Безусловная директива

– Наблюдаю отряд кораблей Роя, – доложил Призрак.

На экране появилась гроздь красных отметок. Корветов у противника осталось пять, как, впрочем, и эсминцев. Похоже, четыре торпеды, выпущенные «Харгейсой» перед самым прыжком из системы Бриганы, всё-таки не смогли уничтожить «Горгулью», вставшую на его пути. Правда, повреждения эсминец Роя, наверное, получил. Во всяком случае, он единственный никак не отреагировал на наше появление.

– А зонды, я смотрю, на своих местах, – прокомментировал я диспозицию. – Рой, похоже, решил не менять тактику.

– А зачем ему менять то, что неплохо работает? – с нотками удивления в голосе спросил Лис, – В прошлый раз он свою главную задачу выполнил. Поймать «Харгейсу» не смог, хотя был к этому очень близок, но и её прорыва к Бригане-3 не допустил. Сейчас, судя по всему, будет вторая попытка решить вопрос с нашим кораблем раз и навсегда. Эсминцы и корветы противника корректируют курс и начинают разгон. Все, кроме одной «Горгульи», которая так и висит в районе орбиты пятой планеты. Очень похоже, что Рой пока верит в то, что наш фантом – настоящая «Харгейса».

– Хотелось бы, чтобы верил и дальше, – я оторвал взгляд от отметок кораблей противника и посмотрел на боковой экран, где отображался процесс формирования фантома. Корветы Конева и Кислого быстро сближались. Им нужно было оказаться внутри иллюзорного корпуса «Харгейсы». Мой «Скаут» стремился туда же.

– Мы в расчетной точке, – удовлетворенно произнес Призрак. – Начинаю синхронизацию генератора ложных целей «Скаута» с оборудованием корветов.

Да, наше участие в создании морока план тоже предусматривал. «Скаут» должен был помочь корветам создать по-настоящему достоверный образ войскового транспорта. Сейчас оба корвета и «Скаут» уже находились внутри оптоэлектронной иллюзии, имитирующей «Харгейсу». Все три наших корабля четко поддерживали заранее рассчитанную дистанцию между собой. Каждый из них отвечал за свою часть морока, и только полная синхронизация работы оборудования позволяла муляжу войскового транспорта оставаться бесшовным и не распадаться на части.

– Начать разгон в сторону Бриганы-3, - я отдал приказ, запускающий следующий этап имитации прорыва.

Разгонялись мы, естественно, очень неторопливо, полностью имитируя возможности не слишком мощных внутрисистемных двигателей войскового транспорта. Пока всё работало, как надо, но достоверность иллюзии мы собирались обеспечить не только с помощью средств РЭБ и вялой динамики разгона. Каждый корвет нес на внешней обшивке по три торпеды. Это всё, что у нас осталось после перезарядки пусковых контейнеров «Харгейсы». Корабль Анны в последнее время очень активно использовал свое главное оружие, и запас торпед вполне закономерно подошел к концу.

У корветов не имелось ни полноценных пусковых установок, ни даже примитивных контейнеров, как у «Харгейсы». Изготовить их нам тоже было не из чего, да и тратить на это время мне казалось совершенно лишним. Поэтому торпеды мы просто закрепили на внешней обшивке. Запустить их из такого положения не представлялось возможным. Сначала корветам предстояло их сбросить в космос, и только потом, когда они отойдут от борта на достаточную дистанцию, можно было отдать им команду на запуск двигателей. Медленно, неудобно, крайне опасно во время боя, но зато очень просто.

Дело в том, что на эти торпеды никаких особых надежд мы не возлагали. Их предназначение заключалось не в уничтожении кораблей противника, а в окончательном закреплении его уверенности в том, что перед ним настоящая «Харгейса». Я не сомневался, что первыми к нам совершат прыжок корветы, но сами по себе они меня интересовали мало. Главное было выдернуть из планетной системы нашего желтого карлика эсминцы Роя. Поэтому после выхода вражеских корветов из гипера у их вычислителей должна сохраниться уверенность, что перед ними не пустышка. И я собирался предоставить Рою лучшее доказательство из всех возможных. Оптоэлектронные фантомы не умеют атаковать цели настоящими торпедами.

