Цвет настроения

Глава 3. О непредвиденных обстоятельствах

Расстояние до собственных подземелий он преодолел за полминуты. Кто сказал, что в Хогвартсе нельзя трансгрессировать? Это вы говорите бывшему директору, пребывающему в полнейшем бешенстве? Прежде чем воспользоваться камином, Снейп наколдовал себе целый стакан воды и выпил его залпом, стараясь хотя бы немного взять себя в руки. Если он сейчас же не успокоится, Поттера он просто убьёт! Он несколько раз глубоко вздохнул и, зачерпнув горсть дымолётного порошка, швырнул его в камин, одновременно произнося адрес на площади Гриммо. Пламя в камине, окрасившись в зелёный, с шипением метнулось в сторону, словно опасаясь иметь с ним дело, и Северус, приложив палочку с невербальным Сонорусом к горлу, заорал что было мочи:

— Поттер!

Поттер скатился с лестницы спустя шесть секунд, как был — в пижаме и тапочках, на ходу натягивая очки, совершенно бледный то ли от волнения, то ли от испуга.

— Профессор? — воскликнул он растерянно, пытаясь со сна разобрать, что происходит.

Руки и ноги у него были целы, и пребывал он явно в полнейшем здравии, а значит, и оправданий ему не было. Впрочем, для него и так бы их не нашлось, окажись он даже с двумя переломанными руками.

— Сюда, живо! — прошипел Северус.

Поттер, не задавая лишних вопросов, послушно залез в камин, видимо, зная, что совесть у него нечиста, и спустя пару секунд был уже в гостиной Снейпа.

— Да что случилось-то? — спросил он растерянно.

— Какое зелье варила Грейнджер? Отвечайте быстро! — рявкнул Снейп, не дав ему возможности даже отряхнуть пижаму от сажи.

Лицо Поттера внезапно стало белее мела, он испуганно моргнул, хотел что-то сказать — то ли в своё оправдание, то ли просто собираясь во всём честно признаться, но почему-то в последнее мгновение передумал и неожиданно упёрся.

— Лучше спросите у неё сами! — произнес он с ужасно раздражающим упрямством в голосе.

— Поттер, у меня нет времени на ваши гриффиндорские игры, — вкрадчиво сказал Снейп, — если вы сейчас же во всём не признаетесь, я не знаю, что я с вами сделаю. Она вас покрывает! Так имейте мужество признаться хоть вы! Ей плохо, она отравилась, и если не приготовить противоядия, я не ручаюсь за последствия!

Лицо Поттера стало пунцовым. Он нервно снял очки, попытался их протереть и тут же снова надел.

— Ей плохо? — спросил он испуганно.

— Мы дали ей рвотное и безоар, но они ей не помогли. Её тошнит, у неё одышка и озноб.

— Так почему она до сих пор не в Мунго?

— Потому что она не хочет туда отправляться и не хочет признаваться, что с ней. Если вы сейчас же не объясните мне, что происходит, я отправлю её туда силой! Но даже там ей не смогут помочь, пока мы не узнаем, какое именно зелье она выпила.

— Я не хотел, — сказал Гарри. — Я не думал, что так получится! — Лицо его вновь стало белее мела. — В вашей книге было написано, что это безопасно. Что это просто нейтрализует действие любого зелья.

— В какой книге? — не понял Снейп.

— В учебнике по зельеварению Принца-полукровки, — ответил Поттер. — Там было написано…

— Что и куда вы добавили? — резко и с расстановкой спросил Снейп. — Отвечайте чётко и быстро.

— Вытяжку из глизня. В отворотное зелье.

— Что? — снова не понял Снейп.

— Я не хотел, чтобы она его пила! Я считал это глупостью! Я её отговаривал, но она не слушала. Тогда я незаметно подлил вытяжку в уже готовое зелье. В книге Принца-полукровки было сказано, что в малых дозах вытяжка абсолютно безопасна, не имеет запаха и цвета и может нейтрализовать действие любого зелья.

Северус на мгновение закрыл лицо руками и выдохнул, силясь не сказать что-нибудь такое, о чём он потом обязательно пожалеет.

— Поттер, я всегда знал, что вы идиот, но никогда не думал, что настолько. Вы верите всему, что написано в пометках на полях? Кем бы они ни были сделаны?

— Но я же знал, что они ваши! — удивился Поттер. — И вы никогда не ошибались!

— Поттер, мне было шестнадцать! Мало ли что я там понаписал! Я экспериментировал с зельями. Для своего возраста я довольно многое умел, но я ошибался так же, как все — в дозировках, в совместимости составов. Во мне было много амбиций и ещё больше спеси… — «и глупости» хотел добавить он, но вовремя осёкся, вспомнив, с кем говорит. — Сколько вы добавили? — спросил он после минутной паузы и только после этого вспомнил, что ещё сказал Поттер. Отворотное!

— Четверть колбы, — виновато ответил Гарри.

— Четверть колбы?! — вновь взвился Снейп. — И это вы называете «в небольшом количестве»?

— Я потом проверил в библиотеке, — вновь бледнея, промямлил Поттер. — Там было сказано, что четверть унции это...

