Невыносимая лёгкость убиения врага за секунду до пробуждения

Глава 15

Она сразу вскочила на ноги и, приблизившись к нему, ухватила за стопу и начала её поворачивать в сторону, заставляя его перевернуться на живот. Она загнула его стопу к ягодице и уселась на неё сверху, выгибая.

— Кого ты назвал тварью, гадёныш? — крикнула она. — Я тебя, урода, сейчас закопаю!

— Ой, как страшно! — сказал он.

Она вскочила на колени ему на спину и начала прыгать, выдавливая из него кряхтение и стоны, не забывая при этом колотить кулаками по плечам и рукам, которыми он сразу прикрыл голову.

— Ну, что, съел, козявка! — проорала она. — Нут у тебя приёмов против Панси Паркинсон!

— От козявки и слышу, — пробормотал он.

Он попытался приподняться, и она, просунув руку ему под шею, начала его душить, оттягивая голову на себя. Он перевернулся, заваливая её на спину, а она продолжала тянуть его, удерживая в захвате. Ногами она обхватила его талию, чтобы он не пытался её сбросить. Ему удалось ухватить её за голову, он перекатился на живот, поднялся и согнулся, перекидывая её через себя. Она в полёте извернулась и приземлилась, как кошка, на четыре точки.

— Ну, вот, и приём нашёлся, — прокомментировал он.

— Ах, вот ты как! — крикнула она, прыгнула на него, уцепилась за шею обеими руками, упираясь одной ногой ему в живот, и начала падать на спину. Он потерял равновесие и повалился на неё, а она перекатилась на спину и ногой подбросила его в воздух, закидывая через голову. Он кулем шмякнулся на землю и замотал головой, приходя в себя. Она встала, подошла к нему, взяла за ноги и перевернула на спину. Привычным движением она расстегнула его штаны, а потом начала тянуть за штанины, стягивая их. Когда она уже сняла одну штанину и наполовину сняла вторую, он приподнялся и схватил её за руку, бросив на землю рядом с собой. Она снова перекатилась и вскочила на ноги, сразу же начав обходить его по кругу. Он, путаясь в штанах, встал и задрыгал ногой, чтобы освободить вторую ногу.

— Что же ты, Поттер, штаны потерял? — ехидно спросила она, примеряясь, как бы его зацепить.

— Тебя увидел и выпрыгнул, — пояснил он.

— От страха, что ли? — спросила она.

— Ну, ты — страшная, — согласился он.

Она прыгнула на него, снова пытаясь схватить за шею, но он был готов и, пропустив её руки мимо, бросил её на траву.

— Кха! — поперхнулась она, шмякнувшись спиной. — Поттер, гадёныш, ты что творишь?

— A la guerre comme a la guerre! — издевательски выкрикнул он, усаживаясь на неё сверху.

Схватив её за запястья, он прижал их одной рукой к земле над её головой и начал расстёгивать пуговицы на её блузке.

— Прекрати, козёл! — крикнула она, брыкаясь и пытаясь коленями попасть ему по спине.

— Хочешь, могу просто порвать, — предложил он

— Отпусти меня сейчас же! — крикнула она, когда он потянул блузку с плеч.

— Ну, потерпи немножко, тебе же даже не больно! — упрекнул он.

Когда блузка оказалась собрана на запястьях, он положил руку на её грудку и начал тискать.

— Отпусти меня, подонок! — снова завопила она. — Что ты творишь, мерзавец?!

— Что творю, что творю, — проворчал он. — Немного массажа ещё никому не повредило, — и он сжал другую грудь, засунув ладонь под лифчик.

— Урод, слизняк, козёл! — кричала она. — Дай же мне только до тебя добраться!

— Это тебе, Паркинсон, сначала до меня добраться надо! — заметил он, перевернул её на живот и стянул её руки за спиной.

— Вот, теперь можно и отпустить, — довольно кивнул он. Юбка её задралась и, когда она начала, барахтаясь, вставать, он не удержался и звонко шлёпнул её по выпяченному заду так, что у неё из глаз брызнули слёзы.

— Девочек нельзя бить, Поттер! — выпалила она.

