Балин. Сын Фундина. Государь Мории

Глава 15

На площади десять на шесть ярдов, у дальней от входа стенке расположен горн с кожаными двуручными мехами. Это большой горн, на два огня. Из горнового стола торчат стальные скобы, на которых висят клещи. На расстоянии четырех шагов от горна находятся две однорогие наковальни. Каждая расположена так, чтобы рог находился слева от кузнеца, когда он стоит спиной к горну. Друг от друга наковальни разделены столиками, куда обычно кладут кузнечный инструмент. Каждый из столиков имеет две полки: верхняя предназначена для часто используемого инструмента, нижняя — для инструмента, используемого редко. Инструменты на верхней полки положены так, чтобы рукояти выступали за край столика. Между наковальнями не меньше десяти футов. Места должно быть достаточно, чтобы молотобоец смог как следует размахнуться. Слева и справа от горна установлены бачки с водой, каждый на три — четыре ведра. Они необходимы для охлаждения и выполнения простых закалочных работ. Уголь хранят в отдельном ящике, за бачком с водой.

Сили качал меха, раскаляя внутренности горна. Время от времени он подходил к пышущей жаром чаше, пикой разбивал и разрыхлял спекшиеся слои угля. Небольшой удобной лопаткой он подбрасывал топливо, прежде смачивая антрацитовые комья водой, резкими движениями встряхивая над ними мокрой мочалой.

В другой половине кузницы стоял длинный шкаф с многочисленными полочками и крючками для запасного и «тонкого» инструмента. У стенки притаился жесткий кузнечный верстак, а рядом с ним — кузнечные тиски для сгибки и скручивания. В углу на низкой столешнице покоилась толстенная чугунная плита, используемая для правки заготовок. Рядом вызывающе торчали рукояти огромных ножниц по металлу. В правом углу на входе стояло точило, а в левом — крепко сбитый сундук с песком. Ветошь висела отдельным комком в сетке на гвозде.

— Эти людишки воспользовались нами, — возмущался Ори, только что вошедший в кузницу. Подойдя к горну он обеими руками начал медленно разворачивая заготовку в горне.

— Оин отправил им сотни мечей, кольчуги, полные доспехи. Даже подковы лошадей и клепки сапог сделаны в кузницах под Горой. И что мы получили взамен? Два дня лазания по лабиринтам? Да я сам мог зайти сюда с севера и выйти через восточные ворота. Вон хотя бы с Оином и Сили. Орки до сих пор прячутся в переходах и залах Казад Дума. А еще есть пещерные тролли. Вот уж кто точно остался здесь, так это они. На солнце им нельзя. Затаились в темных углах и ждут, когда мы попадем в их лапы.

— Ты несправедливо относишься к нашим союзникам, — сказал вошедший вслед Балин, взяв с верхней полки столика ручник-подбойник. — Они проливали кровь за наше дело. Пять тысяч орков разбиты наголову, остальные — либо перебиты на равнине, либо бегут. Те, кто остались — капля из того океана тварей, что обитали здесь. Каменные тролли? Не думаю, что ониостались. Ведь мы насчитали семь штук, и все убитые. Заметь — их убили люди. Оин, думаю, давно расправился с остальными. А ведь тролли размножаются совсем не так быстро, как орки. Не думаю, что пара-другая троллей создаст для нас серьезные проблемы. Они глупы и несообразительны. Ничего не будет стоить заманить их в ловушку и там прикончить.

Ори плоскими клещами положил заготовку на плоский боек, вставленный хвостовиком в отверстие наковальни. Балин взял продольные клещи. Придерживая заготовку, он подвигал подбойник по светло-желтому металлу, а Ори остроносой поперечной кувалдой — наносил сильные удары по подбойку. Быстро и споро они протянули конец прута сначала с одной стороны, потом с другой. Через каждые три-четыре удара Балин переворачивал заготовку и правил ее легкими ударами, устраняя уширения и изгибы. Время от времени Сили счищал с наковальни окалину, для того, чтобы кузнец с молотобойцем не отвлекались. Потом Балин прямоугольным зубилом-пробойником наметил будущее отверстие. Заготовка, успевшая немного покраснеть, вернулась в горн. Сили снова взялся за рукояти мехов.

