Встреча с демонами

— Он подорвал бомбу. Так что если ты спрашиваешь, способен ли он на убийство, то моим ответом будет да. — Я потёрла лоб, пытаясь всё вспомнить. — В какую Гильдию его отправили?

— Не знаю, Дрейк забрал его до того, как ковен успел решить, и я больше не видела ни одного из них, — сказала она. — Это моя вина, Лена, не твоя.

— Не только твоя. Мы семья и держимся вместе. Если ошибаемся, мы разбираемся во всём вместе. Есть ещё что-то, что ты не сказала? — я устала, была раздражительной и расстроенной.

Бенджамин выглядел, говорил и пах, как мой брат лишь потому, что он и есть мой брат. Я отвергла его, даже не зная, кто он. А если буду думать, что Джошуа мне лишь на половину брат, ещё день буду в оцепенении. Я не хотела чувствовать и слышать ответы. И желала вообще стереть сегодняшний день из памяти. А когда Хэлэн начала вставлять ремарки, хотела просто вопить.

— Фиона, в эти неприятности ты втянула ковен, — Хэлэн сказала снисходительным голосом и так, что все её услышали.

— Хэлэн, — отдёрнула её бабушка с предупреждением в голосе.

— Сара, я может и не чистой крови но, по крайней мере, не храню скелетов в шкафу.

— Он не должен был о нас узнать.

Все посмотрели на мою мать, а следующие слова Хэлэн разбили сердце.

— Но узнал, и теперь наши дети пропали из-за твоего!

— Хэлэн, заткни на хер свою пасть, тявкающую по любому поводу, любого существа! — прокричала я. На улице сверкнула молния, и грянул гром. — Ты… Никто не имеет права! — продолжила я, чувствуя, как внутри зарождалась буря. — Ты слышала, что она сказала? Хочешь кого-то обвинить? Вини ковен, — закипала я и все в комнате ахнули. — Они сказали что сделать, и именно они позволили Дрейку забрать ребёнка вместо того, чтобы сделать этот самим. Она сделала то, что должна — отдала своего сына. Спроси ковен, как, чёрт возьми, этот ребёнок всё узнал. Смею предположить, что ему рассказал отец.

— Ты не…

Молния вновь сверкнула, на этот раз очень близко от клуба, который погрузился во тьму. При очередной вспышке молнии я оказалась в нескольких дюймах от Хэлэн.

— У меня есть полное право. Она моя мать, моя. Ты не можешь тыкать в неё и судить, потому что то, что она никак не могла контролировать, пошло как-то не так. Как только Дрейк с позволения ковена забрал ребёнка, мама больше в этом не участвовала. Хочешь судить её? Встань в очередь. Когда дойдёт до тебя, лучше найди чёртовы доказательства, чтобы что-то утверждать. Мы не судим, а поддерживаем. Мы — единое целое. Когда кто-то из нас в беде многие встают на защиту. Разве не это вы втираете нам? Или путёвка в Совет даёт право обойти этот стандарт?

Все в зале затаили дыхание. Не знаю, что на меня нашло, но что-то внутри щёлкнуло и, прежде чем я могла себя остановить, уже кричала на Хэлэн. Эмоциональная перезагрузка. Разум прекращает работать и начинает избавляться от того, что не в состоянии разложить по полочкам. И триггером стала новость о том, что у меня есть брат, и что жизнь не делится на хорошее и плохое.

Я вспомнила, как дедушка рассказывал о подобном — разум может подавлять события, если не может их принять. А ещё дедушка говорил, что иногда приходится идти на жертвы для большего блага, и прежде чем стать судьёй и присяжным, нужно остановиться и понять, сможет ли разум это воспринять, или же отторгнет. И вот если не примет, то и судить нельзя. Ты не можешь судить то, чего не понимаешь.

Я взглянула на маму и осознала то, чего она никогда не выражала словами. Когда она похоронила Джошуа, похоронила не одного его, а их обоих. Её бормотание во сне прокручивалось в голове, и я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Она похоронила их обоих, потому что Джошуа сохранил Бенджамина чистым и непорочным для мамы. Судьба не просто жестока, иногда она отвратительная сука.

