Уосэ Камуи. Часть 1

— А что в письме-то пишет? — спросил Кот, располагаясь возле открытой двери так, чтобы иметь возможность услышать, когда Акира и Настя будут возвращаться.

— Ерунду. Будто кто-то его украсть пытался, больше ничего ценного не взяли. Просит его спрятать понадёжнее. Звучит только это не убедительно. Сам подумай, раз ничего другого взять не пытались, значит, воры не простые, из «наших». Простые воришки позарились бы на что-то более блестящее, чем древний кусок бамбука. И где в это время была её многочисленная армия фамильяров, спрашивается?

Ладно, предположим, воры были. Но посылка-то, ты посмотри, простым отправлением отправлена. Не ценным, не «лично в руки», а простым. Почему? Её же могли ещё в Японии легко перехватить по дороге, никаких скрывающих заклинаний ни на коробке, ни на самом сосуде нет. И сама сюда, опять-таки, едет. Зачем? Воры же сразу поймут, что к чему. Нет, тут дело не чисто.

Эх, как жаль, что богиня этого волка не прихлопнула! Что вот теперь с ним делать? Как я Хаттори это всё объясню? Упс, извини, так вышло, что я нечаянно расколошматила твою семейную реликвию?!

А щит? Ты видел? Снова рассеялся… — знахарка нервно меряла шагами кухню.

— Не помогает щит уже, всё чаще и чаще рассеивается. Нужно что-то другое придумать, — ответил Кот. — К тому же, совсем уже скоро Настя уедет учиться. Что тогда будет? Кто ей щит будет поддерживать? — и задумчиво добавил: — Может, оно и к лучшему, что рядом с ней теперь этот волк? Древний бог, как-никак…

— Не говори ерунды! — зло зашипела на него Пелагея Фёдоровна. — Да она для него как рюмка водки для алкаша! Он её одним глотком проглотит и не подавится! Избавляться от него нужно, и чем скорее, тем лучше!

— Нужно, но как? Может, как раз твоя подруга подскажет? — подал идею Кот.

— А может, и сможет… — задумчиво произнесла знахарка. — И щит нужно будет сегодня заново поставить. Сможешь сделать так, чтобы этот волк пронюхать ничего не смог?

— Хм… — Кот задумался и по-кошачьи почесался задней лапой за ухом. — Может, его в баньке попарить?.. Добрых молодцев же принято поить-кормить, да в баньках парить. А уж там я его так «напою-накормлю» до бессознательного состояния, что он даже свой нос видеть будет не способен.

— Что ж, добро, — согласилась Пелагея Фёдоровна. — Топи баню.

— Всё, тс-с! Идут! — резко прервал разговор Кот, заслышав звук приближающихся шагов.

— Около десяти-пятнадцати метров будет, — сказала входящая Настя. — Но это не точно. Несколько раз перемеряли и каждый раз разный результат. Скорее всего, длина «поводка» зависит от того, сколько раз подряд за определённое время он срабатывал. Думаю, чем чаще, тем короче.

В дверном проёме показался шатающийся Акира. Воздух с сипом и хрипами вырывался из его груди, пот ручьями струился по лицу.

— Кхи-и-и… Хи-и-и… Воды-ы-ы… — просипел он.

— О да, извини, — спохватилась Настя, быстро налила в кружку воды и подала задыхающемуся парню.

Тот залпом выпил её и, переводя дух, спросил:

— Ну? И что это даёт?

— А то, что заклятие слишком мудрёное, — сказала знахарка. — Придётся тебе… погостить здесь некоторое время, пока я не пойму как снять его. Настя, покажи ему отцовскую комнату. — И, заметив протестующий взгляд девушки, пояснила: — Это ближайшая комната к твоей. Не в собачью же будку на улице его селить, ей-богу, да и «поводок» заклятия не позволит. А после этого, — обратилась она уже к Акире, — сходи-ка ты, попарься в баньку, а то весь потный и грязный. Кот тебе покажет там, что к чему.

— Пойдём, — буркнула Настя Акире, — покажу тебе… дом.

