Упавшее небо

Глава 7 без правок

Можно по-разному относится к работе депутатом. Некоторые вот любого представителя власти считают априори бездельником и вредителем. Да и люди в Думы попадают очень разные. Но одно можно сказать точно про любого политика, сумевшего занять думское кресло: пронять его словами очень сложно. Во всяком случае, недостаточно хорошо подкрепленными.

— Это точно? Откуда вы знаете то, что рассказали… — Кирпич замялся.

— Жаров, Александр Сергеевич, доктор наук, физика, — наконец-то представился я. Надо сказать, после обозначения научных достижений реакция людей обычно делилась на два типа. Или “о, учёный, ну этот точно знает”, или “физик-шизик? Чего этот странный нерд может-то о жизни знать?!”

— Так откуда сведения? — к сожалению, Данила Михайлович явно относился ко второму типу собеседников. Даже тон вопросов изменился. — Ну, вот это вот все про про инопланетян и каменный век.

— Я не говорил про инопланетян, — педантично возразил я, жестом приглашая следовать за собой. — А про неземное происхождение восьминогих платформ.

— Но…

— Это разные вещи, — не дал я себя перебить, подводя политика к месту, где лежал обезноженный корпус киборга, не особо пострадавший от встречи с бампером тяжелого самосвала. Полковник, все еще “переваривающий” слитую ему информацию и потому в разговоре не участвующий, тем не менее от нас не отстал. — Вот доказательство моим словам.

На Рессору-сан в ножнах, которую я совершенно каноничным для этого японского холодного оружия способом заткнул за импровизированный широкий тканевый пояс сзади, до сего момента ни полковник, ни депутат внимания не обратили. Ну действительно, мало ли зачем человек себе живот обвязывает в такой ситуации? Потому меч, для них словно из ниоткуда возникший в моих руках, оказался для них полной неожиданностью. А когда я в несколько взмахов вскрыл панцирь паукана и добрался до одного из бронированных шаров-нервных центров — эти двое и вовсе выпучили глаза!

— Полимер, что-то вроде карбон-кевлара, вот этот материал тоже какой-то композит, а вот тут крепятся искусственные мышцы, — словно указкой кончиком катаны ткнул в нужные места я. — Обратите внимание на текстуру деталей, они не отлиты и потом склеены из заготовок, а словно целиком отпечатаны на тридэ-принтере. Такой технологии еще ни у кого нет, возможно, еще лет этак через пятнадцать появились бы первые лабораторные образцы, очень грубо способные повторить результат. А вот до создания искусственно выращенного нервного ганглия, предназначенного для управления бионической машиной нам лет пятьдесят развития биологии и кибернетики по самым скромным прикидкам.

— Меня сейчас стошнит! — вот уж не ожидал, что рассеченный бронированный шар может вызвать у кого-то такую реакцию. Впечатлительный депутат попался. Зато желания задавать дурацкие вопросы у него сразу пропало, уже хорошо.

— Доктор наук? — как-то по-новому посмотрел на меня десантник, и указал глазами на клинок. — Можно?

А мужика-то проняло еще раз. Даже командный тон отвязался.

— Только рукой заточку не проверяйте, — я вложил катану в ножны и в таком виде протянул военному. — Хобби, заставлющее много двигаться и хорошо выкладываться — залог здоровья для тех, кто днями стул под собой просиживает.

— Ну да, ну да, — Синицин аккуратно вытянул Рессору и попытался воткнуть в панцирь окта. Сначала осторожно, потом с нажимом, навалившись всем телом и заставив лезвие пружинить. Хмыкнул, осмотрел неглубокий, почти не заметный порез, еще более аккуратно вернул катану в ножны, протянул мне, а сам вынул из кармана складной нож. Молниеносное движение, не уступающее скорости моего удара — и короткий клинок вошел в панцирь на половину длинны лезвия, основательно застряв. Военному пришлось упираться ногой, чтобы вернуть себе в сложенном виде так безобидно выглядящий инструмент.

— Волокна в композите, куда проще прорезать, чем проткнуть, — подсказал я.

Кстати говоря, экзерсисы над “трупом” врага не остались незамеченными, незанятые дети так вообще подтянулись посмотреть поближе, а за ними и приглядывающие взрослые. А остальные просто косились. Меж тем Синицин попробовал последовать моему совету. Получилось получще, нож застрял, оставив надрез сантиметров пять.

— Не так, нужно быстрыми движениями, — попытался объяснить я. Увидев, что меня не совсем понимают, уже сам спросил: — Можно?

То, что лезвие в скромно выглядящем “складнике” очень непростое я уже понял, наблюдая за инструментом в чужих руках, а в моих он без проблем оставил в композитном “сендвиче” корпуса боевой платформы вторженцев глубокий длинный надрез. Второй взмах — и только накладки рукояти помешали расширить его на полную длину клинка.

— Как-то так, — я вернул нож. — Угол заточки еще не самый удачный против такого материала.

— Хорошее хобби, уважаю, — повторил полковник со странной интонацией.

— Просто знания сопромата, — пожал плечами я.

— Не думаю, что сопромат помогает дважды с точностью до миллиметра повторить один и тот же замах, — объяснил он. — Уважаю людей упорных и целеустремленных, Александр. Виталий, будем знакомы. Что планировал дальше делать?

— Очень приятно, — церемонно ответил я на рукопожатие. Надо ж, целый полковник меня себе ровней признал. Ну и успокоить я его сумел, видимо, демонстративно нарезая боевой юнит пришельцев. — Гражданских до ближайшего убежища ГрОба, есть мнение, что твари получают энергию “по воздуху”, и под землю им просто так не попасть… А самому — к ближайшей военной части, передать информацию, которую узнал. Может, спецсвязь еще работает.

