Последний дар Нагайны

...

Чтоб смеяться хорошо

Нам не нужен порошок

Мистер Малой — Шмыг

Самым неприятным был мерзкий лопающийся звук, когда длинные клыки Нагайны прорвали плоть на его горле. Змея сделала несколько бросков-ударов, и тело Северуса парализовало от щедрой дозы яда. Волдеморт все еще продолжал болтать, любовно размахивая Старшей Палочкой, а мысли вдруг побежали так быстро, что Северус не успевал отследить каждую из них.

Северус до ужаса испугался, что Поттер не придет, не получит его воспоминания-признания. «Нет, это же Поттер! Он обязан. Он теперь все время рядом со Смертью!»

Северус был рад, что его роль в мультиходовке Альбуса подошла к концу. «Все, старик. Больше я тебе ничего не должен!»

Он так хотел перестать жалеть о прошлом. Память о грехах отравила почти половину его жизни. «Где же ты, наглый и бестолковый мальчишка?! Дай мне уже сдохнуть побыстрее».

Запутавшись в хороводе мыслей, Северус не видел, как Волдеморт вышел приплясывающей походкой из Визжащей Хижины, зато появление Поттера на время вернуло его к реальности.

Северус был просто счастлив отдать воспоминания, хоть с кем-то разделить это тяжкое бремя. «Пусть теперь мальчишка со всем разгребается», — с каким-то злорадством подумал он.

Глядя в такие знакомые зеленые глаза Северус начал проваливаться в никуда. Вся его никчемная жизнь уменьшилась до размера еле различимой точки и осталась где-то там, наверху, а он летел с невероятной скоростью все вниз, вниз и вниз.

Падение было таким натуральным. Северус чувствовал потоки воздуха, развевающие волосы, теребящие мантию. И этот свистящий звук. И тревожное ощущение пустоты за спиной. Так и тянуло посмотреть, что же там, куда его несет таинственная сила.

И Северус перевернулся.

Свободное падение наполнило невесомое тело несвойственными при жизни эмоциями. Северус раскинул руки, растянул губы в улыбке, а потом захохотал.

— Так вот ты какая, дорога в Ад! Встречайте! Я уже иду.

Северус был полностью уверен, что готов ко всему. Возможно он немного переоценил себя, потому что тупой удар об каменный пол вышиб из него дух. Удивительно. Он-то думал, что Нагайна уже сделала это. Еще раз поразившись реалистичности своего посмертия, Северус собрался встать и осмотреться, но все внезапно перевернулось вверх тормашками, и он снова шлепнулся об пол, распластавшись звездой. Над ним собирался в одну точку сводчатый, как в маггловских церквях, потолок. Ушибленный затылок болел совершенно по-настоящему.

— Дерьмовщина! — выругался Северус.

Он поднялся и осмотрелся. И тут ему захотелось выругаться еще как-нибудь заковыристо, чтобы даже стены вздрогнули со стыда. Его мантия, простая, удобная, такая привычная черная мантия превратилась в совершенно неподобающую хламиду бело-голубого цвета и позорного фасона с оборками. Сейчас он променял бы эти тряпки даже на заплесневелую парадную мантию Уизли со Святочного бала.

«Будто из альбусова шкафа вылез!»

Северус попробовал беспалочковую трансфигурацию и чары, но к его огромному огорчению, в этом месте они не действовали. Все это было так унизительно, так нелепо.

От всепоглощающего уныния Северуса отвлекло движение. Мимо него проскакал Флитвик. Ну да. Самый настоящий Флитвик. С красными глазами, в белых штанах и рубашке, в жилете, с длинными заячьими ушами на широком ободке. В руках он держал хроноворот на цепочке, тянущейся из жилетного кармана, исступленно тряс его, смотрел своими жуткими красными глазами и снова тряс.

— Как же я опаздываю! Это просто кошмар! Королева будет в ярости!

Чудное существо немного пометалось по комнате и скрылось за шторкой.