Она провела его в другую дверь, которая соединяла кухню напрямую с остальным домом. Пройдя через небольшую комнату с русской печкой и дверью, ведущей в сени, они вошли в просторную гостиную, в которой по лестнице поднялись на второй этаж с узким коридорчиком и пятью дверьми.

— Дверь слева от лестницы — это бабушкина комната, — сказала Настя. — Справа — это моя спальня, а рядом с ней — комната моей младшей сестры Василисы. Другие комнаты пустуют. Вот эта, напротив моей, была родительская спальня. После смерти мамы в ней жил отец, но сейчас он редко приезжает. Поэтому поживёшь пока в ней.

— А та, оставшаяся чья? — спросил Акира.

— Скорее всего, родители не планировали останавливаться на втором ребёнке, когда строили этот дом… — ответила она, распахивая перед ним дверь в комнату, в которой ему предстояло «погостить некоторое время», — Замков в этом доме ни на одной из дверей нет, просто прикрывай её, если хочешь, чтобы тебя не беспокоили. Ну, в общем-то, и всё. Располагайся, — и выходя из комнаты, добавила: — Ах, да. Туалет на первом этаже, в сенях, дверь слева. Там же душ, где можно помыться.

— Если там можно помыться, значит, это и есть баня? — спросил он.

Она невольно улыбнулась: ей вспомнились все негативные отзывы из интернета от иностранцев об «этой жаркой пыточной камере, именуемой русскими «банька». И предстоящее знакомство Акиры с ней, показалось Насте забавным.

— Нет. Баня находится во дворе, отдельное небольшое здание. Это такая древняя русская традиция, парить почётных гостей в бане. Кот, как дух-хозяин этого дома, скорее всего, хочет оказать тебе особый приём. Так сказать, проявить традиционное гостеприимство, — а чтобы будущая жертва «банного беспредела» не отказалась, и соскочила с крючка, добавила с очень серьёзным выражением лица: — Отказаться никак нельзя. Обидится смертельно. Раньше оскорбление в виде отказа париться в бане смывалось только кровью.

Акира помнил, как выглядел Кот в демоническом обличье в том сарае. Это достаточно сильный дух и наживать в его лице врага сейчас, когда он слаб, было бы по меньшей мере глупо.

— Ну что ж, пусть будет баня, — согласился он.

— Ты пока располагайся, — произнесла довольная Настя, — а я пока пойду, переоденусь. Думаю, как баня будет готова, Кот тебе сообщит.

Как только девушка ушла, Акира осмотрелся. Комната была средних размеров, как и весь дом, отделана светлым деревом. Потолок снижался по направлению от двери к противоположной стене, видимо из-за того, что спальни сделали прямо под крышей. В него было встроено достаточно большое окно. Акира подошёл и открыл его, впуская в душное пространство поток свежего воздуха.

Слева от двери стояла большая кровать с тумбочками, а справа, торцом к двери не большой письменный стол и простой стул. В дальнем углу комнаты располагался встроенный шкаф с зеркалом в дверце во весь рост. Акира подошёл к кровати и сел. Мягко. Он откинулся на неё и устало прикрыл рукой глаза, расслабляя уставшие мышцы и почти мгновенно проваливаясь в сон. * * *

Настя вошла в свою спальню и, прикрыв за собой дверь, подошла к зеркалу. Критично осмотрев свой сарафан, пришла к выводу, что починке он уже не подлежит. Открыла шкаф и принялась искать, чем же его можно было бы заменить. Выбор был не велик. Школьная форма, джинсы, из этой же ткани бриджи, пара футболок и маек — вот и весь её не хитрый гардероб, если не считать зимнюю и верхнюю одежду.

Ах, нет. Ещё у неё было «будущее» выпускное платье, которое она шила ко дню окончания школы. Что-то добавляла в него под влиянием моды, что-то убирая, потому что эти детали начинали ей казаться слишком «детскими». А кое-где приходилось и расставлять, её формы женственно округлялись день ото дня и в этих местах оно становилось узковато.

Но до выпускного вечера было ещё как до Москвы пешком и обратно, поэтому платье оставалось пока только смётанным, ожидая наступления дня «Х», когда Настя окончательно внесёт в него последние штрихи и положит под иглу своей швейной машинки. И этот день должен был наступить ещё совсем не скоро, через год.

