Сердце степи. Полёт над степью

22. Кам.Убийственный танец

Камайя ходила по комнате, беспокойно взбивая волосы руками, потом остановилась, сжав виски. Чимре принёс две книги, и вторую она сама убрала в комод. Та вроде бы не воняла, но так и «Грань созерцания» не оглушала раньше вонью.

«Легенды степных народов» пахли травами и кожей переплёта. Камайя облегчённо выдохнула и вернулась в кресло, открыв книгу на истории о маленьком песчаном лисёнке, который вырос в стае волков, считая себя волком, но до старости так и не знал правды, пока не увидел подобного себе лиса.

Аслэг вошёл в комнату так неожиданно, что чашка чуть не выпала из рук. Камайя быстро сунула книгу между меховой подушкой на сиденье и спинкой кресла и поджала ноги.

- Опять ты?

- Когда ты встречала меня с юга, моё сердце билось в такт галопу Кезер, - сказал Аслэг, залпом выпивая ачте из её чашки. - Теперь ты встречаешь меня холодом. Ох. Крепко. Тебе не станет худо? Что это за запах?

- Это книга пахнет. Чувствуешь теперь? Это тот запах от Тура, Бакана и Рика.

- Эта книга? - Аслэг повёл носом и подошёл к окну. - Ох… Фадо. Я читал там что-то подобное, пока мы гостили у Атэ. Что-то о гармонии.

- Я читала её в Ордалле. - Камайя встала и подошла к окну.

- Ты везла с собой вонючую книгу? - удивился Аслэг, поворачиваясь к ней. - Зачем?

- Ох, нет. Нет. Это местная.

- Откуда?

Камайя прикусила язык, одёргивая себя на полуслове. Чёрт! Надо было спросить Чимре, из чьих покоев он «добыл» это сокровище.

- Слуги нашли, когда мне нечего было читать.

- Где нашли? О. Тут дарственная надпись… Моя любовь, мой свет. Так… А это что?

Он пытался перелистнуть страницы, но они слиплись. Камайя подошла ближе и ковырнула ногтем, поддевая склеенное.

- Тайник, - изумлённо сказал Аслэг, глядя на внезапно открывшуюся часть, в которой, прямо в бумаге, было вырезано прямоугольное углубление.

- А это…

Камайя так же удивлённо смотрела на небольшие шарики какого-то белого вещества, источавшие тот самый запах.

- Так это и есть то самое «всепрощение»? - Аслэг поднял на неё глаза.

- Видимо, да.

- Я пойду, выясню, у кого нашли эту «книгу».

- Постой! - Камайя схватила его за рукав. - Я сама спрошу. Зачем ты приходил?

- А. Укан почти оклемался. Тебе же интересно? - спросил Аслэг, подходя к её креслу.

- Да! Пойдём.

- А это у тебя откуда? - спросил Аслэг, и что-то в его голосе заставило Камайю остановиться.

Он стоял, держа в руках «Легенды степных народов», и выжидательно смотрел на неё, подняв бровь.

- Тоже слуги нашли? Ты знаешь, чьё это?

Камайя сглотнула, прикидывая, кому могла принадлежать книга, и по всему выходило, что она крупно влипла.

- Догадываюсь, - тихо сказала она.

- И откуда это у тебя? - Он положил книгу на стол и заложил руки за спину.

- Взяла в твоей комнате ещё до твоего отъезда.

- А ну, иди сюда. Смотри в глаза. Почему ты лжёшь? - Аслэг подошёл к ней и подтянул к себе за пояс халата. - Что это за игры?

Щёки обожгло, дыхание сбилось. Близко, слишком близко! Камайя стояла, морщась, восстанавливая дыхание, потом зажмурилась, проклиная то, как тело отзывалось на эту близость.

- Ты сказал, что не тронешь меня, - хрипло прошептала она. - Отпусти.

- Не могу.

Его дыхание и губы на её губах разорвали сердце пополам. Шпилька сверкнула, вылетая из волос, и почти вонзилась в его грудь, но его рука взмыла прежде, чем остриё проткнуло ткань халата.

- Камайя! - воскликнул он, встряхивая её запястье, роняя шпильку на пол. - Почему?!

- Не трогай! - крикнула она, но ещё один поцелуй заглушил её крик. - М-м-м!

- А-а-а-а! - заорал он, отскакивая и прижимая губу, из которой капала кровь. - За что?

- Я убью тебя! - она шагала к нему. - Убью!

Он дышал тяжело и свирепо, и чёрное росло вокруг него. Камайя оттолкнулась и полетела вперёд, хватая его за горло, но перед глазами темнело, и она стиснула его, впиваясь в губы, чувствуя солоноватый привкус крови, яростно притягивая его к себе, не в силах остановить свои же руки.

Аслэг зарычал, сжимая её халат, и рванул его. Ткань затрещала. Камайя отпрянула и схватилась за бок.

- Ах ты… - прохрипела она, сжимая кулак, впечатывая его в больное левое плечо Аслэга и корчась от боли в рёбрах. - Кетерма!

Он шагнул к ней, стиснув зубы, поймал одной рукой её запястья, а второй - затылок, и прижал к опоре балдахина. Резьба на дереве ободрала хребет через ткань халата, и Камайя всем телом бросилась вперёд, отталкивая Аслэга.

- Что ты делаешь? - крикнул он. - Остановись! Прекрати уничтожать меня!

Он отскочил, мучительно скривившись, прижимая пальцами губу и плечо, а Камайя стояла, тяжело дыша, и придерживала рукой рёбра.