— Филиус! Стойте! — Северус рванулся к шторке, отдернул ее в сторону и застыл перед стеной. В самом низу имелся крошечный дверной проем. Как туда умудрился пролезть кроликовый Флитвик, было совершенно непонятно. Северус встал на колени, едва не запутавшись в оборках, подергал ручку дверцы. Она была заперта.

Северус поднялся, наступив ботинком на подол. Ткань зловеще затрещала. Повинуясь эмоциональному порыву, он одним движением оборвал дурацкие оборки по кругу. Приличнее он от этого выглядеть не стал, зато душу отвел.

Только сейчас Северус заметил неподалеку низенький столик на железной ножке со столешницей из толстого прозрачного стекла. На столике лежал маленький ключ. Северус осторожно взял его. Кому как ни ему знать, что опасные артефакты и порт-ключи к дементорам на кулички могут скрываться вот в таких вот невинных, на первый взгляд, предметах. Ничего не произошло. Он не покрылся смердящими нарывами и язвами, не растекся зеленой слизью и не отправился в гости к Уизли. Это внушало надежду.

Северус бухнулся на колени и вставил ключик в замочную скважину. Он подошел. Замок щелкнул и Северус толкнул дверцу. За ней виднелся кусочек живописного сада, по которому змеилась, убегая вдаль, тонкая тропинка.

Северусу во что бы то ни стало нужно было выбраться в сад. Во-первых, туда ускакал красноглазый Флитвик — единственное знакомое лицо, а во-вторых, в этой темной комнате он чувствовал себя ужасно неуютно, будто запертым в гробу. Но в маленькую дверцу могла пролезть только его рука. Северус пожалел, что не может снести дурацкую стену Бомбардой к мерлиновой матери. В бессилии он вскочил и пнул ногой столик.

С него свалился маленький флакончик, звякнул об пол и разбился. Северус мог поклясться, что, когда он брал со столика ключ, никакого флакона там не было.

— Боггартовщина какая! — буркнул Северус, снова вставая на карачки. Он подполз к осколкам флакона в маленькой лужице неизвестной жидкости и извлек оттуда полоску бумаги.

«Выпей меня», — гласила надпись на этикетке.

— Ага, спешу и падаю, — ворчал Северус, осторожно обнюхивая лужу. Запах был невероятно аппетитный. Пахло жареной индейкой, сладкой выпечкой с корицей и малиновым сиропом. Северус пытался вспомнить, когда он ел в последний раз, потом вспомнил, что он по идее умер, и с расстройства лизнул лужу, рискуя угоститься мелкими осколками стекла.

Сию же секунду у него закружилась голова. Комната стала резко увеличиваться в размерах.

«Вот теперь я точно умер».

Зельевару, наверное, не судьба отдать концы от отравления. Он насквозь пропитан ядовитыми парами. Но последствия принятия неизвестных субстанций могут быть самыми непредсказуемыми.

Вот и сейчас Северус стоял напротив распахнутой двери в сад. Его теперешний рост позволял совершенно безболезненно пробраться в красочный оазис. Он подобрал ставшие просто невыносимо просторными оборки и решительно двинулся навстречу новым приключениям.

В саду было, пожалуй, слишком тихо, но аромат от цветов стоял просто оглушительный. Северус успел отметить, что большинство цветов и растений ему совсем не знакомы. А потом…

Бах!

Что-то сшибло его с ног, и Северус кубарем покатился по траве, путаясь в ткани и обдирая ладони об насыпной гравий. Сумев, наконец, затормозить, он поднялся, озираясь в поисках напавшего.

Их оказалось двое. Братья Фред и Джордж Уизли, раскормленные до габаритов Горация Слизнорта. Круглые лоснящиеся лица поражали полным отсутствием интеллекта (Северусу пришлось признать, что там, в нормальной реальности, эти сорванцы были довольно сообразительными). Они о чем-то шушукались между собой, бросая косые взгляды на Северуса.

— Эй, вы! А ну перестали шептаться! — рявкнул Северус. — Где профессор Флитвик?

Близнецы округлили глаза и переглянулись. Один показал пальцем направо, а другой в противоположную сторону.

— Идиоты, — вздохнул Северус.