За отсутствием выбора, Настя одела джинсовые бриджи и бордовую майку. Жарковато, конечно, будет в этом наряде, но что поделать, возможности сшить себе новый лёгкий сарафан у неё не было, как и купить что-нибудь. Она переоделась и с сожалением посмотрела на испорченную вещь: выбрасывать было жалко.

Можно было бы, конечно, сшить что-нибудь из него Василисе, юбочку например. Но в отличие от неё, младшая сестрёнка имела стойкую аллергию на платья и юбки, предпочитая им шорты и штаны, в которых было удобно бегать по деревенским улочкам с мальчишками.

Неожиданно запястье Насти, где был след от заклятия, сильно сдавило. В висках застучала пульсирующая боль, а в ушах зашумело, словно множество голосов заговорили одновременно.

«Извини… Извини… Извини… Извини…»

В глазах у девушки потемнело, и от боли она осела на пол. Голоса продолжали звучать, становясь всё явственнее и разборчивее.

«Извини… Извини?.. Извини!.. Извини…»

Мужские, женские, разных возрастов и тональностей, все они с разными эмоциями произносили только одно это слово.

Настя очень остро, до тошноты, почувствовала такую большую горечь утраты, словно бы она лишилась чего-то ценного, очень важного в своей жизни.

«Извини… Извини!.. Извини?.. Извини…»

Она закрыла руками уши и замотала головой, лишь бы только не слышать их. Пусть замолчат! Пусть они замолчат! Головная боль была невыносимой.

— Настя! Настя! — кто-то тряс её за плечо.

Голоса смолкли, и боль сразу отступила, словно из тисков выпуская её голову.

— Настя! Почему ты кричала? — она обернулась и увидела Кота в боевой демонической форме.

Позади, в дверном проёме комнаты, прислонившись к косяку, стоял Акира с горящими от злости глазами и с покрытым испариной лбом.

— Я не знаю… — ответила она.

— У тебя кровь из носа течёт! Что произошло? — снова спросил Кот.

— Я не знаю…

— Что ты сделала?! — яростно рявкнул Акира, — «Поводок» снова сработал! Не просто же так! Ты точно что-то делала!

— Я не знаю! Я ничего не делала! — закричала ему в ответ Настя и от обиды из её глаз хлынули слёзы. Девушка уткнулась в грудь домового и разревелась:

— Я переодевалась… затем боль… и-и-и… голоса в голове… и-и-и… будто я что-то потеряла… что-то… ужасно! Это было так ужасно! Я правда… и-и-и… ничего не делала-а-а…

Домовой осторожно, чтобы не поранить её своими когтями-кинжалами, нежно погладил Настю по голове:

— Не плачь… Я верю тебе, не плачь…

— Это… мне только что снилось… — удивлённо произнёс Акира.

Хлюпающая носом Настя и Кот одновременно уставились на него.

— Я ненадолго задремал, — пояснил он, — и мне приснилось… Не знаю, кошмар, наверное. И в нём было всё, что ты описала: тьма, голоса, боль…

— Так… Хм… — задумчиво произнёс Кот, — скорее всего, это ещё одна особенность заклятия. Всё, что чувствуешь ты, передаётся Насте, — как ниоткуда, домовой достал носовой платок и подал его заплаканной девушке.

— Да? Но почему тогда «поводок» сработал? — спросил Акира.

— Ты забыл, что богиня обязала тебя этим заклятием делать? — произнёс домовой, возвращаясь в свою кошачью форму. — Правильно, служить. Заклятие «хозяин-слуга». «Слуга» не может покинуть своего «хозяина». А «хозяин» чувствует то же, что чувствует «слуга». Но что если эти эмоции не посильны для «хозяина»? До адской боли, до кровотечения из носа? То тут здоровью «хозяина» угрожает реальная опасность и требуется помощь. А теперь, внимание, вопрос, — сказал Кот, выходя из комнаты мимо Акиры. — Что должен делать «слуга», когда «хозяину» грозит опасность? — и, не дожидаясь ответа, удалился прочь.