– Корветы противника завершают разгон, – доложил Конев.

– Смена курса. Имитируем попытку уклониться от перехвата и покинуть систему.

– Принято.

Оба наших корвета синхронно со «Скаутом» выполнили плавный поворот, не нарушая при этом целостности создаваемого морока, и в этот момент первая волна кораблей противника совершила гиперпереход. Общая масса скаута и двух корветов была в разы меньше массы «Харгейсы», и, знай враг о том, что перед ним морок, его корветы могли бы выйти из гипера гораздо ближе к нам, но сканеры Роя видели крупный войсковой транспорт, и вычислители его кораблей рассчитали точки выхода, исходя из соответствующего размера зоны гравитационного ограничения.

– Принять курс расхождения с целями четыре и пять!

– Принято.

– Сброс торпед! Распределение целей равномерное.

– Выполнено… Пять секунд… Готовность!

– Залп!

Торпеды рванулись вперед по разным векторам. Только ближайшему к нам корвету Роя достались две из них, а остальные получили только по одному неприятному подарку. На успех этой атаки никто из нас не рассчитывал. Тем не менее, она преследовала две очень важные цели. Во-первых, приближающиеся торпеды заставили корабли врага воздержаться от немедленного сокращения дистанции, что было бы чревато раскрытием нашего обмана, а во-вторых, мы, похоже, окончательно убедили противника в том, что перед ними действительно «Харгейса».

– Подлетное время торпед восемьдесят секунд, – сообщил Лис. – Эсминцы противника завершают разгон. Три «Горгульи» уйдут в прыжок через две минуты. «Голем» – через пять. Поврежденный эсминец активности не проявляет.

«Голем» меня интересовал мало. От него настоящая «Харгейса» сможет отбиться, а вот «Горгульи» обязательно должны убраться от желтого компонента Бриганы, причем как можно быстрее и желательно куда подальше. Ближайшие две минуты решат всё. Если морок продержится нужное время, путь для корабля Анны будет расчищен.

– Корветы противника открыли огонь по торпедам! – доложил Призрак. – Если быстро их потеряем, корветы Роя начнут сокращать дистанцию.

– Минута до прыжка «Горгулий», – продолжил отсчет Лис. – Пятьдесят секунд. Первая торпеда сбита!

– Минус две, – в голосе Конева звучала досада. – Минус четыре! Корветы противника начали разгон.

– Тридцать секунд до прыжка эсминцев.

– Призрак, что с мороком?

– Пока держится.

– Сто двадцать процентов мощности на генераторы ложных целей!

– Сожжем, командир, – в голосе Конева отчетливо прозвучала тревога.

– Выполнять!

– Принято.

– Двадцать секунд. Дистанция с корветами противника критическая.

– Мощность сто тридцать!

В углу экрана развернулось новое окно со схемой основных узлов «Скаута». В сложных переплетениях энерговодов, коммуникационных линий и различных устройств малого разведчика появилось несколько желтых контуров, начавших быстро наливаться оранжевым цветом, предупреждающим экипаж о скором отказе перегруженной техники.

– Десять…. Пять…

Тревожный оранжевый цвет сменился красным. В кабине «Скаута» на разные голоса завыли сигналы аварийной опасности.

– Эсминцы ушли в прыжок! – выкрикнул Лис, и Призрак, не дожидаясь моей команды, выключил подачу питания к генератору ложных целей.

Похоже, ровно то же сделали и вычислители наших корветов. Морок «Харгейсы» мгновенно провалился внутрь себя и бесследно исчез, как будто его никогда и не было, зато впереди, на довольно небольшой дистанции, вышли из гипера три эсминца Роя.

– Встать на курс расхождения с противником! – Я облегченно выдохнул и откинулся на спинку пилотского кресла.