— Какая ты к чёрту девочка, Паркинсон? — усмехнулся он, помогая ей подняться.

— А кто же ещё? — прыгая на месте от боли, спросила она.

— Женщина, Паркинсон, женщина! — с нажимом сказал он. — Ты, что, не помнишь, как я тебя чпокнул? — и он недвусмысленно подвигал тазом взад-вперёд.

— Гнида мерзопакостная! — разозлилась она, пытаясь высвободить руки от пут. — Да если бы я твой желеобразный отросток постоянно в руках не держала, ты бы им даже комара убить не смог!

— Во рту ты его держала, Паркинсон, во рту! — издевательски рассмеялся он.

— А что делать, если у тебя иначе не стоит? — крикнула она, подскакивая к нему вплотную.

— За мою эрекцию не переживай, мегера, — посоветовал он, повернул её к себе спиной, поднял край юбки и шлёпнул по другой ягодице.

— У-у-у, гад! — завопила она, снова запрыгав. — Да я тебя…

— Что, слабачка, приёмчики-то кончились? — засмеялся он.

Она снова подскочила к нему и от души двинула коленом в пах. Он согнулся и выпучил глаза и щёки, обеими руками держась за яйца.

— А ты поприседай, Поттер, — заботливо сказала она, подпрыгнула на месте и в полёте пропустила связанные запястья под ногами. — Глядишь, поможет!

Она стала зубами расковыривать узел, стягивающий её руки.

— Дура, это же единственный комплект! — простонал он, сидя на карачках. — Запасного нет!

— Ничего, у меня здесь трёхдневный запас, — похлопала она себя по животу, стянув блузку с рук. — Не боись, продержимся!

Она села на колени рядом с ним и стала расстёгивать его рубашку. Он, будучи полностью поглощён своими страданиями, даже не пытался сопротивляться. Когда она высвобождала его руки, он потерял равновесие и качнулся, угрожая завалиться, она обняла его, удерживая, и лизнула в щёку и в лоб. После того, как она закончила снимать рубашку, он ещё несколько минут провёл в приседе, а потом, охая, начал разгибаться. Недолго думая, она подошла к нему и с силой пихнула, заваливая на спину. Потом, обойдя вокруг, встала на колени и уселась ему на грудь лицом к потерпевшему органу.

— Бедный, мучит тебя злобная Пансенька! — засюсюкала она, запуская руку в трусы и осторожно беря член в руку.

— Злобная гарпенька! — простонал он, ещё толком не отойдя от боли, хотя её прикосновения были приятны.

— А ты там заткнись, — посоветовала она, усаживаясь ему на лицо.

Он успел глубоко вдохнуть перед тем, как его нос и рот упёрлись в полоску трусов и оказались плотно зажаты между ягодиц, но не растерялся и сразу начал прикусывать губами её промежность через трусы.

— Что это ты там делаешь? — подозрительно спросила она, поёрзала на его лице, сдвинула трусы в сторону, оголяя пах, и ещё подвигала задом, покрывая всё его лицо смазкой.

Он ухитрился опять вдохнуть прежде, чем она села так, что его нос полностью погрузился в горячую щёлку. Он стал лизать её и покусывать губки, и она замерла, медленно крутя задом, что помимо прочего ещё и позволяло ему время от времени сделать вдох. Он лишь мимоходом пробегал языком по клитору, больше внимания уделяя вылизыванию промежности и покусыванию губок. Он погружался в её щёлку то носом, раскачивая при этом головой, то языком, лизал дырочку изнутри, проводил языком по малым губкам, захватывая их в рот, посасывая и облизывая их. В какой-то момент она активно задвигала задом, пытаясь клитором поймать его язык, и издала протяжный стон, когда он, наконец, сжал капюшон между губ, нащупал под ним клитор и начал теребить его. Не прошло и минуты, как её начало колотить в оргазме, и она выпрямилась, всем своим весом усаживаясь не его лицо и елозя по нему промежностью.

Когда её перестало трясти, она упала на него, не в силах пошевелиться, и он решил этим воспользоваться. Он столкнул её набок, высвобождаясь, уложил грудью на траву, сначала подложив её блузку, и пропустил руки под её плечи, загибая голову к земле.

