Взгляд Майкрофта

№XII

Гермиона возилась с могилой на виндзорском кладбище. Майкрофт разглядывал смазанные снимки, хотя ничего интересного в них не было. Но он всё же смотрел их чуть дольше, чем требовалось. Чуть внимательнее.

То, что произошло накануне… Майкрофт бы предпочёл, чтобы всё это было плохо. Пошло, глупо, неловко и раздражающе, слегка неуместно и однозначно неприятно. Так было бы значительно легче.

А в итоге он смотрел на фотографии с кладбища, задумчиво поглаживая пустой нагрудный кармашек, где уже не лежала сигарета.

— Элис, — позвал он и, когда ассистентка вошла, произнёс задумчиво: — Майора Берримора не отстранили от управления «Баскер-виллем»?

— Нет, сэр. Ему вынесено предупреждение. Леди Смолвуд…

— Достаточно. Проследите, чтобы к завтрашнему дню «Басквер-вилль» достоверно и натурально превратился в объект с названием «Шерринфорд». Вывести, бейджи сотрудников, всё, досконально.

Если Элис и удивил этот приказ, то она промолчала и отправилась выполнять его, а Майкрофт, заблокировав дверь, сжал ладонями гудящую голову и закрыл глаза. Усталость. Эмоциональное перенапряжение. Ничего больше. Он отлично мог назвать симптомы, прокомментировать каждый и даже дать неплохие рекомендации. Но не воспользоваться ими. Ему не хватало сил на то, что нужно было сделать. И никакая сигарета не поможет. Даже десять. Ментол не заглушит давящую тошноту.

Майкрофт позволил себе полчаса тишины, и в какой-то момент перед глазами появился безмятежный тихий океан, в котором словно бы растворились мысли и ощущения.

А потом он вернулся к работе — в Рождественскую ночь немецкие партнёры вместе с британскими агентами провели блестящую контртеррористическую операцию, и теперь нужно было извлечь из неё максимум пользы.

На следующий день состоялась экскурсия в «Баскер-вилль» лично для Гермионы. Менее всего на свете Майкрофт желал, чтобы Шерринфорд и связанные с ним проблемы по-прежнему занимали её.

* * *

Гермиона только проснулась. Майкрофт отряхнул зонт от воды и внимательно оглядел её, отмечая мельчайшие детали, изучая всклокоченные волосы и смятый домашний костюм. А ещё он видел раздражение, её глаза потемнели, и тут же Майкрофт почувствовал почти невыносимую боль в висках.

Взмахнув палочкой, Гермиона высушила зонт и одежду Майкрофта и резко прошла в гостиную, проигнорировав его извинения за неуместный визит без предупреждения.

— Мне давно стоило возобновить Протеевы чары, — сказала она раздражённо. Майкрофт отвёл взгляд в сторону, от боли начинало темнеть в глазах, но он не собирался этого показывать. Ему удалось сконцентрироваться на «Любовнике леди Чаттерлей», который валялся на полу, и он заметил как бы невзначай:

— Кажется, я отвлек вас от…

— Очень скучной книги.

Взмахом палочки Гермиона отправила роман на верхнюю полку книжного шкафа.

— Понимаю, — протянул Майкрофт. Он тоже не стал бы тратить вечер на Лоуренса. А ещё, сбросив, видимо, часть гнева в магию, Гермиона слегка разжала когти, которыми стискивала его разум.

— Вы читали?

— Посредственный роман, вокруг которого было шума больше, чем он того заслуживает. Впрочем, было бы ошибочным отрицать его влияние на умы, — осторожно отозвался Майкрофт.

Он не мог угадать мысли Гермионы, но пожалуй, был способен предположить, почему она злится. Не в том, что она разгадала загадку поддельного Шерринфорда дело, разумеется.

Сантименты.

Он даже мог их понять.

— Я не дочитала его в четвертый раз, — сказала Гермиона, кивнув в сторону «Любовника», и спросила иронично: — Чаю?

