Просто скажи "Да"

Глава четвертая

Открыв глаза, Гермиона недоуменно смотрела в окно, пытаясь понять причину тревоги, что разбудила её. Бледное февральское солнце осторожно заглядывало сквозь занавески. Внизу шумело радио — Рон уже встал и, кажется, готовил завтрак. Лениво потянувшись, Гермиона охнула и застонала от неожиданности: всё тело болело, будто каждая мышца сегодня решила напомнить о своём существовании! Воспоминания о вчерашнем вечере вспыхнули в голове, заставляя кровь прилить к щекам. Осторожно садясь в кровати и кряхтя, как древняя старушка, Гермиона опустила ноги на пол и стиснула зубы — ноги отказывались слушаться. Когда она успела так одеревенеть? Горячий душ немного помог, но ненадолго. Медленно спускаясь по лестнице, Гермиона проклинала своё нежелание ходить на занятия с фитнес-тренером, которые так нахваливала Полумна. Джинни вообще никогда не страдала отсутствием физической формы, успешно совмещая работу с тренировками по квиддичу.

— О, ты уже проснулась! — Рон сиял, как начищенный медный чайник, обжаривая бекон. — Я не стал тебя будить, ты так крепко спала. — Он хмыкнул и подошёл к Гермионе, нежно обнимая и привлекая к себе. — Ты так прижималась ко мне во сне, — он горячо выдохнул в её ухо, осторожно целуя чуть ниже мочки. — Я даже решил, что ты не спишь…

Обняв её обеими руками, Рон начал неспешно целовать её шею, опускаясь ниже, к ключицам, отодвигая в сторону халат. Обнажив плечо, он шумно выдохнул, легонько прикусив кожу. Ладони мягко легли на грудь, привычно сжимая и легонько массируя. Довольно заурчав, Рон сбросил халат на пол, оставляя Гермиону в одной ночной рубашке, а она, спохватившись, подняла руки и зарылась в его густую шевелюру, с ужасом понимая, что не чувствует ничего. Ни-че-го. Ей было просто всё равно. Ласки, которые муж дарил ей вот уже пятнадцать лет, которые неизменно приносили наслаждение и радость, сейчас не вызывали ни малейшего отклика. Она с трудом заставила себя откинуться на стол, к которому ненавязчиво подталкивал её Рон, и механически раздвинуть ноги, прикрывая глаза. Нет, образ Драко перед ними не возник. Но и чувства, хоть какие-нибудь чувства по поводу происходящего так и не появились. Рон двигался быстро и уверенно, так, как привык и как точно знал, что ей нравится. Откинув голову, Гермиона думала о том, как она заблуждалась в своих наивных представлениях о сексе в целом и о сексе с мужем в частности. Через несколько минут, показавшихся ей вечностью, Рон слабо застонал и дёрнулся, застыв. Легко чмокнув мужа в висок, Гермиона соскользнула со стола и поспешила в душ, чувствуя невыносимую тяжесть в душе.

Когда она стала такой циничной? Гадливость по отношению к себе накрыла с головой. Она тихо всхлипнула, затем ещё раз и ещё. Закрыв глаза, Гермиона медленно сползла по плитке на пол, поджимая ноги и пряча лицо в коленях. Ей было противно. Так противно и мерзко, как ещё никогда не было. За дверью послышался беспокойный голос Рона, спрашивающего, всё ли в порядке. Отвращение к себе накрыло новой волной, заставляя через силу бодрым голосом крикнуть что-то успокаивающее и сделать напор воды сильнее. Тугие струи били по плечам, пока Гермиона зажимала рот рукой, сдерживая рвущиеся наружу рыдания.

Никогда ещё выходные не тянулись так мучительно долго. Гермиона то впадала в апатию, занимаясь самобичеванием и ненавидя себя, то металась по дому, как тигр в клетке, скучая по Драко и считая часы до понедельника. То принималась придумывать различные сценарии их встречи, неизменно заканчивающиеся его издевательским смехом. К вечеру воскресенья Гермиона была на грани нервного срыва и с трудом сдерживала желание разрыдаться, глядя на то, как Рон чинит метлу Хьюго, приговаривая, что к лету надо обязательно купить ему новую. Не выдержав, она всхлипнула и поднесла руку ко рту. Рон обеспокоенно посмотрел на неё.