Я прошлась взглядом по комнате и уставилась на Кендру, чей гнев уже утих и заработал разум. Она хотела выяснить, был ли наш второй брат таким плохим, как о нём говорили, и спросить его, причастен ли он к исчезновению девушек.

— Кэт, Декстер убедитесь, что она уйдёт отсюда лишь с мамой или бабушкой, — сказала я, игнорируя остальных, которые намеренно пытались подслушать старейшин, составляющих план действий, прошла мимо Лукьяна, толкнула дверь и вошла в переднюю часть клуба. В стенах зияли дыры, сквозь которые пробивались последние лучи дневного света.

— Куда это ты собралась? — Лукьян остановил меня.

Я обернулась и посмотрела на его белую рубашку, которая была запятнана кровью.

— Наружу. Посмотреть потеряла ли я ещё одного брата в этом взрыве, и если он там и каким-то чудом остался жив, я спрошу, чего он хочет.

— Хорошо, пошли, — сказал он.

— Ты можешь не идти.

— Если он пришёл не для того, чтобы подружиться, значит, желает навредить. Он подорвал чёртову бомбу и разгромил мой клуб. Я хочу знать почему.

— Хорошо, но тебе придётся подождать, пока я закончу. Хочу кое-что у него спросить, и если он может исчезать, не хочу его напугать.

— Хорошо, — согласился он, пожирая меня глазами.

— Прекрати так на меня смотреть.

— Как так? — спокойно сказал он, скользя взглядом по моему разорванному взрывом платью, запятнанному кровью Лукьяна и моей.

— Будто хочешь меня съесть, — заворчала я, взглядом дав понять, что сейчас не подходящее время дразнить меня.

— Я не хочу съесть тебя, а вкусить и поглотить.

— Какое тебе дело? — спросила я, развернувшись к нему лицом.

— Никакого. Я другой тип мужчины, — промурлыкал он, нежно касаясь рукой моей щеки. — Дай угадаю, ты мечтаешь о принце, о ком-то, кто заставит тебя выпрыгнуть из туфель.

— Я не хочу, чтобы меня спасал какой-то принц, — возразила я. — У меня уже был милый парень, и я была уверена, что хотела его, но он оказался замаскированной лягушкой. Меня не нужно спасать, я сама разбираюсь со своим дерьмом. Не применяй ко мне стереотипы. Я не принцесса, спасать меня не надо. Я уже давно решила, что свои проблемы решаю сама и не жду какого-то засранца, разодетого в доспехи, чтобы меня спасти.

Он улыбнулся во все тридцать два зуба.

— Ты даже не осознаёшь, что тебя надо спасать. Сегодня, когда взорвалась бомба, ты замерла. Ты слабая, а притворяешься сильной. Но лишь одна грёбаная унция эмоций и всё в тебе разрушится. Я вижу тебя, Лена. Настоящую тебя, не ту твёрдую оболочку, которую показываешь всем остальным. Ты зарыла настоящую себя так глубоко, желая спастись от чувств. Но ты всё чувствуешь, слишком о многом переживаешь. Дай волю чувствам… хоть раз в жизни прекрати сдерживаться.

— Ошибаешься. — Я развернулась и направилась к двери. — Я знаю свои слабости. — И он быстро становился одной из них. Его прикосновения возбуждали во мне чувства, которые я даже не понимала. Одна ночь в постели с ним уничтожит меня. И мы оба это знали. Этому не бывать. Лукьян мог оставаться независимым и флиртовать с другими. Меня не интересовало провести с ним одну ночь — я её не переживу.

Существовали мужчины, с которыми можно переспать и уйти, например, мастер тату. Никакой привязанности. Никаких милых прощаний утром. Лукьян? Он растопчет, разрушит и уничтожит душевную организацию девушки. Он разрушит стены вплоть до фундамента. Лукьян ходячий, говорящий, сексуальный, как грёбаный шар для сноса зданий.

