Кос Тихий — помощник егеря

Возле избушки Вита Листик и Сникл попрощались со мной и отправились по своим селеньям, а я — остался.

Первым делом я полил огород, а после завертелся в хозяйственных заботах. Вскопал землю в загородке для свинок, чтобы устроить в будущем там грядки. А что? Ограда есть, а за те несколько дней, которые свинки у меня гостили, они и удобрений заготовили. Поохотился и добыл молодого кабанчика. Разделал его и отправил часть мяса на ледник, а другую в коптильню. Переоборудовал свою тренировочную площадку и устроил себе еще одну. На ветвях большого дуба на краю поляны. Я обрубил неудобные ветки, натянул множество канатов от верхушки и до корней. Короче, сделал себе большой странный альпинистский и гимнастический снаряд.

Барон Охтар четко намекнул, что мне придется участвовать в турнирах и соревнованиях на празднике Больших Смотрин, а я не собираюсь ударить в грязь лицом. Для этого мне не помешает поднять параметры силы, ловкости и выносливости, а еще найти мастеров, которые помогут поднять различные навыки.

До самого позднего вечера я не давал себе ни минуты праздности. Даже когда готовился обед, и нужно было следить за котелком, я листал боевой самоучитель, сразу же пытаясь выполнить некоторые упражнения.

Завтра я собирался отправиться к озерным эльфам, поэтому поискал информацию о них в книге о Лесном Крае. К моему сожалению, ее там было совсем немного.

Вопреки легендам, эльфы никакие не бессмертные. Вообще, не существует никого, кто смог бы победить Вечнось. Со временем рассыпаются даже камни, чего уж говорить о живых существах. Стареют и умирают все. И эльфы, и дварфы, и даже драконы с демонами. Всем отмерян свой срок. И если староста зверолюдов-енотов Листик в свои тридцать лет уже считается стариком, то гном Тавик в таком же возрасте едва вырос из подростковых штанишек. Все живут, стареют и взрослеют с разной скоростью, так же как и впитывают жизнь и знания.

Озерные эльфы — раса философов и созерцателей. Они предпочитают жить в гармонии с природой, посвящая все свое время бесконечным медитациям. Их селений не так уж и много по Лесному Краю, но каждое насчитывает сотни и сотни лет. Они почти никогда не выходят к цивилизации, и только глобальные катастрофы могут заставить их сдвинуться с места. Изредка они допускают к себе купцов, чтобы выменять на ткани плоды своего мастерства. Огнем они не пользуются, а вместо инструментов или орудий труда им служит магия. Живут они в плетеных хижинах на берегах озер, возле которых запрещают любую охоту или рыбалку. Очень своеобразные ребята.

Когда начало смеркаться, я доел свою похлебку, попил травяного чая и немного полистал сборник пьес под трубочку. Занятно. Мне, как учителю литературы, все сюжеты были знакомы, но Мир Фэнтези придал им особенного колорита.

Устроился я спать в своем сушильном сарайчике для трав. Набегавшийся и наохотившийся за день мой соболенок проснулся в своем гнезде наверху и, спустившись ко мне, устроился у меня под боком. Что ж, доброй ночи Стю. Завтра нас ждет еще один интересный день.

***

Если соотносить календарь Лесного Края с земным, сейчас была середина июля. Самая середина лета. В мягком климате Лесного Края крестьяне уже готовились к скорому сбору урожая, а в садах уже созревали фрукты и ягоды. Часть лесных ягод уже отошла, а настоящее грибное изобилие еще не началось.

Я уже давно не вызывал интерфейс, но и без него я знал, что проснулся около шести утра. Об этом я судил по солнцу, которое взошло около часа назад и, хоть еще не показалось над деревьями, успело согреть воздух и высушить немного росы.

Поехали! Умывание, огород, часовая утренняя зарядка и тренировка, водные процедуры, легкий завтрак и божественный кофе с трубочкой. Стю не впечатлился моими разогретыми лепешками с сыром и зеленью, и свой завтрак он добыл себе сам. На этот раз не повезло какой-то беспечной птице, вроде лесного голубя.

Итак, сегодня я отправляюсь к нашим загадочным соседям эльфам, только сначала забегу проведаю исследователей пещер и отнесу им свежих продуктов. Я уже почти собрался выходить, как на плечо мне вдруг села сойка и настойчиво заорала. Взяв птицу в руки, я отцепил от лапки послание.

«Кос, срочно требуется твоя помощь в Булькало. Не медли»

Что же у вас, гоблины, случилось? Оставив припасы для команды мастера Вала и подарки для эльфов, я захватил рогатину, повесил топоры на пояс, нацепил колет и побежал к гоблинам.

Дорога мне уже была известна, поэтому я справился, чуть ли не на час быстрее, чем в прошлый раз. Стю, осознавая серьезность момента, не шалил, а всю дорогу проехал у меня на плечах.

В этот раз стражи на тропинке к поселку не чинили мне никаких препятствий. Наоборот, поклонившись, они попросили меня как можно быстрее проследовать к дому вождя.

В Булькало царила какая-то напряженная тишина, слышны были только сдавленые рыдания. Я забежал в хижину вождя Дрыуса и, увидев, что в ней, сразу же начал доставать лечебные зелья.

Вождь выглядел очень плохо. Весь в повязках в пятнах крови он бредил в беспамятстве. Вместе с ним в хижине находилось еще раненый воин, шаман и пара гоблинш сиделок.

Как же хорошо, что я не воспользовался зельем Регенерации, после ножа Ухофана. Не знаю, чем пичкал шаман пострадавших, но надеюсь, в конфликт снадобья не вступят. Приподняв голову вождя, влил ему в рот зелье Регенерации и зелье Лечения, а второе и последнее я истратил на гоблина с оторванной рукой.