— Ты что делаешь, гадёныш? — выло попыталась возмутиться она, одновременно отплёвываясь от пучка травы во рту.

— Спокойно, Паркинсон, — ответил он, укладываясь сверху.

Почувствовав, как член тыкается ей между ягодиц, она сразу взбодрилась.

— А ну, отпусти, козёл! — крикнула она, барахтаясь и пытаясь высвободиться от захвата. — Ну, всё, Поттер, тебе не жить!

— Не дёргайся, — посоветовал он, — а то промахнусь!

Она попыталась крепко стиснуть бёдра, не пуская его, но он носками зацепился за её голени и рывком развёл ноги в стороны. Ещё немного потыкавшись, он нащупал головкой щёлку и надавил, начав вводить.

— Поттер, скоти-и-ина! — простонала она, когда он начал методично забивать член все глубже и глубже. — А-а-а! А-а-а! А-а-а!

Он отпустил её руки, по-прежнему прижимая голову к земле, и улёгся на неё, а она немного прогнулась ему навстречу и начала поддавать задом при каждом его движении. Он с силой входил в неё, будто пытаясь пришпилить её к земле, словно бабочку, но, очевидно, ему это не удавалось, поскольку она, стеная и визжа, продолжала крутить задом. Она забилась, руками цепляясь за траву и выдирая её целыми клочьями, и протяжно закричала, пугая устроившихся было на ночлег птиц. Он остановился, сильнее к ней прижимаясь, а потом, когда её перестало трясти, расслабился и упал сверху.

Через некоторое время она пошевелилась, пытаясь столкнуть его с себя.

— Слезай, подонок! — прошипела она. — На войне так не делают!

— Ещё как делают! — усмехнулся он, сползая с неё на траву. — А как же три дня на разграбление?

— Мерзавец! — зарычала она. — Я тебе не приз за взятие крепости штурмом.

— На приз ты действительно не тянешь, — задумчиво произнёс он.

— Ах, не тяну? — вскинулась она. С трудом встав, она навалилась на него коленом и, перевернув на живот, стала барабанить по спине кулачками. — Да тебе, тупой гриффиндорский баран, такой замечательной девушки, как я, вообще в жизни не светит! — она слезла с него и вздохнула: — Мне нужно помыться!

Она поправила трусы и юбку и пошла к воде, не слыша, как он семенит за ней на четвереньках. Когда она уже почти подошла к линии берега, он вскочил и обеими руками повис на её юбке, стягивая её вниз. Юбка опутала её лодыжки, а трусы оказались на середине бёдер, и она, сверкнув напоследок голым задом в лучах стоящего прямо над горизонтом солнца, рухнула в озеро. Он зажмурился, пытаясь сохранить в памяти эпическую картину, а она, оказавшись в воде, сразу же в панике начала кричать и молотить руками.

— Идиот! — визжала она. — Вытащи меня отсюда, козёл чёртов, ублюдок недоделанный, мокрица, боггартово дерьмо! Я же плавать не умею, чтоб тебе василиска встретить!

Он откинулся на локоть и положил ногу за ногу, с улыбкой наблюдая, как она орёт и барахтается, и наслаждаясь видом её крепкой попки, торчащей из воды. Когда он понял, что она уже по-настоящему впадает в истерику, он позвал её:

— Паркинсон! — она визжала так громко, что у ней не было никакой возможности его услышать. — Паркинсон!!!

— Что, урод? — крикнула она. — Вытащи меня уже!

— Паркинсон, ты на пузе лежишь на дне, — сказал он.

Она остановилась и, наконец, осознала своё положение. Носками она колотила и вовсе по земле, плечи её лишь до середины были погружены в воду, а спина так и вовсе была сухая. В панику её ввергло то, что она при падении плюхнулась лицом и подумала, что с головой окунулась в воду.

— Сволочь, — констатировала она, поднимаясь на четвереньки и сдрыгивая с ног бесполезную юбку, с удовлетворением при этом фиксируя его вывалившийся язык и выпученные глаза. Она встала и, крутя задом, зашла в воду по колено. — Отвернись, Поттер, я помыться хочу.