Встреча с демонами

Глава 23

Я прислонилась к перилам, осматривая тёмные глубины оврага, пока наслаждалась перерывом от вечеринки. Я уверяла себя не волноваться, что Кэссиди подкатывает к Лукьяну; они, вероятно, предназначены друг другу. Однако ненавидела ревность, которая, казалось, пылала внутри, хотя я купалась в холодном ночном воздухе.

Я закрыла глаза и спрятала лицо в ладонях, глубоко выдохнув, а затем почувствовала его. Этот грубый, мощный поток энергии, который всегда накрывал, стоило ему оказаться рядом. Я не оборачивалась, не открывала глаз, пока не почувствовала его руки на своих бёдрах, и не была вынуждена повернуться в его сторону. Я не должна была оборачиваться; безопаснее дать ему исследовать мои изгибы. Его взгляд оказался сердитыми; а тело напряглось, когда он поднял меня и посадил на перила. Я прижалась к нему, так как боялась упасть.

— Лукьян! — прошипела я, когда он раздвинул мои ноги и прижался эрекцией к моим тонким трусикам.

— Тебе понравилось флиртовать с ним? — прорычал он, удерживая меня в балансирующем между ним и верной смертью состоянии.

— Вообще-то да, — призналась я.

Он безжалостно рассмеялся, сжав мою задницу, и я застонала от пронзившей меня боли и обжигающего жара. Ситуация одновременно волнующая и ужасающая, сочетание, которое я никогда не испытывала раньше.

— Не урони меня, — прошептала я, наклоняясь ближе к нему.

— Никогда не позволю тебе упасть, — заверил он, но глаза были темнее обычного, когда пальцы сильнее впились в плоть.

— Наслаждаешься обществом Кэссиди? — Я удивлялась, почему решила спросить что-то настолько глупое, в то время как он держал мою жизнь в своих руках. Один толчок — и я умру. Никто никогда не узнает, что случилось.

— Ревнуешь? — прошептал он, поднимая голову и глядя на меня.

— Вряд ли, — возразила я, и дрожь пробежала по спине от жара, который я увидела в его глазах. — Ты волен быть с кем хочешь, как и я. — Я была удивлена тем, каким ровным был мой тон.

Поднялся ветер, и Лукьян крепче обнял меня, когда мои волосы полетели в лицо. Я почувствовала знакомый прилив силы, когда он послал смесь жара и страха в систему. Сексуальный поток и напряжение между нами были настолько сильны, что их можно было резать ножом.

— Я слышала, что преследование незаконно, — пробормотала я, прищурившись и покусывая нижнюю губу.

— Но не охота, — ответил он легко, холодным и наполненным следом неясных эмоций голосом.

— У тебя нет лицензии, охотиться на меня, — прошептала я, нервно облизывая губы. — Кроме того, сейчас не сезон. — Я чувствовала себя самоувереннее, чем следовало, учитывая, что Лукьян легко мог меня убить.

Тёмно-синий, идеально подогнанный костюм подчёркивал каждый мускул на теле Лукьяна. Чёрный шёлковый галстук и накрахмаленная белая рубашка. Он легко сливался с тенями.

— Думаешь, мне нужна лицензия, чтобы охотиться на тебя? — бросил он вызов, переместив пальцы к тому месту, где соединялись наши тела. Я крепче схватилась за Лукьяна, но страх падения исчез, когда он пальцами скользнул по обнажённым бёдрам.

— Отпусти меня, — взмолилась я, понимая, что попала в его власть. Я попыталась оттолкнуть Лукьяна, но не смогла, и он тихо засмеялся, наблюдая за моим сопротивлением. Он держал меня именно там, где хотел: обнажённой и в его власти, пока я балансировала на грани неминуемой смерти. Мои губы дрожали, а сердце болезненно билось о грудную клетку, и, что хуже всего, я возбудилась.

— В чем дело, Лена? Ты мне не доверяешь? — Его голос был низким и, казалось, с насмешкой. Лукьян обхватил одной рукой мою поясницу, а другой двигался к теплу между ног.

— Лукьян, — хрипло прошептала я, и только этот знак ему и нужен был. Он сдвинул мои трусики в сторону.

