Уосэ Камуи. Часть 1

— Да-а-а? Вот как? — она насмешливо фыркнула, щёлкнула пальцами, и новые побеги обвили его. — Ну-у-у, попробуй!

Акира снова рвал их зубами, напрягая тело, вырывая с корнями из земли, но на их месте тут же прорастали другие и цепко обвивались вокруг него.

«Странно, — подумала она, — но он совсем не использует свои божественные и магические силы… Почему он ведёт себя просто как древнее животное? Он что-то скрывает?»

— Ну что же ты? — снова поддразнила она его, чтобы окончательно разозлившись, тот явил свою силу. — Не можешь?

Акира продолжал бороться, но дыхание уже сбивалось, он запыхался, долго он так не продержится. Но зелёным путам конца и края не было.

— Хотя, должна признать, ты довольно силён… — задумчиво произнесла она. — Нет, ну какой всё-таки настырный наглец! Ни капли совести в нём нет, что за нравы такие пошли? Нет бы, извиниться, прощения попросить. Мог бы сказать: мол, так и так, не гневайся, государыня богиня, прости дурака такого, отпусти на волю, откуплюсь от тебя, чем только пожелаешь. Ну, или как там положено… А он вместо этого ещё и угрожает!

Акира на мгновение замер удивлённо — такая мысль даже не приходила ему в голову. Но этого замешательства вполне хватило, чтобы побеги плотно стянули его и так крепко прижали его к земле, что он дышать мог с трудом, не то чтобы пошевелиться.

Богиня чуть рот не открыла от удивления:

«Да ладно! Он что, издевается надо мной?! За дуру держит?! — раздраженно думала она. — Даже меня этими росточками было бы не удержать, а такое старое божество и подавно! Почему он не атакует?»

Богиня подошла к нему поближе, пристально разглядывая его. Но как-то уж очень он убедительно «симулировал»… Зелёные путы прижали его к земле столь сильно, что тот еле дышал, сипя и хрипя. От недостатка воздуха его глаза покраснели.

«Нет, что-то с ним не так… С ним действительно что-то не то…»

— Госпожа… — прервал кто-то её размышления.

— Богиня, — механически поправила она, и обернулась на говорившего.

Перед ней, уважительно склонив голову, стоял тёмный медведеобразный дух с большими глазами блюдцами. Он был смутно знаком ей, но вспомнить к какому классов духов лупоглазый относится, никак не могла.

Приподняв одну бровь, она молча разглядывала его. Заметив пристальный взгляд, дух негромко охнул:

— Ох, простите мою бестактность, богиня! — и начал трансформироваться, уменьшаться в размере, пока не принял форму невысокого бородатого мужичка в штанах с заплатами, простой длинной рубахе, подпоясанной обыкновенной верёвкой, и красных лаптях. Ростом он был не выше метра.

«Гном? Ах, нет же! Это же домовой! Как я сразу не узнала его в демонической форме? Давненько я не встречала домовых…»

— Постой-ка… Ты же домовой? — Мужичок в ответ поклонился. — А что ты тогда делаешь в лесу? Как ты смог покинуть пределы своего хозяйства?

Богиня огляделась, ни шуни, ни канема, которых обычно использовали домовые для передвижения вне своих домов и дворов, ни рядом с ним, ни в его тени не было.

— Я — ардас, богиня, — ответил он.

Богиня удивлённо вскинула брови: ардасы и раньше были большой редкостью, а сейчас-то и подавно. Тем более, домовой-ардас. Теперь понятно, почему на нём были одеты красные лапти, среди домовых он имел такой же высокий статус, как граф у людей.

— Богиня, — снова произнёс домовой, — не вели казнить, вели слово молвить.

«Так-так, хорошо начал. Прямо по всем правилам, — снова удивилась она, — как положено перед прошением. И тут нужно либо отказать сразу, либо, возможно, придётся выполнить просьбу…»

— Говори что надо, не тяни. — Хорошее расположение духа снова вернулось к ней, поэтому она решила сначала узнать, что же ардасу от неё нужно.

