Чёрный ирис

Глава первая

По преданию у Матери Природы были песочные часы, отмеряющие время жизни всех живущих под светом Нарайяна. И когда в нашем мире появились ифриты, богиня в ярости швырнула часы оземь, и те разбились. Высыпавшийся песок превратился в Великую пустыню, что простиралась теперь между городами. Милосердная к жизни, она не трогала пашни и пастбища вблизи поселений, иначе бы человеческий род давно прервался. И пусть разгневанная богиня осушила моря и реки, но живительные родники чистейшей воды продолжали бить в городах. Да и в пустыне подобно драгоценной ниточке ожерелья тянулись оазисы вдоль пути караванов.

На седьмой день путешествия мне уже казалось, что и не существовало никогда дома предсказательниц, и не стоял мой черный шатер на площади. Это все осталось где-то там, в прошлом, о котором даже не хотелось вспоминать. Простирающиеся вокруг бескрайние пески сулили свободу от всего. И от жизни в том числе. Но я привыкла не бояться смерти. И пусть путники сетовали на жестокость пустыни, я лишь восхищалась этим воплощением вечности.

Но больше всего меня поражали люди. Зехир сказал как-то, что в пустыне все равны. Неважно, зажиточный ли ты купец или простой водонос – суровые пески ко всем были одинаково безжалостны. И пусть города потом вновь разделяли на сословия, но здесь каждый старался в меру своих сил, трудясь наравне с остальными. У вечерних костров смеялись и беседовали как добрые друзья вперемежку богачи и бедняки. Даже кушанья повара готовили всем одинаковые. А если уж случалось в караван затесаться вору или буйному смутьяну, такого без лишних разговоров связывали и оставляли погибать среди песков. Так гласил жестокий закон Великой пустыни.

На прошлой стоянке мне посчастливилось увидеть самого караван-баши. Пожилой до седины коренастый мужчина больше походил на начальника эмирханской стражи. Выправка воина и взгляд мудреца невольно вызывали уважение. Его крупный вороной жеребец всегда шел первым, указывая путь. Остальные лошади лишь послушно следовали за своим вожаком. Так караван неспешно продвигался к Авликесу.

За это время в дороге я полюбила дни и возненавидела ночи. На рассвете караван трогался в путь и, не считая кратких остановок, я была предоставлена самой себе. Пескоступы на копытах лошадей позволяли двигаться лишь вслед друг за другом и на расстоянии в несколько шагов, так что разговорами никто не донимал. Впрочем, Зехир, явно догадавшись по моей холодности об изменившемся к нему отношении, лишний раз даже не смотрел на меня. И за все время пути мы перекинулись всего парой фраз. Но ночевать нам все равно приходилось в одном шатре. Именно это стало для меня настоящей пыткой. Засыпая по разные концы покрывала, утром непременно пробуждались в объятиях друг друга. Словно какая-то неведомая сила ночью притягивала нас. Я сначала, конечно, решила, что это все Зехир виноват. Но, увы, эта версия себя не оправдала. И в очередной раз просыпаясь, я лишь диву давалась, почему моя голова покоится на его груди или почему мои руки обвивают его спину. Как назло, Зехир пробуждался одновременно со мной, так что скрыть эту беспричинную близость не удавалось. И я мрачно отчитывала оставшиеся дни пути. Несмотря на все мое восхищение пустыней, я мечтала поскорее прибыть в Авликес, выполнить свою часть нашего договора по возвращению святилища и сбежать. В тот же день сбежать подальше от Зехира.

Дело было даже не проклятье Джабраила, хотя и предсказанный им 'ирис на ладони' все же имелся в виде ожога от моего клейма. И раскрывшийся самообман придуманной дружбы тоже был не причем. Меня пугала привязанность. С каждым мгновением я все острее ощущала потребность быть рядом с Зехиром. И это ужасало меня больше, чем все проклятья и смерти вместе взятые.