— Мы не идиоты, — в один голос загомонили братья. — Мы Уизлецы. Фруляля и Джоляля.

Северус бессильно провел рукой по лицу. Этот его персональный ад был на редкость ужасным. Вечность с идиотами. Что может быть хуже?

— Ты — Алиса? — спросил один из братьев, пока второй пихал его локтем в бок.

— Что? Какая еще Алиса? — с ненавистью выдавил Северус. Он почувствовал жгучее желание развернуться и уйти, чтобы не видеть этих кретинов. Только смутное намерение разобраться в правилах этой безумной игры заставило его остаться.

— Наша Алиса, — неуверенно бубнил Фруляля или Джоляля. Второй щипал его за руку. — Нам Альбусолем сказал…

— Альбус? — встрепенулся Северус. — Где он? Ведите меня к нему скорее!

Раскормленные Уизлецы фамильярно подхватили его с двух сторон под руки и потащили по тропинке, совершенно не заботясь о том, что ноги Северуса не касаются земли. Северус пытался запомнить дорогу, но проклятая тропинка петляла так, что это было совершенно невозможно. Вырвиглазные цветные пятна мелькали по сторонам. Его замутило.

Они остановились так резко, что Северус, выпущенный пухлыми братцами, еле устоял на ногах. Перед ним до уровня глаз возвышался гигантских размеров гриб совершенно несъедобного вида. Его вдруг окутали густые клубы едкого дыма с ароматом цитрусовых. Северус сделал несколько шагов назад.

— Как тебя зовут? — раздался голос из дымной завесы.

— Альбус... — неуверенно позвал Северус, разгоняя руками вездесущий дым.

Он отпрянул, когда прямо перед его носом возникло лицо Дамблдора. Синее, как у жертв экспериментальных изобретений братьев Уизли. Директор Хогвартса недоверчиво смотрел на него, затягиваясь из кальянного мундштука. Северус никак не мог разглядеть, что творится у Альбуса с телом.

— Альбусолем — это я, — на выдохе уточнил синелицый. — А ты кто?

— Я Северус, не узнаете?

— Почему я должен тебя узнать? Разве ты Алиса? — буркнул Альбусолем и встал на шляпке гриба. Только тогда Северус понял, что директор — гигантская синяя гусеница с человеческим лицом и верхней парой конечностей. Решив, что удивляться нет смысла, он попытался вывести беседу в продуктивное русло.

— Кто такая Алиса? — поинтересовался Северус.

— Раз ты не Алиса, тебе незачем это знать, — грубо ответил Альбусолем. — Вот был бы ты Алисой…

Сзади загоготали Уизлецы. Северус задумчиво осмотрел оборки.

— А что, если я — Алиса?

— Так Алиса или НЕ Алиса? — оживилась гусеница. — Ты должен определиться.

— Будь ты Алисой, тебе пришлось бы сразиться с Бармаглотом, — шепнул сзади один из Уизлецов.

— А если ты не Алиса, то и пытаться не стоит, — добавил другой. Оба синхронно отвесили друг другу подзатыльники.

— Кто такой Бармаглот? — задал вопрос Северус, уже заранее чуя что-то недоброе в сочетании звуков.

— Какая ты глупая НЕ Алиса, — фыркнул Альбусолем. — Ничегошеньки не помнишь.

Один из Уизлецов вытащил из-за ножки гриба свиток пергамента и развернул его на замшелом камне.

— Гляди! Вот здесь Алиса! В ее руках вострый меч. Это бравный день, который когда-нибудь настанет. Она сразит Бармаглота, жуткое чудовище Кровавой Ведьмы.

Северус чуть было не осел в густую серебристо-изумрудную траву. В фигуре нарисованной со спины Алисы сложно было узнать кого-то конкретного. Длинные волосы, чуть ниже плеч, рыцарские латы и меч. А вот Бармаглот… Это ненавистное безносое лицо было нарисовано так искусно, что казалось, будто Волдеморт хищно улыбается во весь рот, шевеля длинным, раздвоенным как у змеи языком. Туловище Бармаглота-Волдеморта принадлежало твари из семейства драконьих.