себя, словно она на уроке.

— Не без этого. Ну же, лучшая ученица Хогвартса.

— Обет… Вы не можете мне рассказать! Ни мне, ни кому-то еще?

— Я уж думал, что вы никогда не догадаетесь.

— Подождите, но призрак в министерстве и нападение вчера… Это не укладывается в общую картину. Это не было игрой. И проклятие… Это что-то американское, так? Значит… легилименция отменяется, иначе… это вас может убить? Во что вы опять ввязались, мистер Снейп? — она посмотрела на него с возмущением.

— Почему же — опять? — он встал, усмехаясь, — дела давно прошедших дней, я и не думал, что эти старые дела начнут на меня влиять снова. Я был вполне доволен своей жизнью, пока… Я даже не могу сказать, кому я обязан этим.

— Но есть же способ! Должен быть! Подождите… — она закрыла глаза и сжала виски. — Не леглименция, но объединение сознания. Так?

Он кивнул.

— Но это же интимнее, чем, чем… — она не выдержала и, вскочив, отвернулась. — И это очень, очень опасно. Те, кто объединяет сознания, — она вновь повернулась к нему, — рискуют оказаться в Мунго навсегда в состоянии куда как в более печальном, чем Локхарт!

— Вы прекрасная колдунья, а теперь, после, как вы выразились, достижения нового уровня — можете почти все. Я хороший, тешу себя надеждой, окклюмент и легилимент. Ничего не случится, зато вы, — голос зазвучал соблазнительно, — зато вы узнаете все. Все ваши вопросы получат ответы.

— Нет, нет. Должен быть другой способ!

— Расскажите, какой же?

— Значит, я права, дневники — подделка? Ваша подделка? Интересно, если бы мы продрались через эти вирши, то что бы обнаружили?

— Новый слой головоломки, — ответил Снейп разве что не весело.

— Вот значит как? Мы потратили столько времени на это! И вы сидели и смотрели!

— Мы бы его не потратили, если б вы соображали быстрее. Я был уверен, что вы сделаете правильные выводы куда как раньше, хоты бы тогда, когда я вам помог все-таки узнать — что такое магия!

— Не орите на меня! Вы сами виноваты! Могли бы намекнуть!

— А разве намеков было мало? Вы же почти задали правильные вопросы, но потом вас каждый раз уносило не туда! Я уже стал думать, что Амели будет лучшим выбором!

— И что же вас остановило?

— Она слишком молода.

— Она моложе меня всего-то на три года! — возмущению Гермионы не было предела.

— Хорошо, вы умнее и более устойчивы. А Амели… там было слишком много личного, боюсь, такими темпами пришлось бы жениться, а мне этого не надо.

— Вы! Вы! У меня нет слов, чтобы вас охарактеризовать! Вам вообще не стыдно? Вы манипулируете людьми, даете Амели надежды на отношения, а сами!

— Я попал в патовую ситуацию, и мне было немного не до размышлений на тему этики и морали!

— Очень жаль!

— Но вам же интересно узнать, правда? Вам очень любопытно, что я не могу вам рассказать? — он снова заговорил как змей-искуситель.

— Почему бы мне вас не обездвижить, — она сузила глаза, — и применить легилименс, наплевав, что вы умрете? Вдруг выживете? А потом я скажу, что мне было не до этики?

— Вы так не поступите, — заявил он уверено, — вы — нет.

— Как иногда утомительно быть хорошей, — Гермиона обессиленно опустилась на стул. — Что же с вами делать?

— Вы в шаге от правды, ну же, неужели испугаетесь?

— Это не трусость, — взвилась Гермиона, — а разумная осторожность! Что может снизить риск не выйти из слияния?

— Во-первых, не так-то просто сознания слить воедино. Проще всего — любовникам, — сказал он так, словно говорил о чем-то вроде невинной прогулки.

— Что?

— Это научный факт. Не смотрите на меня так, будто я вас приглашаю в постель. Вы спросили — я ответил. Но физическая близость все упрощает, всегда проще двигаться от простого к сложному. Не обязательно иметь сразу настоящую близость. Но настроиться друг на друга…

— Мистер Снейп, если окажется, что вы таким странным образом шутите, или вам зачем-то приспичило соблазнить меня… Берегитесь!

— Если бы я хотел соблазнить вас, я бы сделал это давно, — он приблизился к ней, а она попятилась.

— Не льстите себе, ничего бы у вас не вышло, да и сейчас не факт, что выйдет!

— О, боги. Всего один поцелуй? Посмотрим, насколько мы совместимы? Возможно, я первый откажусь от этой идеи.

— Что?! Вы хотите сказать, что вам может не понравиться целоваться со мной?

— Почему бы и нет? — он пожал плечами. — Вон, Уизли от вас сбежал. Это наводит на размышления.

— Почему я до сих пор с вами разговариваю? — спросила Гермиона саму себя.

— Потому что вам нравится все небанальное, сложное, все, что бросает вам вызов?

— Не уверена. Мне надо подумать. У вас есть книги на тему? — она со всей силы старалась делать вид, что этого странного разговора о поцелуях и не только поцелуях не было.