Майкрофт отказываться не стал. Ещё один взмах палочки, и посреди гостиной появился столик с чайником, от которого поднимался пар, молочником, сахарницей и двумя чашками, а рядом — второе кресло. Майкрофт сумел остаться невозмутимым и спокойно сел в наколдованное кресло, которое, конечно, даже на ощупь никак не отличалось от обычного. Головная боль опять усилилась, и закрыться от неё почти не удавалось.

Вокруг что-то неуловимо менялось. Магия Гермионы словно бы заволакивала комнату туманом, отравляющим газом. Майкрофт положил руки на подлокотники и произнёс, отлично зная, что рискует:

— Мистер Малфой, я полагаю, более не проявляет интереса к судьбе Джима Мориарти?

Гермиона поднял голову, поджала губы и бросила:

— Мистер Малфой даже вас умудрился обвести вокруг пальца. Вы ведь верили, что общаетесь с Драко Малфоем?

Майкрофт промолчал. Этот вопрос в сочетании с ещё несколькими занятными моментами наталкивал на мысль о том, что либо Драко Малфоев было двое, либо это и вовсе была личина. В мире волшебников была возможность менять внешность — Майкрофт понял это в тот вечер, когда Гермиона, встретив его на пороге дома, задала проверочный вопрос, на каком языке он читал ей книгу.

— Однако на деле вашим деловым партнером все это время была женщина, Нарцисса Малфой, и у них с Бруком действительно были любовные отношения. Вам… думаю, вам повезло, что вы так и не сказали ей о том, что он мертв.

Майкрофт никогда не говорил Гермионе о том, что не встречался с мистером Малфоем, или, вернее, с миссис Малфой, лично. И не стал говорить, что не подставился бы под удар так глупо, поэтому произнёс задумчиво:

— Полагаете, она могла бы…

— Уверена.

Гермиона замолчала. Её почти трясло. Если раньше было очевидно, что она управляет магией, то теперь Майкрофт полагал, дело обстоит с точностью до наоборот — магия завладевала ей как приступ одержимости, безумия.

— Я понимаю причину вашего гнева, Гермиона, — сказал он мягко. — Вы считаете, что мне следовало поделиться с вами интересом мистера… миссис Малфой. Однако на тот момент у меня даже не было полноценных воспоминаний, а позднее я посчитал…

— Вы посчитали, что меня это не касается, — вспыхнула Гермиона.

— Именно, — подтвердил Майкрофт, до боли стискивая пальцы в замок. Магия душила его.

Гермиона поднялась из кресла и отрывистым движением указала пальцем на чайник. Он закипел, из него пошёл пар. И палочка Гермионе для этого не была нужна. Как, стоит отметить, ей не потребовалась палочка, чтобы убить дядю Руди.

А потом на короткий миг Майкрофт понял, что и сам погибнет от её неконтролируемого волшебства. Всё произошло очень быстро. Сначала его череп сдавило, потом из лёгких пропал воздух, и наконец, грудь обожгло. Вскочив, Майкрофт понял, что его пиджак дымится, дёгнул пуговицы.

— Агуаменти! — выкрикнула Гермиона, и Майкрофта окатило водой с ног до головы, но это не помогло. Сорвав пиджак, он отбросил в сторону, и вовремя. Прогремел взрыв, и всё, что Майкрофт успел сделать, это закрыться руками от летящих в его сторону осколков, но даже пылинка не коснулась его. И взрывной волны не было — всё остановил невидимый, но ощутимый магический щит.

Совершенно без сил, теряя остатки самоконтроля, Майкрофт вцепился в спинку ненастоящего кресла. У него подгибались ноги и стучали зубы.

Гермиона, тоже тяжело дыша, подошла к месту небольшого взрыва и пробормотала:

— Кажется, это был ваш…

— Телефон. Если бы он взорвался на мне...

Не так-то просто заминировать телефон Майкрофта Холмса. Собственно, почти невозможно. Но кто-то сумел это сделать, а значит, у него лично и у Британского правительства в целом серьёзные проблемы. Господи… Ему было страшно.