— Я предупреждал, что ты моя, так? — прорычал он, скользнув по влажной плоти. Я дёрнулась, и он крепче прижал меня. — Ты моя, Лена, только моя. — Тон его голоса, смешанный с рычанием, резонировал глубоко внутри и послал дрожь по позвоночнику.

— Ты не можешь владеть мной. Не обижайся, но я не собираюсь выходить за тебя замуж. Следовательно, я тебе не принадлежу. Никому не принадлежу, — прошептала я, когда он раздвинул мою плоть и поддразнил обнажённую сердцевину.

— Тебе нужен ещё урок о том, кому принадлежит это тело? — Его пальцы вонзились в меня, и я вскрикнула от полноты. — Так чертовски влажна для меня, — хрипло прошептал он, прижимаясь губами к моей шее и целуя вену, где дико бился пульс от его действий.

Я почувствовала, как тело сдавило его пальцы, пока он двигал ими во мне. Лоно пыталось втянуть его в себя, взять больше. Я двигала бёдрами, свободно предлагая всё, что имела и запрокинула голову, а его губы и язык упёрлись в вену.

— Как только закончится Вознесение, — сказал он, отстраняясь, — ты моя. Я не стану делить тебя ни с кем другим, планирую овладеть тобой, как только освободишься от грёбаных событий, и планирую превратить тебя в дрожащее, кричащее месиво. Я покажу тебе, что значит быть моей.

— А что, если я забеременею во время церемонии? — прошептала я, и да, возможно, пыталась заставить его сделать предложение исключительно для меня, за что, вероятно, надеру себе задницу позже.

— Нет, — сказал он будничным тоном, будто предсказывал будущее. Проклятье, он прав, и инструкция к противозачаточным средствам подтверждала его слова, говоря о девяносто двух процентах надёжности. Восемь процентов всё ещё большой шанс. Н просить моего партнёра по Вознесению надеть презерватив, вероятно, неодобрительно, учитывая, что смысл в том, чтобы забеременеть.

Лукьян стащил меня с перил и прижал к стене, не вынимая пальцев, а наоборот болезненно глубоко толкая внутрь, и ещё больше влаги скопилось между моих ног, приближая к кульминации. Я прошептала его имя, когда его рот прижался к моему, оргазм был вне моей досягаемости. Я пошевелила бёдрами, пытаясь достичь его сама, только услышала смех Лукьяна, хотя он продолжал целовать меня.

— Пока нет, моя голодная ведьмочка, ты кончишь, когда я решу, что ты заслужила оргазм, — прогрохотал он и отстранился, позволив мне соскользнуть и встать.

Наше дыхание было затруднено, и я почувствовала доказательство его отрицания, когда влага потекла вниз по моей ноге, не стеснённая тонкими кружевными трусиками. Я изо всех сил старалась взять себя в руки, а когда мне это, наконец, удалось, он уходил от меня, как ни в чем не бывало!

— Лукьян, — выдавила я сквозь стиснутые зубы.

Он оглянулся, и что-то мрачное и собственническое промелькнуло на его лице. Я гордо выпрямилась и поправила трусики и платье так, как они должны были быть под его взглядом.

— Думаю, что ненавижу тебя, — прорычала я, пока по телу разливалась боль от неудовлетворения.

Он скривил губы в жестокой улыбке и мягко покачал головой.

— Ты ненавидишь то, что хочешь меня. Ненавидишь то, что хоть раз в жизни то, чего ты хочешь, пугает. Ты привыкла к безопасности. — Он повернулся и зашагал ко мне, а я отступила на несколько шагов. — Ты выбрала Тодда, потому что он всегда был и будет чертовски слаб, и ты знала, что с ним безопасно. Ты выбрала другого мудака, потому что тот ещё слабее Тодда, хотя им, по крайней мере, двигала потребность трахаться. Я не безопасен, и чертовски уверен, что не слаб. Ты не можешь контролировать чувства, и это пугает. Хорошо. Со мной ты и не должна чувствовать безопасность. А должна быть напугана. Я чувствую твоё возбуждение и то, как ты жаждешь разврата, и это меня заводит. Ты не ненавидишь меня, — сказал он и толкнул меня к стене, а рукой потянулся вниз, задрал подол моего платья и легко сорвал трусики. Я вскрикнула, когда он поднял их и поднёс к носу, принюхиваясь к доказательству своих слов. — Ты ненавидишь, что я скользнул мимо всех грёбаных стен, которые ты воздвигла, чтобы защитить себя от уязвимости. Ты ненавидишь, что я в твоём сознании, — прорычал он, убирая трусики в карман своих брюк, и скользнул пальцем обратно в меня, прижимая большой палец к клитору. — Ты ненавидишь то, что хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя, признай это, и я дам тебе то, чего жаждет твоё тело, — потребовал он.