Краем глаза она следила за Древним Богом. Тот пока лежал неподвижно и не пытался применить свою силу.

— Богиня, не гневайся, прошу тебя ниспослать свою благодать на это человеческое дитя и спасти её от приближающейся смерти. — он указал в сторону, и богиня увидела лежащую в траве девушку и причитающую над ней заклинания пожилую женщину.

«Здесь ещё и смертные! Я так была поглощена этим Древним Богом, что совсем не заметила их присутствия!»

Она подошла ближе и рассмотрела их. Женщина была ей хорошо знакома.

Частенько от скуки в Божественных Чертогах, богиня катала яблочко по тарелочке и наблюдала за происходящим в её землях. И эту знахарку она хорошо знала. Хорошая женщина, всем помогает, зла не творит. Дочка у неё была, да трагически погибла, оставив после себя девочку, маленькую талантливую ведунью. А вот умирающую девушку она видела в первый раз. Приезжая, что ли?

Богиня осмотрела её. Рваные глубокие раны от больших зубов, сильная кровопотеря. Хоть знахарка и применила кровоостанавливающие заклинания, и перевязала раны лоскутами ткани, этого было не достаточно. Душа уже покинула это тело, и без неё жизнь уже угасала, как догорающая свеча.

— Это он натворил? — спросила богиня женщину.

Та подняла на неё заплаканное лицо и удивлённо уставилась, будто только заметила. Потом быстро огляделась, снова посмотрела на богиню и, сообразив, что та может помочь, спешно ответила:

— Он это, он, аспид проклятый! Она, моя внуч… — запнулась было бабка, но тут же продолжила: — моя внучатая племянница, случайно выпустила его из сосуда, в который он был заключён. Да по наивности и глупости своей попыталась его успокоить, когда тот взбесился и стал лес жечь, хотя нет у неё никаких способностей к ведовству. И он её загрыз, зверь окаянный!

«Так вот что с ним не так! — богиня снова пристально посмотрела на связанного волка. — Перед тем как его заключить, на него наложили сильные сковывающие божественную силу заклятие и заклятие беспамятства, иначе его было бы не удержать в сосуде. Поэтому он сейчас и такой, словно стреноженный конь: и быстр, и силён, да скакать не может, пока путы не снимут. Что, несомненно, к лучшему. Иначе бы я с ним точно не справилась». - подумала богиня, а знахарке сказала:

— Душа уже покинула тело и далеко ушла. Очень сложно вернуть её обратно. Почти невозможно. Соболезную.

— Почти? Значит, есть способ? — спросила женщина с надеждой в голосе.

— Я — богиня, к которой сейчас очень редко обращаются за помощью. Силы уже не те. Вряд ли смогу помочь, но…

— Но? Но что? — с нетерпением спросила бабушка.

— Но может и смогу. После жертвоприношения.

— Жертвоприношения? — знахарка посмотрела на древних истуканов и каменный алтарь.

Затем она поднялась и быстрым шагом направилась к нему. Достав из кармана платья осколок бамбукового сосуда, женщина острым краем полоснула себя по ладони до крови.

— О, Древняя Богиня! Прошу, прими в жертву мою кровь и спаси Настю от смерти, верни её душу обратно в тело. — сказала она и полила своей кровью жертвенник.

«Ага. Решительная бабуля. Без лишних разговоров сразу к делу приступила».

Богиню как жаром обдало. Она почувствовала уже забытый прилив сил и мощи. Её божественный огонь вспыхнул с необычайной силой.

— Можно было обойтись хлебом с солью или, на худой конец, цветами льна с пшеничной кашей, — пробурчала она, ощущая себя необычайно хорошо, просто восхитительно. — Но и так тоже очень даже не плохо.

Богиня встала рядом с Настей, подняла над ней руки, закрыла глаза и сказала:

— Ну что ж, идём за душой. — и, направив на тело девушки свой божественный свет, приказала:

— Настя, внемли мне! Вернись в тело своё, и прими Божественную Милость Мою! * * *

Настю окружал свет. Белый, тёплый, любящий. Боль ушла, и она ощущала невероятную лёгкость. Её куда-то стремительно влекло, она не сопротивлялась и летела. Ей было очень хорошо.

