Служба Смерти

Глава 7

Тем утром Альгис устроил нам щадящую тренировку, где от нас требовалось уворачиваться от пуль. Выстрелов из пистолета нам удалось успешно избежать, но когда очередь дошла до автомата, нас всё-таки расстреляли.

А после короткого отдыха и трапезы нам выдали новые документы и сообщили, что на днях мы летим в Штаты на своё первое задание.

Альгис сразу предупредил, чтобы мы не допускали никаких вольностей, пока не наберёмся опыта.

Первой жертвой должен был стать мужчина, маньяк, живущий на ферме и занимающийся растлением малолетних. Классика жанра. Преступника звали Боб Уокер. Полиция не раз наведывалась к нему в дом, но никаких улик не обнаружила. Ни люди, ни собаки не нашли следов пребывания пропавших девочек и мальчиков.

Маньяк работал учителем химии сразу в нескольких школах. Там он и примечал своих будущих жертв.

Основная роль в задании по устранению лишнего элемента общества отводилась мне. Ничего особенного: проследить за Бобом, найти место, где он прячет тела своих жертв, и свернуть негодяю шею.

Мне предстояло «перевестись» в школу по обмену и проучиться некоторое время в выпускном классе. Основной загвоздкой было то, что по-английски я говорила с сильным акцентом.

Впрочем, моё амплуа должно было частично компенсировать неуверенное знание языка: мне надлежало быть замкнутой нелюдимой девочкой, забитой мышкой, которую родители старались пихнуть всюду, куда только можно, лишь бы я смогла потом выйти в люди.

По новым документам меня звали Аня Петрова. Просто и провинциально. А для того чтобы выглядеть похожей на школьницу, меня перекрасили в каштановый цвет, сделали стрижку до плеч, подобрали молодёжные вещи и купили рюкзак.

Дилан, который теперь стал Дэвидом Джонсом, тоже преобразился: его короткие абсолютно седые волосы выкрасили в чёрный цвет, на лице заставили отрастить недельную щетину, а носить ему теперь полагалось обтягивающие спортивные футболки и брюки, подчёркивающие достоинства фигуры.

Когда я впервые увидела новый образ Дилана, подумала, что так сексуально он не выглядел никогда. Это было его поистине эталонное состояние. Не то что у меня, доходяги-школьницы с полной головой комплексов.

«Вижу, тебе нравится», — улыбнулся он, ловя мой оценивающий взгляд.

«Подумывала трахнуть тебя вечерком, но вспомнила, что мне шестнадцать и тебя могут посадить», — послала я ему мысленный сигнал.

Дилан фыркнул.

Заняться любовью нам не дали. Тренировочная база — это вообще не лучшее место для личных отношений. К тому же сейчас настало крайне ответственное время, когда нужно показать себя во всей красе, то есть во всём мастерстве.

Мы так долго не вылезали из логова чистильщиков, что я глазела на людей в аэропорту, словно дикарка. Мне всё казалось, что вот-вот появится кто-нибудь из знакомых и узнает нас. Или что по нам видно, что мы не просто люди.

Страхи оказались напрасными. Мы благополучно прошли регистрацию и долетели сначала до Нью-Йорка, затем до Ричмонда, и уже на машине — до Роанока, где проживал Боб Уокер.

Так как наша с Диланом связь не позволяла находиться далеко друг от друга, он должен был остановиться в съёмном коттедже вместе с Альгисом.

Дилан заставлял меня проговаривать по-английски наиболее распространённые фразы и предложения, без конца поправлял и демонстрировал своё безукоризненное знание языка, чем невероятно бесил.

Меня поселили в приёмную семью. Так называемых родителей звали Марта и Тэд. Их дочери Сьюзен и Лилли, погодки, должны были учиться со мной в одном классе.

Я испугалась, что постоянное сопровождение станет непреодолимой помехой на пути химика-извращенца ко мне, но всё же решила довериться тому, кто составил план нашей первой операции.

