Четырнадцатые звездные войны

 Часть третья

МАРАНИН НАПОЛОВИНУ

Здесь должно было состояться его свидание с Сэйоной. Поднимаясь по широким ступеням сооружения, в котором жил самый известный человек двух планет Экзотики, Донал все более удивлялся.

Пройдя дальше, он встретил высокую сероглазую женщину и объяснил причину своего появления.

— Идите направо,— сказала женщина.— Вы найдете его там.

Странное это было место.

Он прошел по освещенному солнцем коридору и попал в сад, где было множество прудов с разноцветными рыбками, и, наконец, оказался в небольшом, залитом солнцем дворике, наполовину закрытом сверху. В дальнем углу дворика в тени сидел высокий человек неопределенного возраста, одетый в синий свободный костюм. Он сидел на небольшой лужайке дерна, окруженной низкой каменной стеной.

Донал спустился по трем ступенькам, пересек дворик, вновь поднялся по трем ступенькам и остановился возле высокого человека.

— Сэр,— сказал Донал.— Я Донал Грим.

Высокий человек жестом предложил ему сесть радом.

— Если предпочитаете сидеть на стене, пожалуйста,— он улыбнулся.— Сидеть, скрестив ноги, еще не значит соглашаться с чем-либо.

— Верно, сэр,— ответил Донал и сел, скрестив ноги.

— Хорошо,—: сказал высокий человек и погрузился в раздумья.

Донал расслабился в ожидании. Ощущение мирного покоя входило в него. Казалось, это место создано для размышлений. И Донал не сомневался, что это действительно так. Сидя в удобной позе, он позволил своему мозгу свободно размышлять, и ничего удивительного, что мысль его обратилась к человеку, сидевшему рядом.

Сэйона Связующий — об этом Донал знал еще в школе — был самый выдающийся человек на Экзотике. Экзотикой называли две планеты, населенные странными людьми. Некоторые полагали, что жители Мары и Культиса эволюционировали до такой степени, что вообще перестали быть людьми. Это соображение было отчасти смешным, а отчасти — основанным лишь на подозрении. На самом деле они были людьми.

Они видоизменили свой организм. Их исследования шли в области психологии и ее ответвлений, а также в той области биологий, которую можно было назвать генной селекцией и плановым воспроизводством потомства. С этим было связано немало мистицизма. Жители Экзотики открыто поклонялись богу и не признавали никакой религии. У них был принцип невмешательства. Единственное воздействие, которое они признавали, это убеждение. Но все эти рассуждения не уменьшили их способности постоять за себя. Они считали, что не могут применять насилие к другим людям, но и другим нельзя позволить применять насилие. В войнах и делах, благодаря наемникам и посредникам, они умело отстаивали свои интересы.

Но тут Донал вернулся к мысли о Сэйоне Связующем и о его месте в культуре Экзотики. Он был одним из своеобразных вознаграждений людей Экзотики за их особый путь развития. Он был непосредственной частью их эмоциональной жизни, воплощенной в виде отдельной личности. Подобно Анеа, которая при всей ее нормальности и женственности была на Экзотике буквально избранной из Культиса. Она была их лучшим произведением искусства, которому они поклонялись. Главное заключалось в способностях, которые были выработаны у нее. Аналогично — и Сэйона Связующий. И опять в смысле, который могли понять только жители Экзотики, Сэйона был буквально связью между мирами, связью во плоти и крови... В нем заключалась способность всеобщего понимания, всеобщего примирения, выражения общности всех людей...

Донал, внезапно спохватившись, осознал, что Сэйона говорил с ним. Он говорил уже некоторое время, говорил спокойно, а слова его Донал пропустил сквозь мозг, как воду сквозь пальцы. Но то, что он успел услышать и понять, полностью вернуло ему сознание.

— Нет,— ответил Донал,— я думаю, что это обычная процедура, которой вы подвергаете каждого командира, прежде чем нанять его.— Сёйона рассмеялся.