— Ну ты что? Не плачь. Я обязательно устроюсь на работу в ближайшее время, вот увидишь.

Коротко вскрикнув, Гермиона бросилась к мужу в объятия, пряча лицо на широкой груди, судорожно сминая майку в руках. Не ожидавший такого проявления чувств, Рон осторожно гладил её по спине, приговаривая:

— Всё будет хорошо. Обязательно. Ты в меня веришь, а значит у меня всё получится. Ну не плачь, пожалуйста, Гермиона. Ты только не плачь.

Содрогаясь от рыданий, Гермиона проклинала себя и свой поступок. «Расскажи ему. Расскажи сейчас. Он поймет. И простит». Но стоило представить, как исказится от боли лицо Рона, она начинала рыдать ещё сильнее. Обеспокоенный её затянувшейся истерикой, Рон решил позвать Джинни, но Гермиона отчаянно замотала головой, отказываясь встречаться с подругой. Наконец она затихла, уснув на плече мужа, и тот перенёс её в спальню, тихонько притворив за собой дверь.

Проснувшись посреди ночи с дикой головной болью, Гермиона твёрдо решила, что завтра же поговорит с Драко и скажет, что подобное больше не повторится. Ей слишком дорога её семья, и она не собирается терять всё из-за простой интрижки. Раздевшись и приняв зелье от головной боли, она наконец спокойно заснула.

Утро понедельника в Министерстве всегда шумное и насыщенное. У выхода из каминов громко спорили трое гоблинов, недовольных налогами, которые поднимались с первого марта. Несколько посетителей застыли у фонтана, видимо пришли в первый раз. К лифту было не пробиться, и Гермионе пришлось ждать следующего, прижимая к себе портфель с бумагами и надеясь, что её не сметет толпой, когда он придёт.

— Доброе утро. — Табун мурашек пробежал по позвоночнику, отзываясь сладкой дрожью. Гермиона выдохнула и кивнула, не поворачивая головы. Звякнул дверцами лифт, принимая в себя волшебников. Драко стоял так близко, что она отчётливо чувствовала запах корицы и табака, удивляясь, почему все остальные так спокойно на него реагируют. Почему волшебница из Отдела Тайн даже не смотрит в его сторону, а две вейлы из столовой и вовсе фыркают, отворачиваясь. Неужели только у неё подкашиваются ноги и губы растягиваются в улыбке? Придвинувшись немного плотнее, Драко невесомо коснулся её руки, вкладывая в неё клочок бумаги. Лифт дёрнулся и остановился, выпуская половину сотрудников, в том числе и Гермиону. Она вышла, не оборачиваясь, сделала несколько шагов по коридору и остановилась у окна, пытаясь угомонить бешено колотящееся сердце. Раскрыв ладонь, она оглянулась — не видит ли кто — и осторожно, кончиками пальцев дотронулась до бутона алой розы. Цветок медленно распустился и с лёгким хлопком испарился, оставив на ладони багровый порошок, который сложился в адрес.

* * *

— Я думал, что сойду с ума, — хрипло прошептал Драко, целуя кончики её пальцев. — Я считал минуты до понедельника, то и дело подходя к часам. Астория даже спросила, не на свидание ли я так тороплюсь.

Гермиона счастливо хмыкнула и приподнялась на локте, откинула волосы назад. Здесь, в тихой полутьме гостиничного номера, они были отрезаны от всего окружающего мира, оставив там, за дверью, жену и мужа, детей и работу, проблемы и сомнения. Здесь и сейчас она была счастлива как никогда, питаясь этими эмоциями, наполняясь ими, заряжаясь впрок, как маггловская батарейка.

— Тебя не хватятся дома? — Драко очертил контур её губ, улыбнувшись попыткам ухватить зубами палец.

— Нет. — Гермиона закрыла глаза, как кошка потёрлась щекой о раскрытую ладонь. — Рон привык, что я прихожу поздно.