— Кто бы сомневался, что вы их попросите, — он направился в библиотеку и Гермиона пошла за ним. — Будете читать всю ночь?

— Сколько надо — столько и буду, — отчеканила Гермиона. — Я вам не доверяю. И можно попросить сову? Боюсь, меня хватятся, я обещала быстро.

— А кофе не сварить?

— Было бы очень любезно с вашей стороны, — кивнула Гермиона, открывая книгу.

Снейп только усмехнулся. Принес сову и ушел на кухню.

«Занимаемся аналитической работой, — написала Гермиона, — буду поздно. Не волнуйтесь!»

Когда Снейп вернулся — за ним летел поднос с чашками и кофейником — Гермиона с головой погрузилась в чтение. Впервые удовольствия ей это не доставляло. Во всех книгах, которые притащил Снейп, было одно и тоже — чем ближе двое друг к другу, чем больше доверяют друг другу, чем лучше друг к другу относятся, тем проще и легче все проходит. В одной брошюре (сомнительного качества) говорилось, что такие практики очень укрепляют семейную жизнь.

— Ну хорошо хоть, что не вынужденный брак, — прошептала Гермиона себе под нос. Она уже знала, что не откажется, что рискнет. Ей было страшно — ничуть не меньше, чем когда она в образе Беллатрикс шла в Гринготс, но, как и тогда, она чувствовала азарт. Все-таки не зря Шляпа отправила ее на Гриффиндор: благородное безумие иногда с легкостью побеждало рассудок.

— Вы убедились? Еще кофе?

Гермиона словно очнулась: оказывается, она уже выпила пару чашек, а время на часах приближается к часу ночи.

— Хотите подумать еще? — это звучало как: «Трусите?».

— О, нет. Если я об этом подумаю еще, то точно не решусь.

— А вы решились?

— Ну, что ж, — она встала, поправила одежду, пригладила волосы. — Давайте, что ли, попробуем?

Снейп подошел к ней ближе и остановился на расстоянии вытянутой руки.

— Почему-то я чувствую себя людоедом. У вас очень обреченный вид.

— Вы хотите, чтобы я прыгала от восторга? — огрызнулась Гермиона. — Не тяните. Ну же.

Он наклонился к ней, его губы были в миллиметре от нее и тут Гермиона хихикнула.

— Что? — Снейп выпрямился и оглядел себя. — В чем дело?

Гермиона попыталась сдержаться, но от этого ей стало только смешнее.

— И что же вас так развеселило?

— Не спрашивайте. Это так… глупо! Вот уж не думала, что мне придется целоваться с… с вами! Простите, — она отвернулась, пытаясь совладать с собой. — Сейчас…

— Смейтесь, смейтесь — не отказывайте себе ни в чем.

— Возможно… если бы тут было немного более… романтично что ли, то… А так... Нет, я не могу, — и Гермиона рассмеялась снова. — Ну это действительно смешно, разве нет?

Снейп криво улыбнулся.

— Надо было все-таки с Амели. Ей везде было в самый раз.

Гермиона резко перестала смеяться.

— Вы целовались с Амели?

— Вы спросите, не спали ли мы. Вас это не касается абсолютно. И не делайте такое лицо. Нет. Не спали. И не целовались. Зато вы перестали хохотать, как ненормальная.

— Амели не помнит вас в роли учителя. И пожирателя. И убийцы Дамблдора, а я — помню. И хотя теперь каждому первокласснику известно, что вы — герой, я не могу стереть свои воспоминания. Я с трудом воспринимаю вас в отрыве от всей вашей истории, понимаете?

— Странно, я вот не воспринимаю вас как школьницу. Совсем, — и он смерил ее таким красноречивым взглядом, что Гермиона покраснела.

— Это радует, — пробормотала она. — Может быть, сделаем освещение менее ярким?

— И затопим камин?

— Нет, это уже пошло.

— Вино?

— Буквально чуть-чуть, просто чтобы больше не смеяться так…

Снейп ушел, на ходу взмахнув палочкой: свечи погасли в каком-то случайном порядке, стало намного уютнее. Он принес пару бокалов и вино.

— Мне чуть-чуть, — напомнила Гермиона. Он плеснул вино в оба бокала, один протянул Гермионе. — Надо о чем-то непринужденно поговорить, но ничего не приходит в голову, кроме вопросов по существу.

— Расскажите, как вам жилось в мирное время? О чем вы мечтали? Ваши мечты сбылись?

— Я не мечтала. Странно, но я — не мечтала. Строила планы… Знаете, после того, как в одиннадцать узнаешь, что ты — внезапно — волшебница, а потом начинаются самые разные приключения… После такого сложно мечтать.

Он грустно усмехнулся и склонил голову. Гермионе жутко хотелось спросить, о чем мечтает он, но она была уверена — он не расскажет.

— Ваше прошлое до сих пор вас не отпускает?

— Мы уходит все дальше от нашей цели, — он резко поставил бокал на стол и стремительно подошел к Гермионе. — Все эти разговоры — только мешают. Ну? Давайте сделаем это, — он наклонился к ней, его губы были в сантиметре от ее.