Взгляд Майкрофта

№IV

Часы тикали, камин погас. Руки мёрзли почти нестерпимо, но даже чтобы растереть их, требовалось пошевелиться, а Майкрофт не намерен был этого делать. Он думал. Перебирал воспоминания одно за другим, разглядывал каждое — и пытался потушить злость.

На себя, разумеется. Это он был тем, кто ошибся, рассчитал неверно, оказался глупым. Тем, кто впутался.

У него на столе лежал пустяковый отчёт из республики Науру, но Майкрофт даже не прикасался к нему. Как и к более важным документам по российской авиакатастрофе. Даже если бы ему пришла в голову странная фантазия поработать в таком состоянии, толку это дало бы очень мало.

Нет, он собирался разобраться со своим разумом, а уже потом приниматься за дела.

Итак, его память снова при нём. Сейчас, когда настало время поработать с ней в одиночестве, Майкрофт мог заметить отличия реальных воспоминаний от ложных. Стоило признать, что фальшивки всё-таки были искусными. Если бы не маленький просчёт, он мог бы и вовсе не заметить их. Собственно, он не все и заметил: множество кусочков выглядели совершенно реалистично, обладали красками, звуками, запахами и мыслями.

Да, Гермиона Грейнджер проделала великолепную работу.

На этой мысли Майкрофт остановился, позволяя ей как яду расползтись по организму. В первые минуты после возвращения памяти он испытывал ярость — чувство, для него нехарактерное и крайне вредное. Спустя три… четыре с четвертью часа ярость полностью прошла, оставляя после себя…

— Презрение и страх, — прошептал Майкрофт, буквально заставляя свои губы шевелиться, чтобы выговорить два слова, услышать их звучание и принять. Подавлять эмоции он не собирался — слишком хорошо знал, к чему это приводит.

Презрение вызывал, разумеется, он сам. Будь он внимательнее, не позволил бы себе выдумать…

Он всё-таки поменял положение в кресле, пошевелил холодными пальцами и сложил ладони домиком. Перевёл взгляд на кольцо на пальце. Что ж, эту ошибку он запомнит и больше не совершит.

Со страхом — сложнее. Из всех волшебников, с которыми Майкрофт общался, только Гермиона вызывала это чувство, хотя, рассуждая логически, каждый волшебник обладал теми же способностями, что и она. Весь мир магии был угрозой.

Майкрофт затормозил размышления, сделал шаг назад, разворачивая коротенький тезис и разглядывая его со всех сторон, разглядывая мельчайшие детали. Хмыкнул вслух. Предсказуемо. Да, Гермиона пугала его, поскольку была личной угрозой, тогда как остальной мир волшебства представлял глобальную опасность. Что ж, он человек, и ничто человеческое ему не чуждо.

Личная угроза благополучно спала в его спальне.

Майкрофт встал, потянулся до хруста в позвоночнике и отошёл к небольшому столику в углу кабинета — заварить чай.

Ему не было нужды проверять Гермиону, поскольку он прекрасно знал, что она уснула, едва легла. Стресс и правильно рассчитанная доза успокоительного гарантировали именно такой эффект.

Откровенно говоря, Майкрофту было неприятно находиться с ней в одном доме. Он вспомнил, что в прошлый этап их совместной работы ему часто приходило на ум сравнение Гермионы с бомбой. Но, пожалуй, он готов был несколько скорректировать образ: не отлаженная бомба, а заброшенный склад динамита, по которому бегает сумасшедший с коробком спичек.

Пока закипал чайник, Майкрофт позволил себе разглядывать эту абсурдную картинку. Даже его мозгу время от времени требовался отдых, а после прошлого вечера он был почти необходим. Но как только чай заварился, Майкрофт снова вернулся к размышлениям.

Гермиона дала ему очень важную информацию. Это и воспоминания, и дети, способные разрушать кварталы, и истинная сущность Эвр, а главное — да, Майкрофт мог признаться себе, что именно это считает главным, — небольшую подсказку о том, как работает воздействие на разум.