Гермиона прошептала:

— Он не взорвался бы. Боюсь, что это я… Моя магия. Мне так жаль… Я не хотела навредить вам, но я была зла, и техника… — она начала задыхаться от слёз.

А Майкрофт, опустившись в кресло, вдруг осознал, что может дышать полной грудью. И боль больше не терзает его голову. Всё прошло.

— Вы уверены, что причина в магии? — спросил он осторожно.

— Да. Я думала, что сбросила достаточно, нагревая чайник, но, кажется, он и так был горячим, и…

Она не договорила, наколдовала пакет и сложила туда то, что осталось от пиджака и телефона, а потом легко устранила все последствия взрыва.

Когда позднее, в спальне, Гермиона положила голову Майкрофту на плечо, он отчётливо подумал, что ошибся. Есть силы, с которыми нельзя играть. Как-то они разговаривали об играх, и он сказал, что прогнозировать события — это как играть в шахматы с рыбками, черепашками или трёхлетними детьми на сотнях досок и с закрытыми глазами. Но Гермиона не была ни рыбкой, ни черепашкой. Майкрофт, задумчиво поглаживая её по стриженой голове, боялся её до дрожи. И в то же время, не мог противится тому, как его разум понемногу заполняется чужим безмятежным океаном.

* * *

Мистера Малфоя не хватало. Даже при том, что знакомый Майкрофту мистер Малфой и тот, который подлил Гермионе приворотное зелье, это разные люди, дальнейшее сотрудничество было невозможным. Но Майкрофт понимал, что потерял очень ценный источник информации.

Ещё у него был Гарри Поттер. Его взяли на покупке «куклы»(1) вместо героина, и Майкрофт имел с ним недолгую, но полезную беседу. Вот только, в отличие от мистер Малфоя, у Гарри Поттера не было никаких интересов в мире магглов, поэтому с ним невозможно было выстроить долгосрочное сотрудничество. Только, разумеется, используя наркотики. И Майкрофт раздумывал об этом варианте достаточно долго, потому что он решил бы разом слишком много проблем. Но отказался — по двум причинам. Первая была объективной — Гермиона могла прочесть воспоминания и его, и мистера Поттера. Вторая — субъективной, и лежала исключительно в области сантиментов. С мистером Поттером пришлось проститься. Но хотя бы он рассказал о ходе перестановки в магическом правительстве и подтвердил, что смещение нового министра вызовет панику в обществе.

И он даже поспособствовал тому, чтобы усугубить ситуацию, поделившись с Гермионой рядом воспоминаний о разговорах с мистером Малфоем. Это был интересный процесс. Гермиона не вламывалась в его память, даже не касалась её. Она попросила представить нужные эпизоды в деталях, а потом приставила к виску Майкрофта холодный кончик волшебной палочки, потянула и словно бы вытащила, одну из другой, четыре прочных серебристых нити. Они свернулись в клубок на дне хрустального флакона, который Гермиона закрыла пробкой. Майкрофт снова обратился к отданным воспоминаниям и понял, что они, хоть и остались при нём, словно бы потускнели и выцвели — казалось, он вспоминал события не последнего года, а двадцатилетней давности.

— Как вы сможете просмотреть их? — поинтересовался Майкрофт ровно.

— Обычно использую Омут памяти. Это… — она заколебалась, но не потому что хотела утаить информацию, а, Майкрофт видел, потому что не могла подобрать нужных слов, — артефакт. Когда в нём находятся воспоминания, волшебник может окунуться в них. Если я погружусь в вашу память таким образом, я как будто окажусь внутри самого события, буду стоять за вашим плечом во время разговора.

Майкрофт ничего на это не сказал, и Гермиона исчезла вместе с его памятью.

А Майкрофт, возвращаясь к более приземлённым, реальным, но крайне насущным делам, мельком подумал, что среди волшебников есть человек, с которым ему просто необходимо встретиться — правда, пока не до конца понятно, каким образом. В ближайшие пару месяцев ему предстояло поговорить с Невиллом Лонгботтомом.