— Вытяжку, Поттер! Вы добавили термически необработанную вытяжку, её воздействие в четыре раза сильнее! Такой дозой можно было отравить лошадь!

— У меня рука дрогнула, — прошептал Поттер.

— Боялись, что застукают?

Боялся, внезапно понял Снейп, и не хотел ссориться с Грейнджер! Дурак! От чувства сожаления, от злости, которая постепенно сходила на нет, ему захотелось разбить что-нибудь этакое. Он сунул руки в карманы мантии, чтобы Поттер не увидел, как от напряжения побелели костяшки пальцев.

— Зачем ей вообще было нужно это отворотное? — немного помедлив, спросил он тихо. — Она что, не могла справиться сама? С трудом могу в это поверить! С её-то силой воли!

Он слышал, что Грейнджер и Уизли расстались ещё в сентябре, и ему казалось, что Гермиона не так уж сильно из-за этого переживала. Наверное, просто умела держать лицо. Но отворотное... Это вообще какая-то нелепая блажь, и совершенно на неё не похоже. Она-то уж должна была знать, что «рабочего» отворотного зелья не существует. Если любовь настоящая, а не вызванная Амортенцией, то эффект от него почти нулевой. Многие экспериментировали в этой области, и были намёки на прорывы, но ничего толкового так ни у кого и не вышло. Он и сам когда-то пытался… Впрочем, так же безрезультатно...

— Ей казалось, что это слишком унизительно и что у неё абсолютно нет шансов, — тихо сказал Поттер. — Я пытался ей объяснить, что так нельзя…

Он, так и не договорив, отвёл глаза, и Северусу вдруг стало ужасно обидно, что всё это случилось из-за Уизли. Такая глупость и такая блажь!

— Неужели Уизли…

Он собирался спросить: «Неужели Уизли действительно этого стоил?», но Поттер не дал ему закончить фразу.

— Господи, да хватит уже притворяться! — с внезапной злостью сказал он. — Вы и правда думаете, что это всё ещё какая-то тайна? Да в Хогвартсе все знают, что между вами происходит, — и вдруг, поймав его непонимающий взгляд, осёкся… И тихонько охнул…

— Все… кажется все, кроме вас...

Повисшая после этой фразы пауза показалась Снейпу оглушительной пощёчиной. Поттер не знал, куда деть глаза, а Северус не знал, что сказать в ответ.

«Пойдите вон, Поттер…»

«Вы идиот, Поттер...»

Он знал десятки подходящих к случаю выражений, но почему-то все они сейчас не шли у него с языка.

Грейнджер выпила отворотное зелье, потому что была влюблена в него? Ему так и не хватило мужества произнести эту фразу вслух. Нелепица какая! Более странной, неправильной и в то же время невероятно смущающей вещи ему слышать ещё не доводилось. Вот только эта простая истина с лёгкостью объясняла всё, что происходило с ними в течение этой дурацкой ночи.

Вот почему и Минерва, и Поппи так надеялись, что Гермиона скорее во всём признается именно ему. Вот почему сама она боялась сказать, какое зелье выпила! Вот почему не желала отправляться в Мунго. Не из-за Поттера — она вообще не знала, что этот идиот подлил ей в отворотное зелье вытяжку из глизня. А из-за него. А он-то тоже хорош! Мерлин! Каков кретин! И почему он сразу не подумал про глизня, как только увидел, что кожа Грейнджер меняет цвет. Возможно, потому что никогда раньше не использовал такого количества вытяжки в зелье и не ожидал, что эффект смены цвета(2) может передаться от глизня к человеку.

За мысль о зелье он ухватился, словно за соломинку! Думать об этом было гораздо легче, чем обо всём остальном. Он знал, что рано или поздно ему придётся что-то ответить на это нелепое заявление Поттера, но просто не знал, что сказать. Впрочем, Поттеру всё-таки хватило ума не пытаться развивать эту тему и дальше — вероятно, он и сам был не рад, что оказался вестником подобных новостей.

Молчание становилось всё более тягостным.

— Гермиона... Она ведь поправится? — наконец нашёлся Поттер, и именно эта фраза привела Снейпа в чувство.

— Убирайтесь отсюда, Поттер, — сказал он зло и решительно, подталкивая Поттера к камину. — Мне сейчас совершенно не до вас! Нужно разобраться с противоядием!

— Я никуда не пойду! — возмутился Гарри. — Я должен убедиться, что с Гермионой всё будет в порядке!

— Найдите себе другой камин. Здесь вам не рады. Вы уже и так натворили кучу дел!

Поттер пытался ещё что-то возражать, но Снейп всё-таки вытолкал его взашей и для пущей надёжности на всякий случай запечатал заклинанием камин. Ему нужно было собраться с мыслями! Ему, чёрт возьми, просто необходимо было немного подумать!

Готовое противоядие от яда глизня нашлось в кладовой почти сразу же. Простенькое, эффективное, часто используемое. Варить его всегда был проще простого.

А потом Северус ещё долго стоял перед камином в полнейшей растерянности, накручивая на палец длинный каштановый локон волос Гермионы, который так знакомо пах цитрусовыми, и отчаянно пытался понять, как он ко всему этому относится.