Горячий сладкий чай — Майкрофт позволил себе целых четыре ложки сахара, понимая, что позднее на беговой дорожке пожалеет об этом, — взбодрил. С чашкой Майкрофт вернулся в кресло — и замер, так и не сев. Медленно отставил чашку на столик у камина. Выпрямился.

Как интересно.

Он неспешно прошёл в смежную с кабинетом комнату и изучил беговую дорожку с особым вниманием. Он прекрасно помнил, как купил её. Но оставался вопрос без ответа: зачем?

Интерес же заключался в том, что даже при наличии всех воспоминаний Майкрофт не находил в своём сознании полного и внятного ответа. Беговая дорожка была порывом. А порывы Майкрофту обычно были не свойственны.

* * *

Найти номер, принадлежащий человеку, который не существует в реальном мире? Майкрофт справился с этой задачкой за десять минут и теперь разглядывал цифры на экране и размышлял о том, действительно ли он планирует набрать их.

Ему не нравилось заботиться о Гермионе Грейнджер. Ещё меньше ему нравилось думать о том, что эта забота может хотя бы гипотетически проистекать из каких-либо сентиментальных побуждений. Впрочем, этих побуждений и не было — разве что их отголоски. Всё-таки он достаточно долго прожил с иллюзией вместо реальных воспоминаний.

Фантазия.

Глаза слезились от усталости, а Майкрофт продолжал смотреть перед собой. Дело было не в сложности проблемы, а в том, что ему не нравилось решение. И это был редкий случай, когда Майкрофт имел право руководствоваться личными желаниями.

Или нет?

Потерев горящие сухие веки, он опёрся лбом о ладонь, запуская в голове сложную схему. Он намеренно игнорировал её до тех пор, пока не владел всей своей памятью. А теперь её пришлось рассмотреть.

Проще предсказывать теракты по твиттеру — хотя он и этого не мог. А единственный человек, способный на подобное, находился далеко. И Майкрофт в любом случае не планировал давать Эвр доступ к информации о волшебном мире. Этот прогноз ему придётся составлять самостоятельно.

Переменных было чудовищно много. И оставалось ещё множество неизвестных. Майкрофт прокручивал схему из стороны в сторону, то и дело задерживаясь на том или ином блоке. Но всё время на краю сознания что-то мешалось.

Он открыл глаза — и упёрся взглядом в номер.

Ему мешалась Гермиона.

Точно как Шерлок, она портила все стройные рассуждения, вносила нежелательный хаос в упорядоченный мир плоских и примитивных людей. Только, в отличие от Шерлока, её невозможно было контролировать.

Позднее время Майкрофта не смутило — он набрал номер, почти не сомневаясь в том, что его звонок услышат.

И действительно, через пять гудков раздался мрачный и совершенно не сонный голос:

— Кто это?

— Мистер Поттер, — протянул Майкрофт.

— Я мистер Поттер. Вы кто?

Его собеседник был, очевидно, в дурном расположении духа.

— Плохое настроение, — Майкрофт улыбнулся, — я понимаю, ссора с женой. Трудный день на работе. А теперь ещё и бессонница.

— А… — протянул мистер Поттер почему-то подобревшим голосом, — это вы, безымянный друг Гермионы. Что случилось?

— Видите ли, сегодня у мисс Грейнджер был тоже очень сложный день. Возможно, вы знаете, что она занимается проблемой… — термин всплыл в голове точно тогда, когда это потребовалось, — обскуров. Девочка умерла на руках у мисс Грейнджер.

— Мерлин… — пробормотал мистер Поттер, — ужасно. Как она? Гермиона?

— Я сказал бы, что она винит себя в случившемся, подавлена и испугана. В таких ситуациях людям обычно нужна дружеская поддержка.

Гарри Поттер хмыкнул:

— Что ж вы её не оказываете?