— Что у вас случилось? — спросил я шамана, ожидая, когда очнется вождь.

А случился у них одержимый Икки.

Гоблины поселка Булькало всегда дружили с семейством гигантских выдр Икки, которые тоже облюбовали для своего дома и охотничьих угодий тихую речку, на которой стоял поселок. Двухметровые звери были почти разумны и никогда не конфликтовали с гоблинами. Случалось даже, что детеныши вместе веселились и играли на мелководье. Выдры питались гораздо более крупной рыбой, чем та, которую ловили гоблины, но иногда обменивали свою добычу на красивые камушки или яркие поделки. Для своего жилища они облюбовали небольшой островок, заросший ракитником, где они украшали свои гнезда выменянными сокровищами.

Некоторое время назад выдры пропали, на что вначале никто не обратил внимания. Может, они всем семейством отправились искать пары, для подросших детенышей?

А позавчера случилось ужасное. Пропали дети. Трое гоблинов подростков пошли на маленький пляж, на котором они устраивали игры с молодыми Икками, чтобы выменять камушки. Вечером, когда они не вернулись, лучшие охотники обыскали все, но нашли только пятна крови и странные следы. Больше обычных в полтора раза.

Вернувшийся вчера вождь сразу организовал поисковый отряд, и на двух каноэ с шаманом и пятью лучшими воинами отправился к островку, на котором раньше жили выдры.

Но доплыть, им было не суждено. На полпути первую лодку перевернул монстр. Яростный трехметровый Икки играючи убивал лучших воинов, которые ничего не могли противопоставить ему в его родной стихии. По воде расплывались пятна крови. Дрыус подгадал момент и метнул свое копье. Чудовище бросило терзать трупы и, с торчащим в спине копьем, направилось к оставшейся на воде лодке. Им бы пришел конец, но тут вождь умудрился огреть выдру по голове своей дубинкой и повредить ей глаз. Зверь рассвирепел и, увернувшись от очередного удара дубинкой, стащил вождя в воду и начал его рвать. В этом момент шаман начал бросать в воду все свои зелья, порошки и толченые травы. Что-то из всего этого смогло отогнать тварь, и тогда получилось достать раненых из воды и вернуться в поселок. Из семерых отправившихся в поход вернулось четверо. Причем один навсегда искалечен, а вождь Дрыус находился при смерти.

В этот момент Сникл-Дрыус пришел в сознание и открыл глаза. Зелья подействовали и кризис миновал. Увидев меня, он протянул в мою сторону руку и сказал слабым голосом:

— Спаси нас, егерь Кос. Оно всех нас убьет. Эта тварь из самого ада.

Женщины напоили его каким-то отваром, и вождь снова закрыл глаза. Теперь он просто заснул.

— Фытыр, — обратился я к шаману, — мне нужна лодка с двумя гребцами.

— Сейчас все будет.

Спустя несколько минут мы плыли вниз по течению.

— Вот на этом месте пропали дети, — указал мне один их гоблинов на маленький пляж.

— Причаливаем здесь.

Высадившись на берегу, я помог вытащить каноэ и начал осматриваться. Следов было много, но большей частью это были следы гоблинов. Но также я заметил и следы выдры. Несколько следов лап с перепонками между пальцами удивляли своими размерами и пугали величиной когтей. Обойдя окрестности еще раз, я заметил еще один след.

— Сюда! Возможно, один из детей уцелел.

Я пошел по следу, но он скоро пропал. Ребенка обнаружил Стю. Девочка сидела на дереве в ступоре. Она тряслась и беззвучно плакала. Бережно сняв ее с ветки, я отдал малышку одному из гребцов и сказал отнести ее в поселок.

— Как далеко осталось до острова выдр?

— Триста взмахов весел.

— Хорошо. Дальше мы и вдвоем справимся.

Я привязал точку возрождения к большой ольхе возле пляжика и, сев в каноэ и взяв весло, скомандовал:

— Поплыли.

Я снова вызвал свою интерактивную карту и теперь максимально сосредоточенно осматривал окрестности. В ожидаемое время показался островок. Он был небольшой, похожий на тридцатиметровую фасолину.

— Возвращайся на пляж и жди меня там, — шепотом сказал я гоблину, когда высадился, — Я подам сигнал, ты услышишь.

Он кивнул и тихонько уплыл, а я начал пробираться к центру островка.

Хоть весь остров и зарос густыми кустами, но семейство выдр проложило в них множество проходов, по которым я мог продвигаться, правда, скрючившись в три погибели.

Наконец, показалась вытоптанная площадка. В центре ее среди оглоданных костей лежал Зверь.

Чудовище было трехметровой длины, а весило на вид не меньше двухсот килограмм. Неудобно размахнувшись, я метнул свой дротик. Он вонзился в плечо твари и разбудил ее. С противным оглушительным писком зверь рванул ко мне. Я выставил вперед рогатину, но адская тварь сумела увернуться от острия, и, распахнув пасть, попыталась вцепиться мне в горло. Я только и успел, что сунуть в нее свое левое предплечье в наруче. Мы катались по земле, не обращая внимания на боль от дробящихся костей левой руки, я раз за разом правой рукой наносил удары ножом ей в шею, а она драла меня когтями, разодрав колет словно бумажный.

Наконец зверь начал затихать и биться слабее. Я же упал на его тело, обливаясь кровью из разодранной груди и шеи. Сознание стало гаснуть. Последнее, что я слышал, был несчастный жалобный писк Стю.