Невыносимая лёгкость убиения врага за секунду до пробуждения

Глава 14

Она зашевелилась на нём, вырывая его из дремоты, в которую его завели собственные фантазии. Оно и понятно — член, возбуждённый его фантазией, торчал, как королевский стрелок у Букингемского дворца. Сладко причмокивая, она попыталась лечь поудобнее, но получилось, как в сказке. В той, где принцесса отказалась спать на маленькой горошине, спрятанной под двадцатью перинами. Он усмехнулся, подумав, чтоб бедняжку из старой сказки наверняка ожидает шок при столкновении с семейной жизнью в первую же брачную ночь. Может быть, даже огромный шок.

— Поттер, — сказала она сонно, захватывая член в руку, — где гулял?

— Нигде, — несколько быстрее, чем следовало, ответил он. — Нигде! Здесь лежал, тебе головку чесал…

— А почему от тебя чужими девками пахнет? — спросила она. Он в панике понюхал свою ладонь, и она звонко расхохоталась. — Ну, ты даёшь, Поттер! — сказала она. — На минуту одного оставить нельзя!

— Да здесь я лежал! — сердито буркнул он. — Ты же на мне спала!

— Ох, и хорошо спала! — мечтательно произнесла она, а потом со злостью закончила: — Пока не проснулась на противотанковом надолбе!

— Это просто утренний стояк, — поспешил заверить он. — Это всегда так бывает.

— Где моя чёртова палочка? — спросила она, слезла с него и поползла искать. — Люмос!

Зажёгся свет, и стали видны настенные часы.

— Два часа ночи, Поттер, — сказала она. — Какой-такой утренний стояк?

— Вот, такой, — пальцем показал он. — Кому, конечно, ночь, а по мне так вполне утро! Стояк врать не станет!

— Поттер, — устало спросила она, заворачиваясь в халат, — тебе опять снилось, как ты трахаешь свою грязнокровку?

— Нет, — твёрдо ответил он. — Нет.

— Нет? — спросила она. — Ты её не трахал, а просто дал ей на зуб?

— Фу, какая грубость, — поморщился он.

— Ну, пусть будет “сунул за щеку”, — поправилась она. — Так лучше?

— Да нет же, — сказал он.

— Ты опять ей задул в туалете? — не отставала она. — Только на этот раз где-нибудь на вокзале…

— Не то и не так, — сказал он. — Ни одно из твоих предположений не попало даже близко.

— Ну, и ладно, — вдруг миролюбиво согласилась она, встала с пола и пошла в душ.

Под глухой шум воды он задремал и уже не обратил внимания, когда вода выключилась. Потом раздался едва слышный щелчок, и он рывком сел, моментально избавляясь от остатков дремоты.

— Кричер, — тихо позвал он.

— Да, хозяин, — ответил появившийся с хлопком домовой.

— Где мисс Паркинсон, Кричер? — спросил он.

— Вышла, — лаконично ответил тот.

Он рывком вскочил, натянул штаны и футболку и побежал наружу, хватая по пути метлу.

— Мисс Паркинсон ушла без метлы, — сказал вдогонку Кричер.

И точно, пришла-то она без метлы, а чуланчик может открыть только он или Кричер… Он оставил метлу и босиком выскочил на холодный тротуар, глядя по сторонам, ища её. На улице, однако, было пустынно. Была вероятность, что она смогла аппарировать, но он подумал, что сначала стоит поискать ближе… Он замер, прислушиваясь. Отчего-то его потянуло влево, и он побежал, доверившись своей интуиции. Он пролетел один квартал, потом ещё один, потом пробежал мимо небольшого сквера, остановился и вернулся. Фонари были только на улице, а между деревьев ему почти ничего не было видно, и он практически на ощупь шёл по мелким острым камешкам гравийной дорожки, шипя и чертыхаясь на каждом шагу.