Приёмные сёстры сначала налетели на меня с расспросами, но очень быстро поняли, что увлекательного общения и близкой дружбы у нас не получится. Я показалась им слишком скучной.

Мне любезно выделили отдельную комнату, чтобы ничто не мешало учиться.

И началась школа. Первый день девочки водили меня по кабинетам и без особого энтузиазма познакомили со своими бойфрендами.

Сьюзен с Лилли занимались черлидингом и после уроков ходили на тренировки, так что домой мне предстояло возвращаться на автобусе.

В первые дни мне не удавалось видеться с Диланом и Альгисом. Спать одной было некомфортно и тоскливо. Привычка есть привычка.

Кроме того, явно детская обстановка в спальне напомнила мне о моих детях. Боль нахлынула внезапно и неотвратимо. Убедившись, что меня, наконец, оставили в покое, я свернулась калачиком на постели и дала волю слезам.

«Эй, не хандри там», — сказал мне Дилан.

«Отвали!» — попыталась выгнать из своей головы нежелательного наблюдателя я.

«Чёрт, Диана, с ними всё будет хорошо. А чтобы не подвергать их лишний раз опасности, нужно чётко выполнять приказы Иуоо».

Дилан был прав. Я заставила себя успокоиться и принялась обдумывать, как буду привлекать внимание Боба Уокера.

На следующий день первым уроком стояла химия. Я изо всех сил скромничала и прикидывалась забитой серой мышью. Неприглядный балахон и спадающая на глаза чёлка дополняли образ нелюдимой девчонки.

Боб бросил на меня оценивающий взгляд поверх очков и больше ничем не выдал своей заинтересованности.

Что мне было делать дальше — непонятно. На уроках я честно пыталась записывать материал в тетрадь, но делала это по одной причине: от скуки.

«Диана, после звонка подойди к учителю и задай вопрос», — сказал Дилан.

«Какой?»

«Любой. Прикинься, что затрудняешься с решением задачи».

Я дождалась, пока одноклассники покинут кабинет, и подошла к маньяку с вопросом о способах получения синильной кислоты. На ломаном английском объяснила, что собираюсь после школы поступать в медицинский институт, поэтому изучаю химию углублённо.

Учитель обрадовался моей инициативе и предложил мне посещать его факультатив. Ещё спросил, как долго я буду жить в семье по обмену. Это был риторический вопрос, так как программа обмена установила единый срок: полгода.

Вроде бы я выполняла указания как надо, но всё равно чувствовала, что не управляю ситуацией. Кроме того, отсутствие рядом Дилана пугало едва ли не до паники. Чувство незащищённости давило со всех сторон, от этого я нервничала и одновременно злилась на саму себя.

Я же его ненавидела, хотела даже умереть, лишь бы больше никогда не видеть его… И вот теперь мы оба превратились в новых людей. И всё. Теперь мы связаны и не способны существовать друг без друга.

Дилан тоже не находил себе места: всё утро тренировался на заднем дворе, чтобы отвлечься от тягостных мыслей, потом сел читать газету, но сразу отложил её… Его метания и повышенную нервозность заметил и Альгис.

— Что, ломает? — спросил наставник.

— Есть такое… — кивнул Дилан. Отпираться было бесполезно, а так, может, Альгис поможет советом или делом.

— Со временем научитесь с этим справляться. Держать дистанцию — тоже тренировка.

— Долго это будет продолжаться?

— Думаю, несколько месяцев. Потом привыкнете.

— Откуда знаешь?

— Была тут до вас одна парочка… — сказал Альгис и задумчиво посмотрел вдаль.

— И что с ними случилось?

— Этого ни тебе, ни твоей госпоже знать не положено, — наставник снова повернулся к Дилану. — Сегодня, как стемнеет, Диана выйдет на прогулку. У вас будет полчаса.

