Альбом с колдографиями

Пэнси

Рейтинг: G

Жанры: AU, учебные заведения

Визуал: https://vk.com/photo394045301_457241090

Музыкал: Billie Eilish — "when the party's over"

___________________________

Я точно знаю, когда это произошло.

Забавно, как любое переломное событие в жизни можно проследить до внешне незначительного эпизода.

* * *

Выпускной 1999 года я помню слишком хорошо. Вернувшихся в Хогвартс после войны было неприлично мало: кто-то самонадеянно решил, что последний курс им ни к чему, кто-то трусливо перевёлся в другую школу, кто-то вульгарно умер, оставив нас разгребать общее дерьмо. С другой стороны, на последнем курсе в Хогвартсе дышалось однозначно легче.

До мудрых профессоров наконец дошло, что факультетская сегрегация ни к чему хорошему не приводит. Оказалось, если запереть четверть студентов в подземелье без солнечного света и говорить всем, какие они плохие, эти студенты начнут искренне верить в безысходность своего положения.

Самоисполняющееся пророчество — никогда не слышали?

— Эй, Гермиона, передай бокал.

Слово взорвалось в голове не хуже Бомбарды.

Гермиона? Драко назвал её по имени? А как же «грязнокровка», «подружка Поттера», Грейнджер на худой конец, если он пытался соблюсти приличия на людях.

— Держи... Драко. — Она весело подмигнула. Их пальцы соприкоснулись — только на долю секунды, но я со всей ясностью осознала: что-то произошло. Что-то важное и необратимое. В кино такие моменты знаменует яркий росчерк молнии в хмуром небе или кульминационный аккорд фоновой музыки.

В реальности не произошло ничего символичного. Будто бы никто и не заметил, как незримо поменялась атмосфера в комнате. Вот только мне отчего-то стало тоскливо.

На последнем курсе учились мы одним классом. Поначалу это радовало: я давно хотела нормально пообщаться с ребятами с других факультетов, не опасаясь косых взглядов и идиотских подозрений. Оказалось, это было не только моей мечтой.

Грейнджер сделала сближение студентов своей новой миссией. Совместные походы в Хогсмид, клубы по интересам, обмен опытом и даже магловские настольные игры — всё, о чём вы можете подумать, Грейнджер уже делала. Макгонагалл хвалила её за приверженность новым ценностям школы, вот только я прекрасно понимала истинную причину такой перемены: Поттер и Уизли в школу не вернулись. И Грейнджер отчаянно, до дрожи в коленках боялась остаться одна.

— Эй, Гермиона! Раз уж мы теперь учимся на одном факультете… Кхм… Не хочешь потанцевать?

Я отчётливо слышала каждое слово этого неловкого приглашения. Потому что сама в этот момент подходила к Драко, чтобы пригласить его на танец. Самое обидное, что Грейнджер, стоявшая ко мне лицом, прекрасно это поняла. Даже благородно замешкалась, прежде чем принять протянутую руку Драко. Сам он не обернулся, списав замешательство на годы напряжённых отношений, и меня не заметил. Он никогда меня не замечал.

— Эм… Да, конечно, почему бы нет.

Грейнджер очень боялась остаться одна. Но я не виню её… Почти не виню. Мне просто обидно, что только рядом с ней Драко смог стать настоящим. Что она ему сказала? Что она сделала, чтобы он не чувствовал потребности прятаться за маской высокомерия? Я всегда знала, какой он на самом деле, знала о его желаниях, мечтах, убеждениях — вот только мне приходилось бороться за каждое правдиво сказанное слово вечером у камина или за дальним столиком в «Трёх мётлах», пока Нотт и Забини отошли за сливочным пивом.

А ей Драко просто… открылся. И от этого было больнее всего.

— Играть в бутылочку? Серьёзно? — с улыбкой поморщилась Гермиона. — Даже в магловском мире она популярна только у подростков.

— А ты в свои восемнадцать уже состоявшаяся дама, верно? — ухмыльнулся Драко.

— Давай, Гермиона, не откалывайся от коллектива! — подначил Блейз.

Она развела руками, мол, ничего с вами не поделаешь, и опустилась на ковёр напротив Драко, расправив струящийся подол кремового платья.