— Проводить каждого командира через эти тесты?— проговорил он.— Нет, нет. Тогда мы никогда не смогли бы нанять нужного нам человека.

— Но мне нравятся эти тесты,— сказал Донал.

— Я знаю,— кивнул Сэйона.— Тест — это форма конкуренции, а вы по натуре борец. Нет, когда нам нужен военный, мы оцениваем лишь его воинские качества, и это все.

— Но тогда почему такое исключение в случае со мной?— спросил Донал, глядя на собеседника.

Сэйона вернул ему взгляд, его светло-коричневые глаза слегка усмехнулись.

— Мы заинтересованы,— ответил Сэйона.— Дело в ваших предках. Вы наполовину маранин, и именно ваши гены заинтересовали нас. У вас удивительные способности!

— Способности к чему?

— К самым различным вещам. Мы лишь определили их по вашим тестам.

— Могу ли я спросить, в чем же мои главные способности?— с любопытством спросил Донал.

— К сожалению, нет. Я не могу ответить на ваш вопрос,— сказал Сэйона.— Да и мой ответ был бы для вас бессмысленным, сейчас вы не владеете нужными словами для понимания. Поэтому-то я и хотел поговорить с вами. Я интересуюсь вашим мировоззрением.

— Мировоззрением?— Донал засмеялся.— Я — дорсаец.

— Каждый, в том числе и дорсаец, каждое живое существо имеет свое мировоззрение — листок травы, птицы, ребенок. Индивидуальное мировоззрение совершенно необходимо, это краеугольный камень, на котором мы основываем свое существование. К тому же, вы частично дорсаец. А что скажет ваша другая часть?

Донал нахмурился.

— Я не уверен, что моя другая часть что-либо скажет. Я — солдат, наемник. У меня есть работа. И Я хотел бы выполнять ее всегда наилучшим образом.

— Но кроме этого...— настаивал Сэйона.

— Что ж, кроме этого,— Донал помолчал и нахмурился,— кроме этого, я хотел бы, чтобы все было в порядке.

— Вы сказали, что хотите, чтобы все было в порядке. Вы не сказали, что вам это просто нравится.— Сэйона выжидательно посмотрел на него.— Вы не видите в этом разницы?

— Что? А,— Донал засмеялся.— Я думаю, это высказалась моя вторая половина. Если точнее говорить, то я хотел бы сделать так, чтобы все было в порядке.

— Да,— сказал Сэйона, и Донал не понял, одобряет он сказанное или не согласен с ним.— Вы исполнитель.

— Кто-то должен им быть,— сказал Донал, добавив:— Возьмите цивилизованные планеты,— он внезапно оборвал себя.

— Продолжайте,— сказал Сэйона.

— Я хотел сказать: возьмем цивилизацию. Подумать только, как мало времени прошло с момента создания первого космического корабля на Землю! Четыреста лет? Пятьсот? Что-то вроде этого. А посмотрите, как мы распространились.

— И что же?

— Мне это нравится,— сказал Донал.— Это и эффективно и опасно. Какой смысл в техническом совершенствовании, если мы все еще разбиты на множество групп и каждый живет только своим умом, надеясь только на себя. Это не прогресс.

— Вы хотите, чтобы был прогресс?

Донал взглянул на него.

— А вы разве нет?

— Конечно,— сказал Сейона.— Определенный вид прогресса. Мой тип. А каков ваш?

Донал улыбнулся.

— Вы хотите услышать? Вы правы. У меня действительно есть мировоззрение. Вы в самом деле хотите услышать?

— Да.

— Хорошо.— Донал взглянул на маленький, залитый солнцем сад.— Каждый человек — орудие в своих собственных руках. И все человечество — орудие в своих руках. Величайшее удовлетворение приходит к нам не как награда за работу, оно — сама работа. И величайшая задача наша — совершенствовать этот инструмент, самих себя, чтобы еще лучше выполнять работу.— Он взглянул на Сэйону.— Что вы думаете об этом?