И история о паре, которая была до нас и, по всей видимости, погибла, отошла на второй план. Мне не хотелось радоваться словам Альгиса, но моё тело уже трепетало от предвкушения. Дилан тоже начал фантазировать, что сделает со мной, когда мы увидимся.

Все предыдущие полгода из нас выжимали силы до последней капли. После тренировок мы были похожи на овощи, сваренные в собственном соку. Доходило до того, что не получалось держать в руке нож и даже донести до рта бутерброд или кружку с водой.

Сексуальная энергия не проявляла себя все эти мучительные полгода. Мы спали рядом, прижавшись друг к другу, но в том-то и дело, что только спали. Сон для нас был дороже золота и даже дороже занятий любовью.

Наверное, натаскивание до полного изнеможения являлось частью плана. Во-первых, мы одновременно были рядом и отдельно. Нам запрещалось драться друг с другом, но мы видели, как каждый из нас дерётся и умирает. Несчётное количество раз мы умирали вместе: я чувствовала боль Дилана, а он — мою. Так нас учили привыкать к самому страшному.

А сегодня нам позволили посвятить друг другу целых полчаса!

Чтобы скоротать время, я прилежно сделала уроки, почитала учебники и отвечала за ужином на сыплющиеся, как из рога изобилия, вопросы.

Отпускать меня на прогулку одну приёмные родители не хотели. Они говорили что-то про возросшую в последние месяцы преступность и высокий риск заблудиться. Но я настояла на своём: хочу на пробежку и всё тут.

Воткнула наушники, включила музыку и выскользнула за дверь. Недолго мне предстояло жить в этой семье, поэтому какой смысл миндальничать?

Дом, арендованный Альгисом, находился всего в квартале от того, где жила я. Улицу освещали фонари, но их света хватало лишь на проезжую часть и тротуар, а дворы зияли чёрными дырами. В одной из таких дыр меня ждал Дилан. Он стоял, опёршись локтем о забор, и нервничал, поглядывая на наручные часы.

Мы не сказали друг другу ни слова. Даже мысленно. Меня просто схватили и уволокли в дом, затем в комнату. На пол полетели уродливый балахон, кроссовки, спортивные штаны, нижнее бельё…

И началось безумие. Мы прижимались друг к другу так, словно от крепости объятий зависели наши жизни. Как мы продержались столько времени на расстоянии и без любовных ласк? Наше слияние — это самое приятное, что мне доводилось когда-либо испытывать. Ощущения можно было сравнить только с попаданием в воспеваемый верующими людьми рай или с бокалом божественной амброзии.

В порыве страсти я укусила Дилана за шею. Выступила кровь и, прежде чем ранка успела затянуться, я слизнула красную жидкость и… мне это понравилось! Тело наполнилось лёгкостью, казалось, я вся свечусь от переполняющих меня сил.

Затем я прокусила собственное запястье и протянула Дилану. Эффект был аналогичный. И мы с ещё большим упоением слились снова, забыв об отпущенном нам времени.

Три коротких стука в дверь заставили протрезветь от экстаза. Мы, как солдаты, мгновенно запрыгнули каждый в свою одежду и вышли к Альгису.

— Тебе уже пора, Диана. Ваше время вышло, — сообщил наставник.

Я кивнула и, не произнося ни слова, трусцой направилась в сторону дома приёмных родителей. Да, такие тренировки благотворно сказываются на физическом и эмоциональном здоровье. Их следует проводить каждый день, а ещё лучше утром и вечером.

Дилан, резко выдернутый из состояния блаженства, снова сидел в гостиной с Альгисом. Обсуждения проходили без меня, то есть моё присутствие и не требовалось: Дилан был моими ушами и глазами.

— Мы не будем дожидаться, когда Боб клюнет на новенькую. Наша задача — убить его так, чтобы никому и в голову не пришло заподозрить нас. Убили — исчезли.

— Тогда зачем нужны были заморочки со школой и приёмной семьёй? — спросил Дилан.