Встреча с демонами

Глава 15

Разум забавная вещь. При первом взгляде на что-то, он не сразу осознаёт происходящее. Мне бы хотелось похвастаться быстротой реакции, но нет. Я просто стояла на крыльце, не понимая, что делать, и наблюдала за тем, как языки пламени лижут стену дома, словно идя по следу дыма. Я сделала шаг вперёд, заставляя мозг работать. Кто-то рядом истерически закричал. Через секунду я осознала, что кричу-то я, но крик не поможет семье.

Когда разум начал работать, я уже бежала к горящему дому. Дым стоял густой, переднее окно слегка покосилось от жара огня, и у меня оставалось лишь мгновение, чтобы отреагировать, когда стекло начало издавать ужасающий звук. Я развернулась, как раз в момент, когда стекло разлетелось, и расплавленные осколки впились в меня. Но я не почувствовала боли, потому что дом в огне, а моя семья заперта в ловушке внутри ада.

Пробираясь к задней двери, я пробовала заглянуть в оставшиеся окна, пока стёкла на верхнем этаже одно за другим разлетались на мелкие горящие осколки, которые осыпали меня с головы до ног. Дойдя до задней двери, я нашла её открытой. И, остановившись лишь на мгновение, посмотреть на пламя, которое гипнотически танцевало на стенах, скручивая и разрывая с шипением обои, которые мои бабушка и дедушка поклеили, когда только пошла на них мода, я бросилась в дом. Глаза дико жгло, но я шла вперёд и звала маму с Кендрой. Вдохнув дым и закашлявшись, я заткнулась, но поиски продолжила. Я прикасалась к каждой двери, прежде чем её распахнуть. Кожа стала скользкой от сажи и пота от пламени, которое, казалось, больше фокусировалось на стенах, чем на мебели в каждой комнате, через которую я проходила. Когда дым стал гуще, я поползла по полу и стала подниматься по лестнице. Я попыталась сосредоточиться на дверях и толкала их одну за другой, потому что не знала, в какой комнате сейчас живет бабушка, но не собиралась никого оставлять.

Лёгкие горели, и, идя дальше, я всё больше замедлялась, а тело отказывалось двигаться, пока я, наконец, не решила прилечь, чтобы собраться с силами и продолжить. Не знаю, как долго я лежала на полу, понимая, что не выберусь, хотя знала, что нужно встать. Просто не могла, как не могла, ни дышать, ни двигаться. Я закрыла глаза, чтобы их больше не жгло, и почувствовала, как что-то коснулось моей ноги. А затем отрывистое ругательство и почувствовала, что меня подняли. Я не могла открыть глаза или заставить мозг воспринять происходящее.

Что-то тяжёлое и влажное легло мне на лицо, а затем тот, кто нашёл меня, начал быстро передвигаться по дому. Прохладный ночной воздух окутал тело, когда мы вышли из горящего дома. Я попыталась, но не смогла открыть глаза.

— Дыши, Лена, — послышался нежный и требовательный голос Лукьяна. — Чёрт, не делай этого, — прорычал он, коснувшись своими губами моих, будто хотел сделать искусственное дыхание. Я резко закашляла. Он не продолжил прикасаться ко мне, но и не отодвинулся, пока я не начала открывать глаза. — Не открывай, — предупредил он. — Бейн, нужна вода, живо. Скажи остальным, что её сестра и мать ещё внутри. — Я начала вырываться, но Лукьян держал меня, прижимая к себе, когда начал лить воду на лицо и я закричала от боли. — Ты вся в пепле и саже, и очень повезёт, если ты к чертям вся не обгорела, Лена. О чём ты, мать твою, думала? — потребовал он, на минуту прекратив лить воду, позволяя мне сделать вдох.

— О семье, — хрипло ответила я.

— Ага, как же, ты хотела оказаться погребённой под горящими обломками с ними! Ты ещё не владеешь магией, способной помочь в таком, — отрезал он.

Почему он так зол? У него не было права меня осуждать. Я забежала в горящий дом и сделала бы это снова при необходимости. Из-за гнева разум вновь включился, я открыла обожжённые глаза и посмотрела прямо на Лукьяна.