— Дельно, — одобрил Синицин. — Мы поможем. Слыш, Даня? Иди, убалтывай электорат. И я молодость вспомню.

— Держи, — правильно истолковал я выразительный взгляд в сторону “Сайги”. — Только не трать патроны по октам, в этого охрана два рожка высадила — и ни в один ганглий не попала. И я подозреваю, надо все шары внутри разрушить, чтобы эту штуковину убить, к обычным пробоинам они крайне стойки. Только ноги отрывать… или отрезать. Мечом.

— Ять! — до Кирпича (досталась же фамилия!) и Синицина только сейчас дошло, что обезвреженный юнит еще “жив”.

Но если депутат просто отшатнулся и едва не упал, то десантник себя в руках удержал, разве что лицо перекосило от ярости и кулаки сжались.

— Не рванет? — строго по делу переспросил военный.

— Я в них ничего взрывоопасного не нашел, даже источника питания, — пришлось развести руками. — И горючего тоже, тут одного пытались сжечь, только снаружи закоптили.

— Бросить тут, так подберут и востановят, — скорее себе, чем мне сказал военный.

— Это вряд ли, все сочленения неразборные, весь корпус отпечатан, такое впечатление, сразу целиком, — успокоил я его и тут же испортил настроение еще больше. — Эти восьминоги, очевидно, расходный материал, вроде барражирующие боеприпасов или мин, разве что самоходных и нацеленные против прежде всего мирняка.

— То есть настоящих боевых единиц мы еще не видели? — а депутат-то сразу сообразил.

— Проклятье, — Синицин аж побелел от бессильной ярости. — Глянуть бы в глаза тем, кто это все устроил… Перед тем, как выдавить их гляделки нахрен! Вот этими пальцами! Кирпич! Харэ прохлаждаться, накрути вон гражданским хвосты, нефиг уши развешивать пялится попусту! А я мужикам помогу.

— Обязательно глянем, — тихо пообещал я корпусу окта, опять пристраивая Рессору за пояс и присаживаясь перед выведенным из строя врагом на корточки. — Вы, ребятки, просто не в курсе, с кем связались. Это только со стороны кажется, что мы успели забыть, как поступать с самозванными вершителями судеб. * * *

Удивительное дело, но Синицин сумел заставить людей работать едва ли не вдвое быстрее. И одновременно умудрился сформировать целое отделение стрелков! Не так уж мало оружия в поселке оказалось по домам: пятнадцать охотничьих стволов и патронов к ним нашлось даже при самом поверхностном поиске. Полковник не упустил ни слова из моих объяснений и решил попытаться прикончить следующего окта сосредоточенным огнем, поразив все нервные центры киборга просто за счет количества попаданий. Сомневаюсь, что выйдет, и патронов все равно жалко, но попробовать, определенно, стоит.

Я считал себя неплохим руководителем, но до полевого командира мне оказалось далеко. А вот у вэдэвэшника такой опыт явно был. Кирпич тоже не ударил в грязь лицом, сумев успокоить и сорганизовать тех, кто вынужден был остаться неудел. И устроил так, что при погрузке на собранные джипы и внедорожники ни один ребенок не пропал и не потерялся. Боюсь, у меня так гладко бы не вышло — вот так, с нуля, без своей команды все гладко организовать. Пожалуй, я за Данилу Михайловича теперь голос отдал бы на выборах без сомнений.

Под конец сборов на поле перед поселком из лесу выбрался окт. Сначала он даже не обратил на нас внимание, двигаясь куда-то мимо, выдерживая идеальную прямую, но минуту спустя резко изменил курс, направляясь прямо к воротам. И вот тут полковник показал класс, не просто не дав на пару с депутатом разгорется панике, но выстроив своих стрелков в линию, обеспечив идеальные условия для стрельбы.

Правда, мужики на нервах палить все равно начали раньше, чем дистанция стала оптимальной, а половина еще и после двух-трех выстрелов не смогла продолжить бой, так как уронила патроны, гильзу в стволе перекосило, закусило затвор и все такое прочее. Но все равно боевая платформа успела обзавестись кучей пробоин в передней части “груди” прежде, чем подобраться воротам вплотную. И я едва не упустил оптимальный момент для атаки, потому что теперь Синицину буквально пришлось вырывать оружие из рук переставших реагировать на его окрики мужиков. Ну хоть не ранили друг друга.

А я просто повторил то, что сделал уже сегодня много раз: на скорости срезал две опорные конечности с одной стороны и не дал себя ударить. Похоже, обстрел даром для киборга все же не прошел, видимо, попадания попортили сенсоры в лобовой проекции, заменяющие паукану глаза, и уходить от плохо нацеленных контратак получалось значительно проще. Минута, легкий зуд в мышцах — и очередная машина смерти бессильно лежит в дорожной пыли.

А вот редкие хлопки, перешедшие в оглушительный шквал аплодисментов, сопровождающихся громкими бессвязными криками застали меня врасплох. Я даже не сообразил сразу, как правильно отреагировать, разве что выдал кривую, вымученную улыбку. Люди, многие совсем недавно потерявшие родных и знакомых и напуганные новой встречей со страшным врагом, здорово перепсиховали, когда неубиваемый юнит шел под пулями на них, словно бессмертный. И уже готовые разбегаться в ужасе, а теперь вот так выплекивали пережитое наружу. Синицину, Кирпичу и бригадиру Павлу, фамилию которого я так и не спросил, с большим трудом удалось заставить выживших начать рассаживаться по машинам. Надо выезжать, пока еще гости не пожаловали.