— Но ведь обычно ты задерживаешься по работе... — Рука скользнула в волосы, массируя затылок, пропуская каштановые пряди сквозь пальцы. — А сейчас…

— Я и сейчас задерживаюсь по работе, — мурлыкнула Гермиона ему в плечо, томно выдохнув, когда вторая рука заскользила по спине вниз и остановилась на ягодицах. — На очень… очень… очень важной работе-ах… — Она выгнулась, не сдерживая стон, чувствуя пальцы, скользнувшие к ещё очень чувствительному бугорку, задержавшиеся там и нырнувшие дальше.

— На работе, говоришь, — протянул Драко и, резко перехватив её бедра, посадил на себя. — Тогда работай, — он закинул руки за голову, хитро улыбаясь.

Приготовившись расслабленно наслаждаться ласками, Гермиона возмущенно посмотрела на раскинувшегося перед ней мужчину. Но возмущение быстро сменилось томным взглядом, когда она, поведя бёдрами, заметила, как он застыл, стараясь не показать, как на самом деле на него подействовало это движение. Крепко сжав его запястья, она медленно начала двигаться, вращаясь на нём, поднимаясь и выпуская почти до конца и снова опускаясь, вбирая в себя до основания. Глаза Драко почернели, он не отрываясь смотрел на неё, постепенно начиная прикусывать губу и тяжело дышать. Гермиона же, забыв о первоначальном плане заставить его сдаться первым, закрыла глаза и откинула голову, накрывая его ноги копной густых волос. Крепко сжав её бёдра, Драко подавался вперёд, помогая ей, подводя к развязке. Они стонали громко, протяжно, не заботясь о том, что кто-то может услышать. Сдвоенный крик сорвался с губ, вздрогнув всем телом, Гермиона упала ему на грудь, тоненько всхлипывая. Его руки беспорядочно гладили спину, снова и снова, останавливаясь, сжимая крепче и снова пускаясь в путешествие по гладкой, покрытой крохотными капельками пота спине.

* * *

Весна в этом году началась рано. Заискрилась теплым солнцем в многочисленных ручейках. Запела многоголосыми птицами, вернувшимися домой. Рыхлый снег грязными пятнами лежал в саду, от чёрной земли парило. Прислонившись к стеклу, Гермиона наблюдала за двумя садовыми гномами, дравшимися за прошлогодний ботинок Рона, который она искала пол-осени по дому.

— В прошлом году я отдала своим гномам мою тёплую куртку. — Полумна остановилась за спиной, мечтательно щурясь на солнце. — Они в ответ разразились такой бранью, что я даже записала несколько особо удачных выражений. Жаль, что остальное забыла… Надо будет позвать их завтра и попросить снова поругаться.

— У нас в саду гномы даже нос боятся на улицу высунуть, если кто-то из нас неподалёку, — хмыкнула Джинни, нарезая овощи на салат. — Мы их так запугали, что они даже морковь пропалывать начали. Так что вы думаете о встрече выпускников?

— Я буду рада увидеть своих однокурсников, — улыбнулась Полумна. — Не думаю, что они будут так же рады мне, но всё-таки… Увидеть их будет интересно.

— Мы продолжаем поддерживать отношения с доброй половиной курса, — пожала плечами Джинни. — Гермиона, где у тебя масло? Гермиона?

Гермиона вздрогнула, отрываясь от окна, и рассеянно кивнула в сторону одного из шкафов. Вчера он был таким раздражённым и уставшим, а ей так ничего и не сказал… А если это она ему уже наскучила? Одна эта мысль вызывала панику, и за неё Гермиона себя ненавидела. Связь с Драко изматывала её, досуха выпивая все эмоции, оставляя после встреч глухую пустоту. Она изменила её до неузнаваемости, заставляя врать, изворачиваться, разрывая между мужем и любовником.

— Ты вообще нас слушаешь? — Джинни укоризненно посмотрела на подругу.

— Гермиона просто влюбилась. — Гермиона вздрогнула всем телом, поворачиваясь к Полумне. Она что-то знает? Но как? — Рон нашёл работу, у них начался второй медовый месяц.