Этот вопрос Майкрофт оставил без ответа, и мистер Поттер, чуть помолчав, пообещал:

— Я о ней позабочусь. Она дома?

— Пока нет. Полагаю, она вернётся к себе около двенадцати дня. Может, немного раньше. Мистер Поттер?

— Что?

— Мисс Грейнджер было бы приятнее думать, что вы навестите её по своей инициативе.

— Заговор… — Майкрофт без труда мог представить себе мимику Поттера. — Ладно, но она может догадаться. Мы с ней… знаете, мы стали редко видеться после суда.

Суд, действительно. Мистер Малфой упоминал о нём.

— Спасибо за помощь, мистер Поттер, — Майкрофт сбросил звонок и почистил историю вызовов с помощью простой программы из арсенала Ми-5. Даже при том, что волшебники имели сложные отношения с техникой, он совершенно не хотел оставлять лишних следов.

В глазах начинало двоиться. Усталость постепенно брала своё.

Это был именно тот момент, когда требовалось отложить все дела и пойти спать — но спальня оставалась занята. Майкрофт снял пиджак, ослабил галстук, расстегнул манжеты и устроился в кресле поудобнее. Положил голову на высокую спинку, прикрыл глаза — и тут же скривился от воспоминаний о головной боли. Он как будто бы снова ощутил процесс восстановления памяти: как острые иглы магии впиваются в мозг.

Слабым движением Майкрофт дотянулся до кармана пиджака и нашёл там сигарету, сжал в пальцах — и уронил на пол.

Он не собирался помогать себе стимуляторами. Только не в этом вопросе.

* * *

О том, что Гермиона ушла, точнее, переместилась своим обычным способом, Майкрофт узнал по тому, что лопнул тонкий обруч головной боли. Он даже не замечал его, зато почувствовал освобождение, когда он исчез.

После трёх часов сна в кресле Майкрофт чувствовал себя если не разбитым, то, во всяком случае, сильно уставшим, поэтому позвонил Элис и сообщил, что в офис не поедет. На сегодня было не так много срочных дел, которые требовали бы его присутствия на Уайтхолл. Разве что заседание сената Италии вызывало определённый интерес, но Майкрофт не ожидал от него сюрпризов. Тем более что, откровенно говоря, даже если пакет документов не будет подписан, на мировую политику это повлияет мало. Что до экономических последствий… В прогнозе трёхмесячной давности значилось серьёзное снижение ВВП в две тысячи двенадцатом году по сравнению с текущим годом вне зависимости от исхода голосования за меры жёсткой экономии. Вопрос только в конкретных числовых значениях, но это уже не его забота.

— Сэр… — Элис всё ещё оставалась на связи и дожидалась дополнительных указаний.

— Организуйте мне встречу с мистером Малфоем, пожалуйста. Чем раньше, тем лучше, — сказал он, немного подумав.

— Хорошо, сэр.

В тоне Элис Майкрофту послышалось какое-то напряжение, и он спросил:

— Какие-то проблемы?

— Не совсем, сэр. Я подумала, вам будет интересно, один из отставных агентов приняла на себя наблюдение за Джоном Ватсоном.

Майкрофт вздохнул:

— Собирайте ежемесячные отчёты, думаю, этого будет достаточно. Уровень наблюдения — второй.

— Да, сэр… По второму уровню вы не изучаете отчёт лично, — голос Элис, к счастью для неё, звучал всё так же профессионально.

— Именно.

— Я поняла вас, сэр, — и Майкрофт наконец положил трубку.

Он не слишком-то хотел видеть сегодня мистера Малфоя, но это нежелание намерен был игнорировать. Вернувшаяся память помогла придумать много новых вопросов — и он знал, на что их можно обменять.

Мистер Малфой сообщил, что готов встретиться немедленно. Майкрофт продержал его в ожидании полтора часа и наконец подключился к видеосвязи.

Сегодня мистер Малфой выглядел более напряжённо, чем обычно. Но предположить причины его волнения Майкрофт не мог — слишком мало данных оставляла магия.