Хроники старого мага

***

Незаметно за разговорами мы доехали до расположения воинского гарнизона. Услышанное произвело на меня удручающее впечатление. Конечно, нас готовили к военной или гражданской службе, и рассказывали разные истории. Но эта повергла меня в шок. Можно было представить, какие нравы царят в этом подразделении. Моё сознание рисовало мне ужасные картины событий, которые могли со мной случиться. Мои сослуживцы казались мне ужасными монстрами, истребляющие всё на своём пути, не щадящие даже друг друга, регулярно убивающие собственных магов в виде жертвы. Стоит ли удивляться, что к моменту въезда в крепость, я представлял собой весьма жалкое зрелище. Я путался в собственных одежде и вещах, и не мог выбраться из повозки. Видя моё беспомощное состояние, сквайры выволокли меня под руки из повозки наружу. Оглядевшись вокруг и осознав, что мы доехали до места моего жертвоприношения, я впал в ступор и практически терял сознание. Во дворе находилось два десятка бойцов, которые занимались воинскими упражнениями с оружием. Заметив, что во двор въехала повозка с новобранцами, они прекратили свои занятия и стали подходить к повозке. Чем ближе они подходили, тем дурнее мне становилось. Казалось, что сейчас меня начнут резать мечами. Капитан перелетел прямо через крепостную стену и приземлился посреди двора. Спрыгнув на землю со своего пегаса, он потрепал своего летучего скакуна за холку, погладил его нос и сунул ему что-то в рот. Подбежавший слуга забрал поводья пегаса у капитана и повёл благородное животное в конюшни. Улыбающийся капитан, всем своим видом показывающий удовольствие этого дня, медленно повернулся в нашу сторону. Взглянув на нас, его улыбка медленно сползла и сменилась удивлением.

— Джокер, что это наши новобранцы такие бледные?

Я оглянулся. Не только я один находился в подавленном и запуганном состоянии. Сквайры-новобранцы выглядели не лучше меня.

— Ну, капитан, я их немного развлёк рассказами о нашей жизни.

— Поточнее.

Джокер замялся и стал перетаптываться с место на место. Капитан пошёл на него, пристально сверля его единственным глазом.

— Я рассказал, как мы потеряли мага и этих…

Я услышал утробный рёв, издаваемый капитаном. Джокер весь сжался. В последующие пять минут капитан произнёс длинную речь, почти полностью состоящую из ненормативной лексики. Лишь небольшое количество слов им сказанных были мне известны. Но общий смысл я понял. Я глянул на молодых сквайров. Их настроение явно улучшилось, теперь их лица выражали крайний восторг. Не надо было быть мудрецом, чтобы понять — капитан стал их кумиром. Похоже, я единственный в компании вновь прибывших не разделял общий восторг. Закончив тираду, капитан глянул через плечо назад.

— Раймус, проверь новобранцев.

Старый опытный рыцарь, который несколько минут назад руководил упражнениями мечников во дворе, кивнул головой. Не произнося ни слова, он пристально посмотрел на новобранцев, протянул руку и поманил их к себе пальцем. Сквайры повиновались и, двигаясь друг за другом, отправились к месту занятий. Капитан перевёл взгляд на меня, направил на меня палец и сказал:

— Ты идёшь за мной.

Указательный символ руки перешёл в манящее движение. Не давая больше никаких указаний, капитан развернулся и зашагал в сторону зданий. Я безропотно отправился за ним. Мы миновали площадь с тренирующимися на ней бойцами, прошли мимо здания казармы, канцелярии и направились к зданию, которое можно было назвать хозблоком. Чуть в стороне виднелось одноэтажное здание техслужбы. Судя по выставленным снаружи здания изделиям, внутри здания помещались кузница, слесарная, столярная и кожевенная мастерские. Здание хозблока было разделено на две части: слева находились лазарет, аптека и комната импровизированного храма; справа находились прачечная, швейная мастерская и химическая лаборатория. Не дойдя до здания несколько шагов, капитан остановился, вытянул руку и указал на одну из башен, пристроенную к крепостной стене и сказал:

— Магическая башня, там ты будешь жить.

