Дева Небесная

***

Остатки белого камня сползали, обнажая серую металлическую обшивку. Где-то торчали остовы, дожидаясь своей очереди на обслуживание клонами. Немногочисленные местные обитатели слушали непривычную тишину на улицах: странную, давно мертвую, иллюзорно бьющуюся в агонии нового дня. Тишина сдавшихся, опустивших руки и переставших бороться, так не подходящая привычной им окружающей среде вне Кары Небесной. Или наоборот: мир настолько устал от мышиной возни, что решил исключить любую возможность ее возобновления.

Диана сидела в белокаменной беседке в центре пруда на Софии теят, расположенной четко в точке пересечения сторон света по канону. Они с матерью облюбовали один из сохранившихся храмовых комплексов теят. Мать все время пропадала в библиотеке, оставив дочь справляться с экзистенциальным кризисом самостоятельно. Диана ее не винила: мама не могла предложить поддержку и выход из сложившейся ситуации, значит, смысла притворяться не было.

Удушающее ощущение плена и контроля почти рассеялось, оставив ей даже относительную свободу передвижения. Само понятие контроля сознания противоречило всему, что она знала ранее об Архитекторе разума, но ситуация сложилась патовая, как бы не старался ее младший брат приукрасить расклад. Она все-таки умерла в классическом понимании Альянса. Тот, чей чип изъяли, для Альянса умирает. Даже смыть туалет не выйдет, – как шутил папа. Официальный труп, отключенный от всех систем Альянса, на мертвой, вычеркнутой из истории планете. Иронично и тонко для тьягитов, к которым она не относилась, в отличие от некоторых.

За ложь она сейчас и мстила брату: перед ней стоял клон, натянув на себя объемную проекцию в полный рост, соответствующую Валентину до мятежа на Стане, – Диане очень хотелось испытать собственные возможности в качестве непонятно кого: этот момент она так пока и не поняла. Разве что ассистент по подключению самодовольного брата к Архитектору разума.

Девочка сосредоточенно примеряла на брата собственную майку, утирая слезы от истерического смеха. Невезучая майка, копия той, в которой в нее стреляли, на груди и плечах гимнаста так натянулась, что грозила лопнуть. Белый цвет формы Врана очень сильно просвечивал на юноше по той же причине. Голубая юбка повисла не в тех местах, где должна была, падая с талии, – брат продолжал стоять с обычной, едва уловимой, доброжелательной улыбкой на слегка накрашенном лице. Из его густых рыжих волос, она собрала короткий хвост на макушке, вырвав ему волосы, – Диана как раз думала, чтобы нанести помаду на тонкие губы брата, когда ее прервал голос Гранд Принцессы:

– Твой брат в таком виде похож на пожилого актера древних драм, который раньше служил постовым в дорожной службе, и поэтому вынужден зарабатывать на жизнь на капустниках.

– Мама! Ты же знаешь брата, с его кристальной честностью, он бы даже на этой должности взяток не брал, – разочарованно цокнула языко Диана, придирчиво изучая свое творение.

– Зачем ты так с ним, – покачала головой Аймат, тяжело вздохнув.

– Я мщу! – Диана начала красить губы брата ярко-розовой помадой.

– За что? – Гранд Принцесса присела около нее, погладив ее по остриженным также, как у брата, волосам.

– Он так долго тупил с Архитектором Разума, что мы чуть не растворились к махуновой матери! Вот уж и брат у меня, осел настоящий. Знает же, что у нас принцип обмена услугами работает. Не он в меня переодевался на Стане, а я в него. Если я его спасла, то непросто же так. Вот он мне сейчас и платит. Хотя бы так. Еще он на связь не выходит… я волнуюсь.

– Ты могла бы почитать книги, – улыбнулась краем губ Аймат. Диана впервые за последнее время увидела, что ее улыбка достигла желто-зеленых глаз. – Мы здесь надолго.

– Здесь, это где? – подозрительно посмотрела на нее Диана, решив нарисовать стрелки брату, раз у него все равно не было ни права голоса, ни тем более права протеста в текущих обстоятельствах.

– Это Кара Небесная, – снова мягко провела по голове дочери Гранд Принцесса. – А мы с тобой отключены от системы и стали ее ограничителями. Приходи ко мне, когда будешь готова об этом поговорить. Вам не идет розовая помада, попробуй красную, – подмигнула дочери Айма, грациозно поднимаясь со скамейки. Она знала, что Кара Небесная снова впала в гибернацию, однако требовалось перепроверить: иначе Альянс с Враном рисковали. Вот уж ирония судьбы.

Диана с тоской посмотрела на вишневый приталенный комбинезон матери. В свое время она безумно хотела такой же: строгий воротник стоечкой, широкие шаровары, со стрелками. Девочка так и не успела надеть подаренный родителями жемчужный комбинезон – в стиле одеяний Гранд Принцессы Альянса, который красиво сочетался с маминой тиарой, – девочка надула губы и толкнула клона, вынуждая его упасть. Это не принесло ей ни облегчения, ни смирения, как она и предполагала. Ей оставалось только закусить губу еще больше и стиснуть зубы, пытаясь сдержать рвущиеся изнутри рыдания и вой, недостойные ни Моро, ни Дукай, – девочка подключилась к резервному интерфейсу Архитектора разума, который ощущался настолько же ясно, как если бы она определила саму себя и свою личность.