Когда пустая бутылка из-под огневиски указала на Драко и Грейнджер первый раз, я даже не удивилась. Когда это повторилось, ощутила укол ревности, когда произошло в третий — стала внимательно следить за всеми игроками. Стоит ли говорить, что возмутитель честной игры нашёлся почти сразу — им оказался Блейз, одними губами нашептывавший заклинание. Логическая цепочка сложилась самостоятельно. Драко не хотел, чтобы Грейнджер раньше времени узнала о его симпатии. А чувства у него явно были, иначе он не попросил бы Блейза сделать всё, чтобы Гермиона присоединилась к игре и чтобы бутылка раз за разом выбирала их, постоянно повышая ставки от невинного чмоканья в щёку до самого настоящего поцелуя.

Если бы часть содержимого бутылки не была в тот момент внутри Грейнджер, вряд ли бы она согласилась на подобную авантюру. Но она с удовольствием играла. И в какой-то момент я сообразила, что ей наверняка хватило мозгов не списывать поведение бутылки на банальную случайность. А значит, Грейнджер прекрасно знала, кого стоило благодарить за лобызания с мерзким Малфоем.

Видимо, мерзким он уже не был.

— Если бутылка ещё раз укажет на Драко и Гермиону, можно будет сразу отправлять их в спальню, — пошутила Ханна Аббот. Я посмеялась вместе со всеми. Почти машинальные движения диафрагмы, механическое выталкивание воздуха с громким звуком. Внешне я смеялась с остальными, внутри мечтала умереть. Разумеется, ни в какую спальню Драко и Грейнджер не пошли — она не из тех, кто спит с королём бала на выпускном. Грейнджер хорошая девочка. Грейнджер практически готовая леди. Если бы я только раньше поняла, что именно это нужно Драко.

Уверена, что на выпускном между ними ничего не произошло. Однако это не отменяет того факта, что сейчас я стою на пороге их дома с подарком по случаю рождения второго ребёнка. Дети у них очень красивые. И умные, совсем как Гермиона.

Вся жизнь состоит из мгновений. Один день — десятки тысяч секунд, в каждую из которых жизнь может перевернуться с ног на голову. Моя жизнь поменялась летом 1999 года, когда Драко назвал Гермиону по имени.

Воспоминания о последнем курсе и выпускном балу вспыхивают в сознании туманными эпизодами. Они уже не причиняют боли, только отзываются тянущим сожалением в груди. Наверное, всё получилось к лучшему, просто я этого пока не поняла. И нет никакого желания натягивать на лицо фальшивую улыбку. Драко заслужил друга, который будет искренне радоваться его счастью, а не Пэнси Паркинсон, которая в каждом слове и жесте пытается найти намёк на то, чему никогда не суждено сбыться.

Поэтому я оставляю подарок на пороге — потом придумаю что-нибудь про внезапно подхваченную простуду или срочные дела на работе, — и трансгрессирую к побережью Английского канала. Изнуряющий подъём на скалы Севен-Систерс позволяет отвлечься, а порывистый ветер на вершине окончательно прочищает голову. Отсюда открывается потрясающий вид на Английский канал. Неудивительно, что многие именно здесь решают свести счёты с жизнью. Где ещё можно совершить самоубийство на фоне такого пейзажа?

А я слишком труслива или слишком люблю себя, поэтому просто подхожу к самому краю и раскидываю руки, наслаждаясь миром, осознавая себя частью чего-то большого и необъятного. Только природа даёт перспективу. Личные драмы кажутся мелкими и незначительными в сравнении с целой жизнью.

Может быть, действительно всё происходит к лучшему? Может быть, именно сейчас я встречу любовь всей своей жизни или пойму, что она мне совершенно не нужна? И к чёрту все тревоги, когда можно просто раскинуть руки и…

— Эм… Пэнси?

Я с трудом удерживаюсь от хохота. Ещё никогда вселенная не отвечала мне так быстро.

— Не ожидал тебя здесь увидеть.

Я спиной чувствую, как он неловко переступает с ноги на ногу. Что ж, не будем томить несчастного парня — жизнь и без моей помощи его помотала.

Оборачиваюсь.

— Это совершенно взаимно, Уизли.