— Там моя семья! И лишь они у меня остались, — проскрежетала я, пытаясь собрать всю оставшуюся силу.

— Мои люди ищут их. Я забираю тебя к себе, — заявил он и начал меня поднимать.

— Нет, пока я не удостоверюсь, что они в безопасности, — пробубнила я и повернула голову, которая, казалось, болела сильнее, чем должна. Умру ли я от ожогов? Боль была невыносимой, а во рту и лёгких остался привкус дыма. Я снова закашлялась и вытерла рот тыльной стороной ладони, и увидела, как на руке осталась чёрная липкая субстанция.

— Как только узнаешь, что они живы, я заберу тебя, чтобы вылечить, — прорычал он и позволил мне снова лечь на холодную траву, что стало благословением.

Я молча наблюдала за тем, как дом продолжал гореть, смотрела на странные языки пламени, играющие различными оттенками. Я всё смотрела и смотрела, замечая в пламени очертания черепов, и моргнула, убеждаясь, что это не игра разума… Нет.

— Кто-то пытался нас убить, — пробормотала я, пытаясь встать, но упала. Лукьян помог мне встать и поддержал, когда у меня ноги подкосились. — Посмотри на пламя, — шокировано прошептала я. — Это заклинание.

— Это огонь, — упрямо ответил он, переводя взгляд с меня на пламя.

— Ты не видишь их? — спросила я, наблюдая, как твари и скелеты двигались в пламени.

— Вижу что, Лена? — спросил он, прижимая к себе, пока я не вскрикнула от боли. Он ослабил хватку. В этот момент Бейн принёс полотенца и протянул их Лукьяну, который нежно завернул меня в них.

— В огне скелеты, которые тянутся ко мне, — прошептала я, наблюдая, как они манили меня к себе, завлекали к смерти, которая меня ждала в огне. — Видишь? — спросила я, указывая на одного из скелетов, далеко вылезших в окно. — Он говорит идти к нему.

— Бейн, отведи Лену в коттедж; она может наблюдать с порога, — приказал Лукьян, передавая меня в руки Бейна, и пошёл ближе к горящему дому.

— Не подходи слишком близко, — предупредила я, и голос надорвался, когда один из людей Лукьяна вышел из огня, неся на руках бездыханное тело Кендры. Я не могла вдохнуть, начала вырываться из рук Бейна и упала на колени. Даже отсюда я чувствовала дым, который засел в её теле, будто отказывался отпустить её из рук смерти, которую так соблазнительно предлагал. Бейн помог мне подойти к Кендре, не то чтобы он сильно хотел помогать, но я бы всё равно добралась до своей сестры с его помощью или без. Я упала на землю, не замечая боли, и встряхнула Кендру, отказываясь верить, что её больше нет. Злые слёзы покатились из глаз, когда я увидела, как один из мужчин начал делать ей искусственное дыхание, а другой вынес мать из огня.

— Кто-нибудь ещё есть внутри? — спросил Лукьян, и мужчина резко дёрнул подбородком, показывая, что внутри никого нет.

— Бабушка? — прошептала я.

— В доме больше нет живых, — проговорил он, положив маму на траву. От его рубашки поднимался дым. — У неё дела не так плохи, как у молодой.

Я повернулась и посмотрела на Кендру, которая так и не задышала. Я легла на траву рядом с ней и поцеловала в щеку, шёпотом умоляя не бросать меня тут одну.

— Прошу. Я не могу без тебя. — Когда я уехала, без неё было тяжело, и больше этого я пережить не смогу. Я закрыла глаза, отказываясь верить в то, что её не стало. Я чувствовала Кендру. Почему, если она лежала рядом со мной мёртвая?

Я услышала судорожный вздох, затем сильный кашель, поэтому открыла глаза. Я увидела, что она смотрит на меня, пытаясь вдохнуть чистый воздух. Я судорожно выдохнула, не осознавая, что задержала дыхание, и почти истерически всхлипнула, затем протянула руку и коснулась её щеки.