— Настя… — позвал её голос, и она узнала его, это был он, такой родной и тёплый голос её мамы.

Настя увидела её. Она сидела на завалинке возле коровника их с папой фермы. Настя и забыла, что у её семьи было целое фермерское хозяйство.

— Мама! — девушка бросилась к ней и уткнулась лицом ей в колени, чувствуя себя маленькой девочкой.

— Мама… Я так скучала… — ласковая рука мамы погладила её по голове.

— Я знаю, дорогая. Я тоже очень скучаю по вам… — Настя подняла голову и посмотрела ей в лицо. Она совсем не изменилась, всё такая же красивая белокурая женщина с искрящимися голубыми глазами. Васёна будет очень похожа на маму, когда вырастет.

— Я умерла, да?

— Почти. Ты почти умерла.

— Я просто хотела успокоить его, как это делала ты. — Настя вспомнила всё: и сосуд, и пожар в лесу, и Уосэ Камуи. — Если бы у меня только были способности к ведовству, как у тебя или Васёны, я бы смогла. У меня бы всё получилось. Почему у меня их нет?

Мама взяла ладонями лицо дочери, сказала:

— Потому что ты — моё сокровище. Моё самое драгоценное сокровище! У тебя всё получилось, доченька. У тебя получилось даже больше, чем можно себе представить! — и поцеловала её в лоб.

Настя облегчённо вздохнула:

— Правда? Как хорошо… Тогда я спокойна. Можно я останусь с тобой?

— Нет, дочка. Тебе ещё рано быть здесь.

Откуда-то издалека кто-то позвал:

— Настя-я-я…

— Всё, дорогая. Тебе пора уходить.

— Но я не хочу! — запротестовала Настя.

Мама встала с завалинки и погладила её по голове:

— Иди. Пора. Он очень нуждается в твоей помощи. Спаси его. — она повернулась и пошла в коровник.

— Кого — его? — непонимающе спросила Настя.

Мама обернулась и, улыбнувшись, сказала:

— Ты сама знаешь. Спаси его.

Неожиданно на девушку нахлынула сильная тревога: маме нельзя туда заходить! Там опасно!

— Мама! Не ходи туда! Пожалуйста, вернись!

Женщина улыбнулась дочери и открыла дверь.

— Вернись! Пожалуйста, не ходи туда! Вернись!

Но та как будто не слышала дочь.

— Спаси его. — повторила она и сделала шаг внутрь.

— Мама! Ма-ама-а-а! — Настя заплакала от безысходности.

Женщина скрылась внутри, дверь за ней медленно затворилась.

— Ма-ама-а-а-а! — плачущая Настя бросилась вслед за ней, но неожиданно кто-то крепко обнял сзади, не пуская её, и закрыл ей ладонью глаза.

— Тебе туда ещё рано, — сказал женский голос. * * *

Настя открыла глаза, чувствуя, как по щекам бегут слёзы. Бабушка бросилась к внучке и обняла её. Раны на теле девушке исчезли. О произошедшем напоминал только порванный сарафан, пропитанный кровью.

— Мама… Бабушка, я видела маму… — еле слышно произнесла Настя.

Знахарка крепко прижала к себе девушку и зашептала на ухо:

— Тихо. Ничего не говори, всё потом. — и громче добавила — Теперь всё будет хорошо. Всё прошло. Пойдём домой?

Настя перестала плакать, удивлённо отстранилась от бабушки и огляделась.

Они находились на неизвестной поляне с древним капищем. Не далеко от неё стояла светловолосая девушка в белом платье. Её волосы, заплетённые в косы, переливались жемчужным перламутром. А тело окружало голубоватое сияние. Она улыбнулась Насте и сказала:

— В самый последний момент удалось тебя вернуть. Ещё чуть-чуть и всё, назад дороги для твоей души не было бы. — Настя узнала её голос, это он звал её там, по ту сторону. — Можешь не благодарить, оплачено. Теперь ступайте. А мне ещё с ним нужно закончить. — и кивнула в сторону.