Когда мама ушла, можно было и поплакать от жалости к себе, но желание успело пропасть. Она пробовала повернуть ситуацию в голове так, чтобы найти в ней положительные моменты согласно всем психологическим тренингам, которые фигуристку когда-то обязали проходить. Выгода обнаружилась неожиданно быстро: Архитектор разума стал ею, а она им, раскрывая новые горизонты легкого влияния на текущую безнадежную ситуацию. Но ее тело здесь: на Софии теят, в Золотом храме. Что можно с этим сделать? – Только работать с младшим братом.

Глава V

Путь назад

Новое – не всегда хорошее забытое старое.

NN

Выборы нового премьер-министра вранской планетной системы проходили без шума, если сравнивать с появлением регулярной армии Альянса, комфортно расквартированный на отвоеванном Стане. Новым премьером снова стала женщина: Констанс Диж.

Ее избрание на пост проходило с соблюдением всех процедур, однако все понимали, что она победит. Военный контингент Альянса не уходил, и все осознавали посыл, что вранские войска – одно название, умудрившиеся за период изоляции от инфраструктуры Альянса, превратиться в мусор.

В докладе исполняющего обязанности командующего Корпуса, регулярная армия Врана, кроме штурмовиков, практически полностью дислоцированных на границе обитаемой галактики или оставшихся в Альянсе после отделения, превратилась в декор, годный только на таможню, контрабанду и разгон протестов, – Палата Контроля приняла подобную оценку подобную оценку с некоторым недоверием.

Явка на выборы подтверждалась Архитектором разума системы. Фамилия премьер-министра не напрягла почти никого кроме обладателей разрешения “копироваться” и ходить между телами. В конце концов, у Врана была короткая историческая память.

Собственно, об особенностях вранской исторической памяти и шла оживленная дискуссия в шаттле, который спустя месяц, ввиду отсутствия космотрасс, долетел до Пусена во Вране. Командир звена неожиданно оказался буквально допрошен пацаном Моро, и иногда дотошность объекта утомляла. Перерывы случались, только когда он погружал Моро в медицинскую кому, с целью довезти что-то живее, чем труп. Хуже было, когда пацан просил “порулить”.

Командир звена наблюдал за явкой на выборы через официальную статистику. Он проспорил своему тактику, которым прикидывался Командующий, потому что голосовали в основном молодые. Старшее поколение дорожило собственной выгрызенной независимостью от Альянса, начисто забыв о своем статусе системы-основателя сообщества. Командир звена, не раздумывая проголосовал против женщины премьера. Альянс он не любил: теят всегда смотрели на Вран свысока. В систему-изгоя Вран превратили тоже схемы теят. Пусть его голос был зря, но он хотя бы показал сам себе, что не согласен.

Пусть так: с плохой системой здравоохранения, хреновой армией, вялым правительством, обдолбанным населением и хромым Архитектором разума, но Вран стоял. Светлейшая республика, ныне Конфедерация Вран, гордо стояла, показывая, что без Альянса можно обойтись, а вот ему без нее нельзя. За поставками “Шляда” следили пристально, а тут еще и стройку последнего терминала космотрассы на Стане сорвали, Моро грохнули – одни минусы в глазах Альянса. Корпус корпусом, но несмотря на смену имени и личности при зачислении, принципы он свои продавать не соглашался. Ненависть к Альянсу, который только брал, но Врану не принес ничего, забыть нельзя. Что-то подсказывал офицеру Корпуса, что транспортируемый Моро был вопиюще не согласен с его политическими взглядами. В один из их горячих споров пацан пробормотал что-то вроде: «Как можно быть такими неблагодарными. Это уже превышает все границы!». А потом добил его:

– Вы вообще знаете, что Альянс основал Вран?! Все защитные протоколы содружества, законы, здравоохранение, образование, стандарты соответствия планет, было собрано из лучших практик галактики. Однако политическую систему гильдий Врана почему-то перенимать в чистом виде не стали. Если все так обалденно, почему?! Почему последние триста лет в Жонде меняются одни и те же фамилии? Почему сейчас, когда мы «независимы», мы все время что-то доказываем Альянсу, когда нас не спрашивают, увязнув в протестах.

– Да ты вообще ничего не понимаешь! Это Альянс интригует, против нас, им ничего другого не остается. И в Альянсе вообще ничего не меняется.

– Подождите, Вы хотите сказать, что содружество из тридцати планетарных систем, полноправных членов, не может с нами справится? – Моро начал усиленно дергать себя за рукава, подавляя раздражение типичной вранской твердолобостью собеседника.

– Только в интригах хороши, – убежденно ответил командир звена Корпуса, услышав в ответ, как Моро со свистом выпустил воздух. Удивительная позиция для семьи, породившей и по слухам, финансирующей тьягитов.

– Шветне, объясните, почему за последнее время славной независимости, мы ни махуна не изобрели, пользуясь вражеским Архитектором разума? – тонко улыбнувшись, спросил Валентин Моро. Только тут командир вспомнил, что он – теят по матери. Его мать, кстати, он очень уважал, ныне покойную. Кого она воспитала, хотя вряд ли Моро сами своих детей воспитывали. Они же публичные люди.

– Нам не дают возможности. Это…

– Хорошо, командир. Маленькое напоминание, Корпус служит Альянсу, и вы давали присягу. Того, что Вы наговорили хватит для разжалования. Очень лицемерная у вас позиция, Вы служите ненавистному Альянсу за большие деньги, переживая всем сердцем за Вран. Не волнуйтесь: все останется между нами, – пацан встал из кресла второго пилота и ушел в заднюю часть шаттла. Автопилот действительно работал плохо, поэтому навыки пилотирования Моро оказались на руку уставшему командиру, но сейчас они поссорились, а он тоже устал. “Махун дери этих Моро!” – командир звена испытывал искушение высадить пассажира в открытый космос.