— Нет, — прошептала я, н из горла вырвался предательский стон.

— Умоляй, чтобы я прямо здесь и сейчас заставил тебя кончить, — прорычал он, усиливая давление пальцев внутри меня. Другой рукой он обхватил мою грудь и сильно ущипнул сосок. Я взвизгнула и дёрнула бёдрами, желая получить больше. Лукьян не сводил с моих глаз взгляд; контакт был напряжённым, будто Лукьян мог заглянуть в глубины моей души. — Я жажду вкуса твоей плоти, и почти уверен, крошка, если бы ты могла читать мои мысли, была бы травмирована, — хрипло пробормотал он, вытаскивая палец и оставляя тело лишённым его прикосновения и тепла, отчего я задрожала.

— Ты мудак, — прошипела я, в очередной раз, пытаясь поправить одежду, но почувствовала холодок на нежной плоти, когда свежий ночной воздух напомнил, что Лукьян украл мои трусики. — Верни их.

Он засмеялся; опустив взгляд на мю влажную сердцевину.

— Нет, теперь они принадлежат мне. Напоминание о том, что принадлежит мне, и о том, какой влажной ты становишься.

— Это просто смешно! Ты украл мои трусики! — прошипела я приглушенным голосом, не желая, чтобы кто-нибудь знал, что они у него. Я покраснела, а гнев разлился в груди. Кто крадёт нижнее бельё?

— Ты ещё красивее, когда злишься, Лена. Вся эта нежная плоть, бьюсь об заклад, выглядит прекрасно, когда связана и её шлёпают.

— Ты больной! Верни мои… — Я обернулась, заслышав приближающиеся голоса. — Лукьян, пожалуйста, будь разумным? — прошептала я, оборачиваясь, но на месте, где он только что стоял, была пустота. Ах!

Всё будет хорошо, я знаю, где он спит. *~*~*

Двадцать минут. Вот столько я продержалась на вечеринке без трусиков. Каждое мгновение было напоминанием о том, что у Лукьяна в кармане мои трусики! Если я смотрела на него, он клал руку на этот карман. Я выпила ещё один стакан, прежде чем нашла Кендру и заметила, что она увлечена разговором с мужчиной, который, должно быть, не из города.

Нет ничего неслыханного в том, чтобы привлечь парней, когда соотношение мужчин и женщин в ковене нарушено, но в этом году у нас, казалось, было намного больше. Ковен приглашал всё большее число сильных линий, предосторожность и стратегический шаг, который принесёт больше силы на нашу сторону, если возникнет необходимость.

Я осмотрела зал, и нашла Тодда в дальнем конце напротив меня. Он переводил взгляд с Лукьяна на меня, а затем снова на меня с ненавистью, на которую, как я думала, он даже не был способен. Лукьян тоже это заметил, и вместо того, чтобы придвинуться ко мне, вытащил мои трусики прямо посреди зала и поднёс к носу, всем своим видом демонстрируя собственничество. Тодд заметил, что у него в руках, и посмотрел на меня с обвинением. Выражение его лица стало жёстким, и что-то зловещее мелькнуло во взгляде, когда он улыбнулся. Я сглотнула и покачала головой, поворачиваясь и направляясь к Декстеру. Он не пил спиртного и, казалось, был самым безопасным вариантом для возвращения домой… ну, в дом Лукьяна. Мне так нужен мой дом, где я могу и не могу делать всё, что хочу, но ковен решил добавить соли в рану и оставить нас под надёжной крышей и бдительным оком Лукьяна. К счастью, моя бабушка ещё работала над тем, чтобы нас перевезли в Аббатство, пока дом не будет восстановлен. Я нашла Декстера в углу, и он уставился на меня.