— Но они взяли и золото, — продолжил Ори. — По пятьдесят монет на человека. По сто золотых — семьям убитых. Огромное богатство! Разорение на нашу голову! Почти две тысячи фунтов чистого золота! На такие деньги целому государству можно жить в роскоши не один год. Я понимаю, ты рассчитываешь на государя Даина, который за просто так с золотом не расстается. Но и здесь ты проиграл. Я много разговаривал с Гримбьорном по дороге сюда. При всех своих полководческих талантах он показался тебе туповатым, ограниченным. Сознайся, ведь именно так? А, между прочим, он знает и помнит не только имя каждого в своем войске, но и имена родных каждого бойца. Знает даже, сколько детей у последнего кашевара в обозе, и помнит все дни рождений. Если придется, он освидетельствует перед Даином каждого, кто был с нами в походе и не забудет ни одного погибшего.

Балин принялся выбирать ручник-пробойник. Ори взвесил на руке несколько кувалд, и выбрал самую большую.

— Это хорошее качество для правителя — помнить всех своих подданных, — прогудел Балин, положив нагретую заготовку на наковальню так, чтобы место будущего отверстия совпало с отверстием в наковальне. Зажав пышущий жаром металл клещами, Балин вновь наставил пробойник в наметку. Ори ударами тупоносой кувалды внедрился на половину толщины. На противоположной стороне образовалась выпуклость, и Балин перевернул поковку. Ори поправил ее, придав снова плоскую форму. Они повторили свои действия, на этот раз пробив металл до конца. Кусок отхода, или как его еще называют — выдра, провалился вниз, в отверстие наковальни. Ори отбросил кувалду и взял ручник. Приподняв клещами задок, гномы на первый взгляд хаотично начали бить по металлу. На самом деле они протягивали задок детали на откосе рога наковальни. После пяти минут работы Балин подал деталь в горн.

— Кроме того, ты делаешь ошибку, привлекая к нашему делу кого ни попадя. Мория — вотчина гномов и ничья больше. А ты зовешь сюда эльфов, людей, даже хоббитов готов позвать, окажись они рядом. И кто приходит? — Ори с раздражением фыркнул. — Воры, разбойники, беспутные людишки, для которых горсть золота дороже их никчемной жизни. Серьезные и надежные сидят по домам. Никто из них не хочет рисковать головой ради сверкающих безделушек, бросить дом и хозяйство ради сомнительного удовольствия покопаться в мифриловых песках под самым носом Ужаса Подземелий.

Балин вздохнул.

— Ори, нам нужны все, кто может прийти в Казад Дум. Нам надо обжить наш дом. В лучшие времена морийское царство могло выставить армию в двадцать пять тысяч топоров. А сейчас Государь Мории имеет власть, дай Ауле памяти, над пятьюдесятью бойцами. Пусть люди заселят поверхность и даже верхние горизонты. Пусть эльфы поселятся на каменных деревьях, что стоят в высоких залах Казад Дума. Пусть хоббиты выроют норы рядом с нашими шахтами. Ведь нам одним не удержать такое огромное пространство. Пойми, что твоей жизни едва хватит, чтобы обойти все здешние подземелья. А мы собираемся здесь жить. И жить без опаски. И в таком случае соседство с эльфом я предпочту соседству с троллем. Если бы я мог, то пригласил бы здесь поселиться медведей, над которыми имеет власть Бьерн, или пастырей деревьев из леса Фангорн, если они вообще существуют.