— Нужно оттащить их от огня, и Бейн, позвони в ковен. Пламя гаснет — ему не удалось сделать то, для чего его создали. Оно для них. — Лукьян помог мне подняться, но не дал мне уйти в коттедж. — Сегодня кто-то пытался тебя убить, Лена. До тех пор пока я или ковен не решим, что уже безопасно, ты останешься со мной, — приказал он. — Позже я пошлю кого-нибудь забрать твои вещи, но сейчас необходимо промыть раны, а твоей сестре поспать и восстановиться.

Я не стала с ним спорить, потому что меня правда кто-то хотел убить. Мне нужно отдохнуть, собрать силы и восстановиться. Кто-то пытался навредить моей семье. С Лукьяном мне безопаснее, поэтому я отказалась от протокола ковена и позволила увести себя. Кроме того, он велел своему человеку позвонить ковену и сообщить о случившемся.

Я быстро шла по его дому, не в силах рассмотреть ни одной детали, кроме того, что он экстравагантно украшен, с роскошной мебелью, которая пристыдила наши старые потрепанные жилища. Мне нравилась старая мебель, которая рассказывала о другом мире. Его спальня — сама роскошь, тёмные, глубокие мужские оттенки чёрного и синего, которые напомнили мне его глаза. Массивная, широкая дубовая кровать с балдахином была задрапирована кремовым шёлком вокруг столбиков. Пододеяльник был чёрным, с блестящими кристаллами по краям, создавая иллюзию мерцающих бриллиантов. В камине рядом с кроватью горел огонь, и я задрожала от жара пламени. Затем повернулась, чтобы посмотреть на Лукьяна, и обнаружила, что он наблюдает за мной.

— Почему я в твоей спальне? — тихо спросила я, хриплым голосом.

— Откуда ты знаешь, что она моя? — спросил он, опустив глаза на мою грязную обгоревшую ночнушку. Я сглотнула и сделала шаг к нему, морщась от боли, заполнившей каждый нерв тела.

— Здесь всё тёмное, как ты сам

— С чего ты это взяла, Лена? — прошептал он, медленно поднимая руку и убирая несколько прядей волос с моего лица.

— А есть другая комната, где я могу спать? — спросила я, уклоняясь от ответа.

— Тебе нужна ванна. В других моются твоя мать и сестра, а ждать ты не можешь, так что воспользуешься моей. Бейн принесёт целебные соли, а также лепестки цветов для лечения ожогов. Сядь и расслабься, пока я всё приготовлю.

Я сглотнула. Лукьян приготовит мне ванну, у себя в спальне. Мужчина, который почти взял меня на кухне коттеджа, проник в мои сны, соблазнял и мучил тело, пока оно не оказалось на грани безумия, теперь заботился обо мне. Я не знала, что чувствовала по этому поводу, но была благодарна, что мы не умерли. Сегодня он дважды спас меня и мою семью. Что-то случилось с ковеном, кто-то нацелился на нас, и я планировала выяснить почему.

Для начала мне нужно исцелиться. Адреналин сходил на нет, а вместе с этим пришла невероятная боль от ожогов, которые я получила, пытаясь быть героиней, и абсолютно провалившись.

Я сидела в мягком кресле с высокой спинкой, пока Лукьян и Бейн ходили по комнате. Затем Лукьян остановился передо мной и протянул руку. Я приняла её и поморщилась от пронзившей боли. Ужасно; из-за простых и привычных движений я морщилась.

Я вошла в ванную с Лукьяном, который закрыл нас внутри, и остановилась, чтобы повернуться и посмотреть на него. По моим щекам, обжигая кожу, текли слёзы.

— Я сама могу справиться, — пробормотала я.

— Ты упадёшь в обморок ещё до того, как войдёшь в воду; ожоги намного больнее любого пореза. Не волнуйся, Лена, я не собираюсь соблазнять тебя, пока не поправишься. Я очень терпеливый мужчина. — Он достал ножницы из ящика туалетного столика.

— Я сама могу, — настояла я, не желая обнажаться перед ним, но понимая, что у меня не было сил даже снять одежду. Говорить больно, всё болит. Кто же знал, что для разговора требуется воздействовать столько мышц?