Я открыла дверь и замерла, увидев масштабы разрушения. Я не знала, зашли ли старейшины ковена через парадный вход или же задний — к клубу вели две дороги. Я осматривала разбитые машины на стоянке, у меня сердце упало, пока не заметила детку, припаркованную прямо посреди всех разбитых машин. Целая. Невероятно. Воздух перед машиной замерцал, и я ахнула, когда Бенджамин материализовался. Я почувствовала тонкое прикосновение магии, когда он использовал её. На нём было лишь несколько порезов, но в целом не пострадал. Бенджамин пристально, будто с подозрением, на меня посмотрел. И я не винила его, потому что сама была бы подозрительной. Он поднёс к губам сигарету и затянулся, затем медленно выдохнул дым, не отрывая от меня взгляда, а я наблюдала за ним.

Я отошла от клуба, но Лукьян схватил меня за руку и потянул назад, впиваясь взглядом в Бенджамина.

— Если он может переноситься по своему желанию, тебе не следует туда ходить. Колдунам такое не присуще.

— Мне нужно к нему подойти, или же это сделает Кендра. У него есть ответы, которые мне нужны. А ещё мне нужно знать, стоит ли он за исчезновениями девушек. Ковен попытается убить его, если подумает, что он к этому причастен. Мне нужно всё узнать, прежде чем я потеряю ещё одного брата.

Выдернув руку из хватки Лукьяна, я медленно двинулась к машине. Небо рассекла молния, и попала бы в меня, не окажись Бенджамин проворнее — он исчез, и мы вновь появились у машины.

— Проверяешь меня сестра? — усмехнулся он и бросил сигарету на землю. Я посмотрела вниз, пытаясь вновь обрести контроль над телом.

— Что ты только что сделал? — шёпотом спросила я, положив руку на машину для равновесия.

— Спас твою задницу, — пробормотал он и медленно меня осмотрел. — Ты так же прекрасна как он и сказал. Но не упомянул про стальные яйца.

— Кто? — осторожно спросила я.

— Джош, — ответил он, не утруждаясь назвать полного имени Джошуа.

— Зачем ты пришёл? — спросила я.

— У меня свои причины, — уклонился он от прямого ответа, изучая меня взглядом голубых глаз.

— Ты знаешь, кто я, Бенджамин.

— Меня не так зовут. Я — объект Б. Обученный убивать. — В его голосе слышался сарказм.

— Ты пришёл за ответами, понять, почему она оставила тебя, а не другого? — предположила я.

— Мне плевать, что она сделала.

— Ты нашёл двух сестёр, и хочешь знать, почему мы? Почему она оставила нас обеих, а тебя бросила?

— Я сказал, мне плевать.

— А мне нет, я хочу знать почему.

— На меня тебе плевать… ты хочешь, чтобы он вернулся. Я вижу это в твоих глазах, — прорычал он, нависая надо мной в попытке напугать.

Я протянула руку, чтобы положить ему на щеку, и он отдёрнулся. Я не убрала руку, чтобы он увидел — я не стану ему вредить. Когда он расслабился, я прижала ладонь к его щеке. У него кожа не такая мягкая, как у Джошуа, и холодная. Я положила вторую руку на его вторую щеку и не сводила взгляда с его глаз.

— Ты прав. Я хочу, чтоб Джошуа вернулся. Ты, ты для меня сюрприз. Я даже не знала о твоём существовании до сегодня, — прерывисто прошептала я, сквозь слёзы. — Мне его не хватает; он был моим якорем. Ты знал его, что о нём скажешь? — спросила я и вздрогнула, когда он приблизил своё лицо ко мне. Я была готова отстраниться, но он целомудренно поцеловал меня в лоб, затем в висок. Я округлила глаза… Только Джошуа так делал. Бенджамин улыбнулся и подмигнул мне.

— Он не совсем ушёл.

— Что? — дрожащим голосом прошептала я.

Он обернулся и посмотрел на толпу, выходящую из здания. Я хотела, чтобы они все испарились. Бенджамин шарил взглядом по толпе, и я поняла, что он ищет Кендру и маму. Затем внезапно на его лице отразилась маска гнева.

— Это она? — равнодушно спросил он, и я видела, что такая у него защитная реакция от боли, которую чувствовал.

— У неё не было выбора, — защищала я мать.

— У всех есть выбор, Ленни. И у любого выбора есть последствия, — ответил он, снова взглянув на меня ледяным, безэмоциональным взглядом. — Он не должен был умереть. На его месте должен быть я. Он был слаб и полон надежд, что меня можно спасти. Не иди по его пути, некоторых людей нельзя спасти.