Переведя руку в другом направлении, он указал на одноэтажную постройку и добавил:

— Столовая, там ты будешь питаться.

После этого он ввёл меня внутрь здания. Оказавшись в полутёмном помещении, я временно перестал видеть направления движения. Некоторое время я двигался за силуэтом капитана. Однако запахи, разносящиеся вокруг, безошибочно указали мне конечную цель нашего пути. Мы шли в сторону больничного крыла. Прежде чем распахнулась дверь в комнату, я уже знал, что меня ждёт.

В комнате находилось два десятка кроватей. Стены комнаты были грубо окрашены белой краской. Четыре окна давали достаточно света, в дневное время комната не нуждалась в дополнительных светильниках. Дальняя часть комнаты была огорожена шторкой, сейчас она было открыта. За этой шторкой находилась операционная комната. Семь из двадцати кроватей сейчас были заняты. Раненые бойцы при нашем появлении приподняли головы и посмотрели на нас. Старая нянечка, ходившая между кроватей, обернулась в нашем направлении. На её лице отразилась улыбка, она как бы говорила нам «наконец-то».

— Это твоё место работы — проговорил капитан — были стычки с гоблинами. Бойцам нужна твоя помощь.

Проговорив это, капитан ушёл, оставив меня посреди комнаты. Я втянул в себя воздух. Пахло лекарствами, застарелым потом, не мытыми телами, гноем и испражнениями. Помимо этого, моя сущность мага улавливала эманации боли и страха. Сейчас к ним добавились чувства надежды. Только дураку кажется, что маг живёт среди роз и благовоний. Нет, жизнь мага проходит именно среди таких запахов и эманаций. Если бы мир не знал боли, то он не нуждался бы в нас.

Я медленно двинулся по проходу вдоль больничных кроватей. С каждым шагом я всё больше и больше распрямлял спину. Однажды я слышал, как поселяне говорили, что ровная, горделивая осанка волшебников появилась от раздутого самомнения, презрения к простым людям и высокомерия. Я внутренне улыбнулся. Возможно, что где-то это и так, но не в нашем случае. Стройная осанка нужна для контроля наших чувств и эмоций. На памяти всплывали слова наставника: «Единственное чего должен бояться волшебник — это потеря контроля над собой! Выпрями спину, прими ровную осанку, придай своему лицу спокойное выражение лица. Понижай градус эмоций. Ты увидишь, как твои мысли успокоятся. Только в таком состоянии ты должен совершать свои действия!» Я встрепенулся. Мысли о наставнике были не очень приятны. Однако я попытался выполнить его наставления. По мере того, как я приближался к кроватям больных, мои мысли успокаивались.

Первое, что я должен был совершить — выбрать больных, которых надо лечить первыми. «Лёгких оставь на потом. Сначала определи тяжелых, а среди них определи тех, кто умрет первым и можно ли его спасти. Сколько на это потребуется времени, — вновь зазвучал голос в моей голове. — Соотнеси время, нужное для лечения этого больного, со временем, нужного для лечения остальных тяжелых. Это тяжёлый выбор, но его придётся пройти. Так ты спасёшь максимально возможное количество людей». Я знал, что это время придёт. Теперь я стоял перед таким выбором.

Медленно шагая, я прошел мимо кроватей с раненными бойцами. Оглядел их с головы до ног. Всевышний милостив! Никто из раненых не собирался умирать. Раны были разной степени тяжести, но я мог лечить их не спеша. Раненые провожали меня настороженными взглядами. Отчётливо чувствовалось их напряженное ожидание. В палате установилась тишина. Все ждали моего слова. Я волновался, но это не мешало мне чувствовать их эмоции и состояние. Глядящие со стороны думают, что у мага есть «третий глаз», способности к ясновидению. Конечно, у нас такая способность есть, именно по ней и отбирают магов. Но наше обучение включало умение определить состояние больного без сверхспособностей. Общий вид, запах, звуки, издаваемые людьми, цвет их тел и испражнений.