До очередного оазиса караван добрался еще засветло. Раскинувшийся среди мертвых песков зеленый островок так и манил отдохнуть под сенью раскидистых пальм. Конюшие расседлывали лошадей, шатерники закрепляли шатры, повара разводили огонь в переносных очагах и занялись ужином. Даже почтенные купцы не сидели без дела. Озабоченно пыхтя, обходили обозы с товаром. То ли порывались пересчитывать, то ли просто разминали ноги. Зехир о чем-то переговаривался с отрядом стражников, сопровождавших караван. А я искренне не знала, куда себя деть. Мою помощь все равно бы никто не принял, а сама занятие придумать не могла. Едва шатерник раскинул наш с Зехиром шатер и принес сундук с вещами, я забралась внутрь.

– Вода госпоже, – раздался привычный возглас буквально через минуту. Оставалось лишь выглянуть и забрать высокую медную чашу.

Пусть толком помыться в пути возможности не было, но хотя бы так уже казалось мне счастьем. Ополоснув руки и лицо, я открыла сундук в поисках чистой одежды. Сделанный специально для путешествий, он делился на три отсека: для уже пыльных вещей, для новых и всегда запертый выдвижной нижний. Рубашки и брюки Зехира лежали вперемешку со сшитыми для меня дорожными платьями. И эта мелочь почему-то вызывала у меня острую досаду. Наверное, потому, что лишний раз напоминала о нашем союзе.

И не надо было ждать возможности поговорить с Джабраилом, я и так догадывалась о его вердикте. Мол, опять я незаметно создала себе иллюзию неправильного отношения к Зехиру. Джинн вполне мог бы даже заявить что-нибудь про придуманную любовь. Вот только не было никакой любви! Я ведь прекрасно помнила те чувства, которые вызвал Дагнар. Подобные яркой вспышке, они казались вечными! А потом...я только в пустыне вдруг осознала, что все исчезло. Не думала, что любовь столь быстротечна. Но зато я запомнила ее и теперь бы точно узнала. И с Зехиром все было совсем иначе. Острая потребность в нем смешивалась с одновременным желанием убежать без оглядки. Быть может, всему виной стала свадебная церемония, ведь впервые я почувствовала эту дикую смесь именно тогда, в храме? Я не пыталась гадать. Просто знала, что нельзя верить очередной иллюзии.

С такими невеселыми мыслями я спешно переоделась и вышла из шатра. Поварской гонг как раз оповестил об ужине. Витающий в воздухе аромат мясного жаркого заранее обещал хотя бы на время отвлечь от снедающей тоски. Люди выстраивались в очереди к расставленным столам и, получив горшочек с кушаньем, расходились кто куда. Часть – в шатры, остальные рассаживались вокруг костров, чтобы за неспешной трапезой вести разговоры.

Поблагодарив повара, я направилась с ароматно благоухающим горшочком в руках обратно в шатер. Но на полпути меня остановил Зехир.

– Не жди меня сегодня ночью, – предупредил он.

– Что-то случилось? – я старалась говорить как можно равнодушнее. И уж тем более не смотреть ему в глаза.

– Пока нет, но в этих местах опасно. Слишком близко Небесные города джиннов. Воинов каравана недостаточно, чтобы охватить дозором весь оазис, так что им необходима помощь. Сегодня ни один мужчина владеющий оружием не будет спать.

Я лишь кивнула. Как будто бы только из вежливости и поспешила к шатру. Очень надеялась, что Зехир не заметил моего испуга. И уж тем более не догадался, что боюсь я именно за него.

