Фальшивка для тёмного мага

Задёргавшись, фея чуть ли крылья себе не обрывает, но я не позволяю ей увильнуть и опускаю во фляжку. По наклонённой стенке фея съезжает как по ледяной горке. Приземлившись на четвереньки, она бодро вскакивает, корчит донельзя злую мордочку и принимается вертеться, пытаясь заглянуть себе за спину. Видимо, оценивает нанесённый моими пальцами ущерб крыльями.

Ариэль закрывает фляжку пробкой, прячет.

— Она не задохнётся? — не то, чтобы меня всерьёз это волновало, но…

— Не успеет, — беззаботно отмахивается Ариэль и присаживается на корточки перед Лизи. — Привет. Давай знакомиться? Я Ариэль.

Лизи, отпустив мой подол, косится на него и, похоже, не знает, как реагировать.

Хорошо, что бояться она уже забыла, однако игру в гляделки я перебиваю:

— Эй, ничего, что вот-вот здесь будет Льяна?

Ариэль тяжело вздыхает, всем своим видом показывая, какая я зануда и порчу прекрасный миг знакомства. Лизи даже хихикнула, настолько живо у него получается. Как по мне, Ариэль слишком самоуверен. В чём-то он хорош, гораздо лучше, чем Льяна о нём думает, но в ловушку с браком он ведь влез — это не повод задуматься?

Закатив глаза, Ариэль поднимается:

— Лизи, ты знаешь, где ваши родители?

— Их увели.

Вразумительного ответа нет.

Но Ариэль не сдаётся:

— Отсюда? Или вас разлучили в другом месте. Расскажи, что было после того, как вас забрали из дома и посадили в экипаж?

Сейчас точно подходящее время?

Лизи оглядывается на меня.

В коридоре раздаются шаги. Кто-то нетвёрдой походкой идёт со стороны зала, и я ни капли не сомневаюсь, что это Льяна. У нас есть ещё шанс сбежать, выдав себя топотом, но Ариэль принимает решение остаться на месте. Меня и Лизи он задвигает себе за спину, а сам делает шаг вперёд.

Только вот расклад меняется, когда шаги раздаются теперь уже с противоположной стороны. Кто-то неторопливо идёт Льяне навстречу. И, кажется, Ариэль чертовски прав, что не стал ломиться к выходу, а спокойно занял оборону.

Лизи вцепляется в меня, и я успокаивающе глажу сестрёнку по спине, хотя меня бы саму кто успокоил.

Первым появляется человек из коридора. Незнакомый мужчина в тёмной одежде, фигурой напоминает того, которого мне показывала фея рядом с Лизи. Сестрёнка вздрагивает. Узнала? Ариэль вскидывает руку, и с его пальцев срывается поток мрака. Мужчина в мгновение исчезает в непроглядной темноте, не издав ни звука. Чёрная пелена спадает, и я решаю… не задавать вопросов, тем более мужчина вполне мог сбежать.

— Ты!

Льяна, появившаяся в противоположном проёме, несмотря на слабость, успела среагировать и закрыться куполом света. В её руке как по волшебству оказывается стеклянный флакончик. Бросок, и флакон летит в пол, ударяется, разлетается вдребезги. Уверена, выплеснувшийся свет самый настоящий.

Ариэль справляется, закрывает нас чернильно-чёрным мраком, настолько густым, что мне кажется, что им заполнился весь зал.

— Госпожа, постарайся почувствовать своих родителей, они должны быть где-то здесь, — доносится до меня его уверенный голос.

Он всё ещё готов их искать? Приятно… Но что я делаю, как он себе это представляет?! Я не умею! Однако, когда мне пытаются помочь, ныть о своей полной несостоятельности точно не стоит.

Лизи обливает меня фонтаном чистого восторга:

— Янри, ты найдёшь маму с папой?

— Янри…, — повторяет Ариэль, словно пробует моё имя на вкус.

Чтобы не отвлекаться, я прикрываю глаза.

Он сказал “почувствовать”…

Родственные узы тоже осязаемые? Мне удаётся абстрагироваться от разворачивающегося противостояния с Льяной. Я… доверилась Ариэлю? Наверное, раз думаю о чём-то отвлечённом. Поглаживая Лизи, я погружаюсь в себя, представляю мамино лицо, как всегда усталое, неухоженное. Она часто повторяла, что мы так плохо живём, что на себя у неё нет ни сил, ни времени. И, глядя на неё, я тоже пренебрегала кремами, масками, ограничивалась недорогой пенкой-умывашкой. Кошмар…

Тьма обволакивает киселём, я вспоминаю, как в зале смогла видеть несколько планов бытия одновременно. Мне нужна нить, связывающая меня с мамой. Мама… Я мысленно зову, тянусь к ней всей душой, и Ариэль прав, мне удаётся поймать нить.

Если наша с Ариэлем связь ощутимая, плотная, то ниточка, отзывающаяся на мысли о маме тонкая и почти невесомая, будто мягким карандашом начерчена без нажима.

Мысленно проследовав по нити, я упираюсь в развилку.

Одна к папе, другая к маме? Но я ведь думала сейчас только о маме…

Их держат в разных местах?

Направо или налево? Налево!

При всей своей невесомости и волосяной тонкости нить не рвётся и вообще, если так можно сказать о чём-то неживом, уверенно чувствует себя в пространстве, хотя, чем дальше я продвигаюсь, тем больше она истончается.

Что-то не так. Слишком уж далеко. В разы дальше, чем я “путешествовала” по связям к Черис и Ариэлю. А нить и не думает кончаться… Может, вернуться? Попробовать другую или даже честно сказать, что у меня ничего не вышло?

Но вроде бы нить чуть утолщилась… Я решаюсь. Двигаюсь вперёд и считаю до двадцати. Если ни к чему не приду — возвращаюсь. Один, два… пять. Тёмно-серый туман расходится, будто шторы раздёрнули.

И я вижу папину комнату, ту, земную.