- Твоя рана открылась, - угрюмо сказал Аслэг, глядя на её пальцы. - Я перевяжу.

- Даже не думай, - прищурилась Камайя. - Я пойду к Аулун.

Слуги за дверью стояли с такими бледными лицами, что она скрипнула зубами. Это надо прекращать. Он видит, что она не владеет собой рядом с ним, и пользуется этим. Невыносимо.

- В один прекрасный день мы уничтожим друг друга, - тихо сказал Аслэг, косясь на неё, когда они проходили ярко освещённый выметенный дворик. - Это похоже на какой-то убийственный танец, и он с каждым разом всё разрушительнее. Камайя, ты целовала меня и сразу била. За что ты ненавидишь меня? Что я сделал тебе?

- Ты сделал мне больно, - сказала она, подавляя желание с силой ткнуть его в проколотое шпилькой плечо.

- Госпожа, осторожно, тут сколь…

Дерре с размаху сел на пятую точку, поскользнувшись на обледенелой дорожке, Камайя ахнула и кинулась к нему по снегу.

- Возвращайся в тепло, - сказала она, глядя, как он держится за седалище. - Вирсат, найди ему лекаря… Это опасное падение.

- Откуда здесь лёд? - Шуул ковырял ногой ледяную корку.

- Кухарка, поди, воду выплеснула, - отозвался Сахмаал, показывая на окно у дорожки. - Тут кухня гарема господина Нады.

- Высечь за такое, - хмуро сказал Аслэг, хватая Камайю под руку. - Не выпендривайся. Не хватало тебе ко всему прочему голову разбить.

- Мы так вместе упадём, - буркнула Камайя.

- Ты так и не сказала, откуда у тебя книга.

- Я сказала.

- Ты солгала. Кто принёс тебе её?

- Служанка. Я не знаю её имени.

Аслэг остановился и повернулся к ней.

- Такой наглой и беспардонной лжи я не ожидал от тебя. Ты хочешь, чтобы я поверил, что тебе оказала такую услугу девушка, чьего имени ты не знаешь и которой ты не делала подарков? Чтобы я поверил, что ты не знаешь имён всех служанок всех гаремов? Ты держишь меня за полоумного?

- Я держу тебя за руку, - буркнула Камайя, судорожно соображая, как теперь выкручиваться.

- Не смешно, Камайя! Объяснись!

- Я не могу сказать. Я обещала. Не хочу подставлять человека под твой гнев.

- Похоже, ты тут всему дворцу надавала обещаний, кроме меня, - горько сказал Аслэг, поворачиваясь идти дальше. - Эта книга хранилась в моей старой комнате, которую я закрыл три года назад. Там было слишком много воспоминаний. Я запретил открывать её.

- Я верну её тебе.

- Оставь себе.

Он был похож на грозовую тучу, что зацепилась за вершину Седой Скалы у порта Мадви зимним днём, безрадостным, унылым, дождливым. Камайя брела рядом, косясь то на его опухшую губу, то на дорожку под ногами.

- Как это случилось? - тревожно спросила Аулун, перевязывая её за халатом, который держала в руках заплаканная Алай. - И что с господином Аслэгом?

- Губу прикусил. - Камайя поморщилась, глядя на неровные края своей раны. - Шрам останется, да?

- Я сведу, - улыбнулась Аулун. - Но лучше так больше не делать.

Укан кашлял на своём войлоке. Аулун протянула ему стакан с настоем, и он с благодарностью кивнул.

- Я сторожил их с вечера, - хрипло сказал он. - На пиру выливал в подушку. Харан так сказал. Посреди ночи меня ударили по голове. - Он прокашлялся и показал за ухо. - Я успел увидеть и почувствовать мешок. Очнулся на холоде. Харан учил не шевелиться. Я и не мог. Связан был.

Камайя отошла к столу и вернулась с ещё одним стаканом. Укан хрипло кашлял, и Аулун спокойно покачала головой на тревожный взгляд Руана.

- Он выздоровеет. Не тревожься.

- Они ехали молча. Я висел через седло. Все кишки перемололо. Потом мешок сорвали. Кинули меня на снег и начали щупать. Я молчал. Пнули сюда, - он показал на бок. - Я терпел. Харан учил. И тут один сказал, что надо прирезать меня. Второй сказал - он из Оладэ, а если вскроется? Первый сказал… им не за это платят, чтоб я вернулся. Второй сказал - он уже почти мёртвый. Мы прирежем, а волки не съедят. Видно же будет, что не сам сдох.

Он кашлял после каждой фразы, и у Камайи начало першить в горле. Все остальные, видно, чувствовали то же самое, потому что время от времени прокашливались.

- Первый сказал, ещё по голове надо ударить. Второй опять сказал, видно будет, если найдут. Снова пинали. - Укан стиснул зубы и закрыл глаза. - Первый сказал, надо наверняка, чтоб не вышло как с Кэбаем. Которому мстить вернулись. Второй сказал, Кэбай сам виноват. Полез туда, куда Гаук не говорил, и получил. Пнули. Сошлись на том, что подыхаю. Ещё отвар…

Камайя морщилась, представляя этого несчастного парня посреди холодной степи. Аслэг хмуро уставился в пол, пока Укан допивал тёплый настой.

- Развязали. Бросили меня там. Забрали верхний халат. Я встал, но идти не мог. Определил сторону и пошёл на четвереньках. Обмотал руки кусками халата. Не знаю, как не замёрз. Увидел дым… Дополз. Отогрели. Сказали, весь целый буду. Рывас озолочу, как поправлюсь.

- Отдыхай, туус, - сказал Аслэг. - Я сам озолочу.