Он нашёл её на скамейке в глубине парка. Её лица ему не было видно, и он просто уселся на скамейку рядом с ней. Через пять минут тишины он понял, что сидеть в парке босиком и в футболке в девять градусов — не очень хорошая идея. Он вскочил, чтобы попрыгать, но опять вспомнил, что гравийная дорожка колет ему ноги, упал на землю и начал отжиматься. Отжимания, как ни странно, пошли легко. На пятидесяти он подумал, что ей может показаться, что он перед ней выпендривается, и он сел обратно на скамейку. Через пять минут снова стало холодно.

— Послушай, Паркинсон, если тебе так неприятен факт того, что у меня есть фантазии… — начал он.

— Мне неприятно, когда ты мне врёшь, — огрызнулась она. — И если ты думаешь, что я здесь сидела и ждала, когда ты за мной прибежишь, то можешь убираться ко всем чертям!

— Нет, я подумал, что ты не знаешь дороги, — тихо сказал он.

— Не знаю дороги из дерьмового Айлингтона? — усмехнулась она. — Да я эти улочки ещё во младенчестве исходила вдоль и поперёк…

— Вернись, пожалуйста, — попросил он.

— Рассказывай, — предложила она. — Что ты там себе представлял?

— Я фантазировал, но это было не о Гермионе, — сказал он.

— Если ты думаешь, что я собираюсь вытягивать из тебя каждое слово, то лучше тебе просто пойти в задницу, — заметила она, отворачиваясь.

— Я представлял, что я был с Дафной, — сказал он.

— Понятно, — задумчиво протянула она, поднялась и потянула его за руку: — Пойдём!

— Куда? — спросил он.

— Туда… Хотя… Постой… Повернись-ка спиной, — он послушался, и она забралась ему на закорки. Он подтянул её за бёдра повыше, а потом сцепил под ней руки, придерживая под зад. — Хм… — оценила она. — Тоже неплохо!

Её мелкая пакость оказалась не такой уж и мелкой — теперь гравий с удвоенной силой впивался ему в подошвы.

— Смотри, на стекло не наступи, — с преувеличенной заботой произнесла она.

— Я постараюсь, — пообещал он сквозь стиснутые зубы.

По асфальту ему идти было легче, и она сразу это почувствовала.

— Стой! — скомандовала она.

Он отпустил её, и она подошла к нему спереди, обнимая за шею. Он подумал было, что она хочет целоваться, но она лишь недоумённо отпрянула.

— Ты что это, Поттер? — спросила она. — Неси давай!

Он поднял её на руки и понёс. Сначала он думал, что не утащит её и на десяток метров, но отчего-то она оказалась очень лёгкой, и он нёс её, словно это была не взрослая девушка, а подушка из пуха. Через десять минут он уже поднимался по ступенькам дома на Гриммо.

— Я пока не знаю, где именно, но у меня такое ощущение, что ты жульничал, — сказала она, спускаясь на пол.

Она разулась и пошла вверх по лестнице, расстёгивая молнию на юбке. Через несколько ступенек юбка упала, и она стала расстёгивать блузку. Он, раскрыв рот, смотрел ей вслед. Стянув блузку, она просто отпустила её на ступеньку, выгнулась и завела руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Далее в несколько шагов она сняла трусы, развернулась и, оттянув их на большом пальце, “выстрелила” в его сторону. Потом она развернулась и скрылась в коридоре, оставив его одного в прихожей.

— Поттер, не тормози! — послышался её голос.

Он потряс головой, приводя себя в сознание, и начал подниматься вслед за ней. Она лежала в кровати под одеялом, повернувшись в нему лицом. Он обошёл с другой стороны и забрался ей за спину. Просунул руку ей под шею, а другой притянул к себе и засунул ладонь между её бёдер.

— Без вольностей там, — пробормотала она, когда он начал мять внутреннюю сторону её бедра. — Я тебя ещё не простила.

— А я и не просил прощения, — сказал он, утыкаясь носом ей в шею.

— Тем более, — заметила она.

Он вздохнул и поцеловал её плечо.

— Я не хочу, чтобы ты думал о посторонних девках, когда ты со мной, — прервала она молчание.

— Значит, групповуха отменяется? — решил он уточнить.

Она сначала фыркнула, и ему почудилось, что она рыдает, но оказалось, что это — тихий смех.