— Я думаю об этом,— ответил Сэйона.— И мой собственный взгляд отличен, конечно. Человек для меня — не исполнительный механизм, а воспринимающий. Я бы сказал, что главная задача индивидуума — не сколько делать, сколько быть. Главное — понять себя.

— Нирвана в противоположность Валгаллу,— сказал Донал, слегка угрюмо улыбаясь.— Благодарю, я предпочитаю Валгаллу.

— Вы уверены?— спросил Сэйона.— Вы совершенно уверены, что вам не нужна Нирвана?

— Совершенно уверен.

— Жаль,— печально сказал Сэйона.— А мы надеялись.

— Надеялись?

— Дело в ваших способностях,— сказал Сэйона, поднимая палец,— в ваших великих способностях. Они могут развиваться лишь в одном направлении — в том, которое вы сами изберете. Но у вас свобода выбора. Ваше место здесь.

— Вместе с вами?

— В других мирах не знают,— сказал Сэйона,— что мы открыли за последние сто лет. И мы лишь начали свою работу. Перед нами огромные задачи развития человечества, человеческих способностей.

— А у меня есть такие способности?

— Да,— ответил Сэйона.— Частично, как результат вашего марайского расположения, и частично просто в результате счастливого расположения генов — это пока вне наших знаний и понимания. Конечно, вам бы пришлось переучиваться. Та часть вашего характера, которая господствует сейчас, должна быть согласована с той частью, которую мы считаем главной.

Донал покачал головой.

— У вас была бы компенсация,— печально сказал Сэйона,— для вас стало бы возможным то, о чем вы сейчас даже не думаете. Знаете ли вы, что относитесь к тому типу людей, которые могут ходить по воздуху, если верят в это?

Донал рассмеялся.

— Я совершенно серьезно,— сказал Сэйона.— Попробуйте когда-нибудь проверить.

— Я не могу поверить в то, во что не верю инстинктивно,— сказал Донал.— Я — солдат.

— Вы необычный солдат,— пробормотал Сэйона.— Солдат, полный сострадания, причудливых фантазий и снов наяву. Человек одинокий, который старается быть похожим на всех, но для которого человечество — это конгломерат странных чужих созданий, чьи прихотливые пути он не может понять, хотя понимает в то же самое время очень хорошо.

Он взглянул на внезапно застывшее лицо Донала.

— Ваши тесты очень эффективны,— сказал Донал.

— Да,— согласился Сэйона,— но не нужно глядеть на меня так. Мы не можем использовать их как оружие, не можем к чему-либо принудить вас. Это разрушило бы все ваши способности. Мы можем только предложить вам.— Он помолчал.— Я могу на основе ваших знаний уверить вас, что, приняв наше предложение, вы будете счастливы.

— А если не приму?

Сэйона вздохнул.

— Вы сильный человек,— сказал он.— Сила влечет за собой ответственность, а за ответственность нужно платить счастьем.

— Могу лишь сказать, что я всю жизнь работаю, чтобы быть счастливым.— Донал встал.— Благодарю за ваше предложение. Я ценю то высокое мнение обо мне, которое в нем содержится.

— Сказать бабочке, что она бабочка и не должна ползать по земле,— не значит высоко оценить ее,— сказал Сэйона.

Донал вежливо наклонил голову.

— До свидания,— сказал он.

Он повернулся и отошел на несколько шагов к каменным ступеням, чтобы спуститься по ним и пересечь дворик.

— Донал,— голос Сэйоны остановил его. Он повернулся и увидел, что Связующий глядит на него со странным выражением.— Я (он подчеркнул слово «я») верю, что вы можете ходить по воздуху,— сказал Сэйона.

Донал посмотрел на него удивленно, но выражение лица Сэйоны не изменилось. Донал повернулся и ступил на землю. К его величайшему удивлению нога встретила опору в восьми дюймах над поверхностью земли, в воздухе. Не понимая, что он делает, Донал поставил вторую ногу вперед на ничто. Он сделал шаг, другой. Ничем не поддерживаемый, он прошел через весь дворик и ступил на противоположную верхнюю ступень.