– Принято, – удовлетворенно произнес капитан Конев. – Командир, у меня таки сгорел генератор ложных целей.

– Что с маскполем?

– В норме. Этот контур повреждения не затронули.

Мы быстро уходили в сторону от прежнего курса, плотно прикрывшись маскировочными полями, для уровня которых в привычной федеральным военным классификации даже не существовало нужного определения.

Первым исчез со сканеров Роя «Скаут», ему это удалось проще из-за небольшого размера. Впрочем, корветы Конева и Кислого тоже довольно быстро стали невидимыми для противника, несмотря на все его попытки как можно быстрее сократить дистанцию и уничтожить хотя бы легкие корабли людей, раз уж войсковой транспорт оказался фальшивкой.

– Оптимальные координаты для гиперпрыжка «Харгейсы» рассчитаны, – доложил Призрак. – Прошу разрешения на отправку сообщения по дальней гиперсвязи.

– Действуй!

– Выполнено.

Мы по большой дуге уходили от места боя, постепенно удаляясь от кораблей Роя, всё еще не оставлявших попыток обнаружить растворившиеся в космосе корветы и корабль-разведчик людей. Я искренне порадовался тому, что они заняты этим исключительно полезным делом, но всё мое внимание сейчас было приковано к центральной части планетной системы нашего желтого карлика, и Анна моих ожиданий не обманула.

– «Харгейса» вышла из прыжка в расчетной точке, – на удивление торжественным голосом доложил Призрак, и на экране появилась яркая зеленая отметка, тут же начавшая неторопливый разгон к Бригане-3.

Точка выхода из прыжка была выбрана исключительно удачно. Призрак не знал, в каком состоянии находится поврежденная «Горгулья» и постарался вывести корабль Анны из прыжка как можно дальше от нее. При этом «Харгейса» материализовалась в трехмерном космосе почти на самой границе зоны гравитационного ограничения, создаваемой желтым карликом, и до Бриганы-3 ей оставалось пройти не так уж много.

Корабли Роя, купившиеся на нашу фальшивку, вполне успевали вновь разогнаться и вернуться назад до того, как транспорт окажется под защитой противоорбитальной обороны колонии, но внутрь зоны гравитационного ограничения они прыгнуть не могли, и догонять «Харгейсу» им всё равно пришлось бы с помощью внутрисистемных двигателей. А вот на это у них времени уже не было, так что единственными, кто хотя бы теоретически мог попытаться перехватить корабль Анны, оставались поврежденная «Горгулья» и «Голем», немедленно прекративший разгон, как только выяснилось, что его более быстрым коллегам подсунули пустышку.

– Поврежденный эсминец Роя лег на курс перехвата «Харгейсы», – судя по тону, которым капитан Конев произнес эту фразу, он был изрядно озадачен происходящим. – Вычислитель утверждает, что никаких шансов у этой «Горгульи» нет, но она довольно активно разгоняется. Интересно, зачем? Как-то это не слишком характерно для Роя. Бессмысленных действий за ним раньше не замечалось.

– Голем тоже разгоняется, – добавил Кислый. – И он тоже не успевает, хотя шансов у него больше.

– Динамика разгона кораблей противника не соответствует расчетной, – с отчетливо прорезавшимся напряжением в голосе произнес Лис. – Спектр паразитных излучений их двигателей отличается от эталонного для этого типа кораблей.

– Выведи на экран сравнительную таблицу.

Передо мной развернулись столбцы чисел, и я углубился в их изучение. «Голем» и «Горгулья» разгонялись процентов на пятнадцать быстрее, чем от них можно было ожидать, но при этом, судя по характеру паразитных возмущений гиперполя, их двигатели работали в очень странных режимах, явно не предусмотренных исходной конструкцией. В прошлый раз мы не обратили на это внимания, считая, что вывалившаяся из гипера «Горгулья» почти сожгла свои двигатели запредельным форсажем, однако, как оказалось, это было не совсем так.