Балин выхватил из горна раскаленный кусок металла. Теперь гномам предстояло обработать вторую половину заготовки и приварить лезвие. Ори открыл было рот, чтобы обрушится на Балина с новыми упреками, но тот опередил товарища:

— Ори, я бы мог ответить на все твои вопросы. Вот уже целый год, как мы с тобой спорим по пустому месту. Но прошу тебя, поверь мне. Просто поверь. Я лучше знаю, что делаю, и что я должен делать. Это так просто — поверить.

И столько было уверенности и внутренней силы в этих словах, что упреки и вопросы пропали, так и не родившись.

Через десять минут Сили уже надрывался на мехах, нагревая заготовку до температуры сварки. Вытяжку тоже открыли на всю. Когда металл побелел, Балин стал поглядывать, чтобы поковка не начала плавиться. Одновременно он начал разогревать в горне следующий кусок металла. Скоро это станет топорищем. А пока топоростывает, Сили может перевести дух. На поверхности металла появилась желтизна, и Балин специальными клещами ухватил заготовку. Кузница заполнилась равномерными звуками. Ори и Сили работали на другой наковальне, а Балин четкими ударами бил по раскаленному топору, высекая груды искр, заглаживая неровности, вытягивая, плюща и закругляя лезвие. Топор начал приобретать конечный вид. Задок его напоминал тупоносую кирку, а лезвие полукруглое, равностороннее. Топорищем послужит трехрогая железная вилка, которая и придаст топору сходство со скипетрами людских владык.

Балин успел насадить топор на топорище, подогнал швы, еще раз прокалил…

— Государь, — вошел в кузницу Оин. — Там прибыли… С Рудного Кряжа. Поселенцы.

— Скажи. Сейчас. Иду, — отозвался Балин в такт ударам. Бросив топор охлаждаться в бачок, он поспешил к дверям, на ходу сдирая кузнечный фартук. Ори и Сили продолжали работать.

Через полчаса, во время минутной передышки Сили подошел к горну, на котором работал Балин, и достал топор из воды.

— Мастер Ори, — произнес он сдавленно еще через минуту.

— Что еще? — с тревогой спросил Ори. Он, нахмурившись, подошел к молодому гному. — Что?

— Мастер Ори, — казалось, что Сили трудно говорить. — Топор…

— Что — топор? — холодок пробежал по спине Ори. Неужели металл дал трещину? Или раковина? Перекалили? — мелькали в голове мысли.

— Топор — готов, — сказал Сили. — Я не раз видел, но чтобы так быстро…

Ори пригляделся.

"Топор как топор. Немного вычурный, конечно. Таким много не наработаешь, так ведь и не надо", — думал он.

— Даже мастер Фрар так не может, — меж тем быстро говорил Сили. — Смотрите. Шва на лезвии почти не видно. Стык у топорища — как влитой. Само лезвие гладкое. Ни одного шва, неужели вы не видите? И легкий, словно и не железный вовсе…

Теперь Ори и сам видел. Да, топор был полностью закончен — даже затачивать не надо. Поставить клеймо и отдать граверу — украсить лезвие и рукоять вычурным рисунком. А то, что кажется легким — как это Балин сделал топорище не ровным и гладким, а — удобным, легко лежащим в ладони. Таким его делают настоящие «мастера топора».

— Но Балин ведь — не мастер топора, — продолжал полушепотом говорить Сили. — Да у Фрара на такую работу целый день бы ушел. А Балин за наковальней и двух часов не стоял…

— Не мастер, — тихо согласился Ори. — Но ведь это Балин.

Повернулся, грозно взглянул на притихшего Сили и рявкнул:

— Что застыл? Вставай на молот! Нам еще две рамы и восемь уголков сделать надо.

Через три часа гномы вышли из кузницы. Впереди шел Ори, осторожно и бережно неся в сыром кожаном свертке топор Балина. Ведь по обычаям гномов, Государь обязан сам изготовить себе скипетр — знак власти. Тот, кто не умеет работать в кузнице, никогда не станет царем гномов.