Вновь всплыли слова наставника: «Распахни мозг. Отбрось предубеждения. Не считай себя непогрешимым. Будь готов принять свои ошибки. Воспринимать впечатления надо чистым рассудком. Дай мозгу найти нужное решение». Я остановился возле койки, ближайшей к операционной. С высоты своего роста я оглядел больного. Невысокий, худощавый боец средних лет, ладно сложенный. Он лежал на спине, глядя на меня серыми глазами. Тёмнорусые волосы, давно не мытые, сосульками свисали ему на лоб до самых глаз, опускаясь густой копной до основания шеи. Его лицо с правильными чертами одновременно выражало боль, страх и надежду. Его руки, вытянутые по швам, судорожно сжимали покрытие матраса. Ноги были спрятаны под одеялом, но вполне отчётливо были видны. Левая нога была слегка вывернута под неудобным углом относительно оси ноги и имела утолщение в области колена. Я втянул запах носом. Немытое тело, запах свежей крови, потихоньку сочащейся в повязки, лёгкий запах гноя. Моё сознание нарисовало мне рану от копья с широким наконечником, пробившим ногу вблизи коленного сустава. Рана была не тяжёлая, но были повреждены связки, а занесённая грязь стала вызывать нагноения. Дело было не тяжёлым. Надо было решаться.

Я поискал глазами нянечку. Полноватая, престарелая женщина поспешила ко мне. Встретившись с ней глазами, я произнёс:

— Будем готовить его к операции, — подумав, я добавил. — Хорошо бы позвать пару крепких ребят в помощь.

Конечно, говорил я это больше для себя. Нельзя было ожидать помощи в непонятной ситуации от неизвестных людей. Однако не успел я договорить, как бабуля резко повернулась по-военному на каблуках и быстрым шагом отправилась к двери. Пока я приходил в себя, она вышла за дверь. Во дворе раздались громкие команды, сказанные ею. Послышались ответные крики, приказы. Разобрать слова мне не удалось, но общую суть я понял. А ещё до меня стало доходить понимание того, что здесь в военном городке команды отдаёт не только капитан. Похоже, что каждый командует в своей области, и это никого не удивляет. Не прошло и минуты, а в дверь стали проталкиваться два здоровых тела. Я сглотнул разом образовавшуюся слюну. Говоря о крепких ребятах, я не подозревал, что настолько. Для меня дверь была большой, прямо парадной. Но эти вошли, сильно пригнув головы и шаркнув плечами о косяки. От этого дверной проём жалобно заскрипел. Войдя, они расправили плечи, показывая себя, и радостно улыбнулись.

Похоже, они считали эту работу развлечением. Мои ноги стали непроизвольно подкашиваться. Следом в дверь проскользнула нянечка. На их фоне она казалась маленькой. Оглядев комнату и двух красавцев, она громко гаркнула на них. Удивительное дело, но плечи красавцев сразу поникли, и сами они как бы уменьшились в размерах. Она стала отдавать им команды. Пояса красавцев вместе с мечами полетели на крайнюю кровать. С удивлением я осознал, что на каждом поясе было по два меча, помимо сумок и мелочёвки.

Мы достали носилки. Красавцы, под руководством нянечки, переложили раненого на них и перенесли в операционную. Там они переложили его на стол. Предоставленный самому себе, я занялся приготовлением. Закатав рукава и надев медицинский фартук, я с ожесточением отмывал свои руки. Конечно, мне доводилось проводить сращивание ран в разных условиях, но если была возможность, то предпочитал чистоту. Этому меня научил наставник. Вспомнив о нём и науке, преподанной мне, я невольно поёжился. У меня внезапно зачесалась спина между лопаток, то место, куда он мне бил посохом за плохо промытые руки. Сколько было слёз и обид? Но всё в прошлом. Я развернулся к столу.