— На групповуху можешь позвать своих приятелей Уизли и Финнигана, — предложила она. — Без меня, естественно. Уверена, что вам троим найдётся, что сказать друг дружке…

— А Малфоя, значит, нельзя? — задумчиво спросил он.

— Почему — нельзя? — хихикнула она. — Какая же мальчишеская групповуха — и без Малфоя? Будет вам украшение стола…

— Он нам станцует, — продолжил он. — На столе. Раздеваясь под медленную музыку…

Она опять хихикнула.

— Что? — спросил он.

— Представила себе Малфоя в стрингах и с конским хвостом, — пояснила она.

— С причёской? — не понял он.

— Нет, — опять хихикнула она. — Есть такая затычка…

— Фу-у-у! — скривился он. — Какая пошлость! А на вид — такая хорошая девочка!

— Правда? — она оживилась и развернулась к нему, заглядывая в глаза. — А на этом месте — поподробнее!

— Я хотел сказать — страшненькая, конечно, — поспешил исправиться он. — Не без изюминки, конечно, но — страшненькая…

— А что там за изюминка? — разочарованно отвернулась она.

Он вытащил руку из захвата её бёдер и положил на попку, поглаживая и массируя.

— Это, что, намёк на изюминку? — спросила она.

— Понимай, как хочешь, — ответил он.

— Секса не будет, — объявила она.

— И не надо, — согласился он, с силой сжимая её ягодицу и снова отпуская.

Через несколько минут он услышал, что она дышит неровно, глубоко вдыхая и с усилием выпуская воздух. Потом она громко чертыхнулась и просунула руку за спину, хватаясь за член.

— Ну ты, Поттер, гадёныш! — упрекнула она его, сжимая детородный орган.

— Я всего лишь большой поклонник твоей попочки, — возразил он, осыпая поцелуями её подставленную шею.

— Скотина ты, а не поклонник, — прошипела она, направляя член между ягодиц. — Сказала же — секса не будет! Так нет же, ему обязательно надо начать меня за зад хватать!

Она извернулась, чтобы дотянуться до его губ, а он двинул тазом, загоняя член в её щёлку, и она изогнулась, разрывая поцелуй.

— Поттер, скоти-и-ина! — простонала она, изгибаясь и отклоняясь от него, чтобы плотнее прижаться задом.

Она упёрлась руками в кровать и стала с силой поддавать ему навстречу тазом каждый раз, как он входил в неё. Стеная и крича, она ускорила темп и силу, с которой насаживалась на него, и очень быстро он почувствовал, что она близка к финалу. Он перевернул её на живот, навалился сверху, придавив её, и стал мощно забивать в неё член, заставив буквально орать в экстазе. Он остановился и заорал сам, чувствуя, как содрогается член, заполняя её спермой, а потом расслабился, опускаясь. Она тяжело дышала, постанывая, и целовала его в щёку.

— Гад ты, Поттер, — обессиленно прошептала она.

— Почему? — спросил он.

— Тебе нужно было показать мне, да? — сказала она.

— Что? — не понял он.

— Что ты, идиот, можешь делать со своей грелкой что хочешь и когда хочешь! — прошипела она.

Он резко подскочил, выдёргивая член, что вызвало у неё разочарованный стон, и рывком перевернул её на спину. Он ей хотел что-то сказать, но смог лишь ловить ртом воздух от возмущения. Потом ярость в его глазах померкла, и он просто опустился на кровать рядом с ней. Всё ещё ожидая, что он набросится на неё с криками или упрёками, она наблюдала, как он натягивает на них обоих одеяло и откидывается на подушку. Он погасил свет. Некоторое время она тихо лежала рядом, слушая его возмущённое дыхание — с удивлением осознавая, что уже разбирается в оттенках того, как он дышит — а затем не выдержала, развернулась и положила голову ему на грудь.

Он затих на минуту, а потом его рука осторожно легла ей на голову и начала почёсывать кожу под волосами.

— Поттер, — подала она голос, поняв, что шаткое перемирие установлено.

— Что, — отозвался он.

— Расскажи мне, — попросила она.