Аппетит, конечно же, пропал. Вяло поковыряв ложкой остывающее жаркое, я решила вернуть нетронутое кушанье поварам. Выбралась из шатра и только тут услышала невнятный шум. В опускающихся сумерках с восточной стороны к оазису приближался еще один караван. Правда, явно гораздо меньше нашего. Там не было обозов, лишь вереница стражников и богато расшитый паланкин. Я так и замерла от любопытства, разглядывая спешившегося незнакомого караван-баши, которого приветствовал наш. А следом на землю оазиса из паланкина ступила высокая светловолосая женщина лет тридцати. Судя по ее богато расшитому дорожному платью, она явно была знатного рода. Словно в такт моих мыслей, один из проходящих мимо меня купцов как раз пояснял своему собеседнику шатернику:

– Это Латифа, жена Дазира – правителя Авликеса...

Больше я не вслушивалась. Вернулась в шатер вместе с горшочком, решив, что вполне могу потом проголодаться. И уж, конечно, не стоило лишний раз попадаться на глаза столь именитой особе.

Уснуть я так и не смогла. Ворочалась туда-сюда на покрывале уже часа три. Предположив, что это все от возможного голода, даже заставила себя съесть холодное жаркое. Но легче не стало. Нет, никаких плохих предчувствий я не ощущала, но от того, что Зехир сейчас где-то там, во тьме окружающих оазис песков, виски сдавливал панический страх. Перед глазами так и рисовалось, как на него нападают джинны, и он падает замертво... Мне уже даже начало казаться, что я так до утра просто с ума сойду от снедающего беспокойства.

И когда полог шатра вдруг откинулся, я едва сдержала радостный вопль и порыв кинуться Зехира обнимать. Вот только обрадовалась я рано.

Огонь спешно зажженной свечи, сразу разогнал мрак. И по-прежнему изображая себя спящей, я из-под прикрытых ресниц не сводила взгляда с Зехира. Но все мое притворство слетело махом.

– Зачем тебе ятаган? – я резко села. А я-то все гадала, что хранится в запертом нижнем отсеке нашего сундука...

– Джинны, – коротко бросил Зехир, даже не обернувшись. Вслед за ятаганом, достал плотный кожаный доспех. Даже в неверном свете свечи угадывалась вязь защитных рун, которые едва заметно мерцали.

Вскочив на ноги, я помогла Зехиру застегнуть все боковые крепежи доспеха. Руки дрожали, и хотелось столько всего сказать! Но я упорно сдерживалась.

– Их много? – прошептала я.

– Пока не знаем, но они уже близко, – Зехир ловким и как будто бы привычным движением скользнул пальцами по нужным рунам. Доспех на мгновение засветился, и из кожаного враз обратился булатным.

– Сария, не выходи из шатра. В панике тебя запросто могут сбить с ног и случайно покалечить. Будь пока здесь, – взяв мое лицо в ладони, Зехир буквально заставил на себя посмотреть. – Но если услышишь рог отступления, спеши изо всех сил к колодцу в центре оазиса. Слева от ближайшей пальмы есть тайный лаз, спрячешься там. Ты все запомнила?

– Ты...ты что, допускаешь мысль, что джинны могут пробраться сюда, в оазис? – опешила я. – Но как же стражники...как же ты... вы же...

Он не дал мне договорить.

– Думай только о себе. И сделай все, как я сказал.

Взгляд серо-синих глаз на мгновение замер на моих губах, и мне даже показалось, что Зехир вот-вот меня поцелует. Но он резко развернулся и вышел из шатра.

Опустившись коленями на одеяло, я все еще с трудом верила в происходящее. Между тем, шум нарастал. С разных сторон раздавались крики команд, кто-то куда-то спешил, позвякивали доспехи... Будто бы там, за пределами умиротворенного шатерного полумрака, существовал совершенно другой мир...

Появление Джабраила я почувствовала за мгновение до его воплощения.

– Как удачно все складывается, правда? – джинн довольно улыбался.

– Что тут удачного? – сдавленным шепотом прошептала я, уже не в силах унять нарастающий страх.

– Людей здесь, в оазисе, около двух сотен. Из них половина мужчин владеющих оружием. И только у пятерых, считая твоего Зехира, заговоренные клинки, – Джабраил выдержал паузу и добил: – А оазис окружают три сотни джиннов.