Сердце степи. Полёт над степью

Она молчала, но его взгляд был невыносим. Глаза пришлось отвести: их щипало. Она молча кивнула. Аслэг сжал её плечи, и ещё сильнее, потом стиснул зубы и медленно убрал руки.

- Ты лжёшь мне. Мне и себе. Нет. - Он схватил её снова и впился в губы, потом отпустил и придержал, глядя, как её пошатывает. - Почему? Тебе нравится, когда мы оба терзаемся? Хорошо. Хорошо. Пусть будет так. Камайя, у меня много дел. Скоро всем станет известно. Пригласи Туруд. Она теперь будет подчиняться тебе. Жди меня ночью.

Сердце колотилось. Она вышла в холл, слыша, как Аслэг за спиной подзывает слуг, и на входе столкнулась с тремя эным и девушками-служанками, которые поклонились ей в пояс. «Скоро всем станет известно»… Он, похоже, немного ошибся. Слуги кланялись ей навстречу и шептались вслед, а Тулым шикала на них.

- Позовите Туруд, - сказала она Дерре, заходя в покои. - О… Рисэл. Ты тут…

- Улхасум Камайя, не гневайся… Я боюсь идти туда, - тихо сказала Рисэл, соскальзывая с кресла и пытаясь броситься на пол. - Госпожа… Иймэт… Служанка сказала, что она потеряла рассудок. Я боюсь…

Камайя удержала её от земного поклона и резко ткнула пальцем в сторону кресла. Алая лента мелькнула перед глазами, но она усилием воли свернула её в тугой рулончик и сунула в дальний угол памяти. Не время. Не время.

Улсум Туруд пришла ровно тогда, когда Камайя уже готова была взорваться от ярости. Она вошла, прямая, сухощавая, с поджатыми губами, принеся с собой запах цветочного мыла, смешанный со свежим воздухом снаружи, и Рисэл, которая сидела как мышка, беспокойно посмотрела на Камайю.

- Полагаю, уважаемой улсум уже известно, какие изменения произошли в гареме. - Камайя сидела, рассматривая свои ногти. - Я не знаю, как это происходит у вас - даёте ли вы какие-то клятвы верности или…

Она осеклась. Улсум закрыла лицо руками, и её плечи подпрыгивали. Потом она убрала руки от лица, и Камайя с ужасом увидела, что Туруд смеётся и рыдает одновременно. И эта потеряла рассудок?

- Давай, досточтимая, начинай, - смеялась Туруд, и Камайе стало жутко. - С чего начнёшь? Запрёшь меня без воды на несколько дней? Или тоже дашь мне выпить отраву, а потом заставишь вымаливать противоядие? Ну что же ты! Приступай!

Она расхохоталась, потом осела на пол в рыданиях, и Рисэл в ужасе вжалась в кресло. Камайя нахмурилась.

- Тулым. В лечебнице есть каприфоль. Кошачья трава. Скажи Аулун, что я прошу. Мешочек спрячь за пазуху. Тут прямо какое-то змеиное гнездо, клянусь высокими небесами. Куда ни ступи - везде отрава. - Она повернулась к Рисэл. - Ты всё ещё счастлива быть здесь?

Рисэл плакала. Её милое, нежное личико распухло и покраснело, а по юным щекам катились некрасивые искренние слёзы. Она тёрла и тёрла глаза, глядя, как Камайя перед Туруд отпивает треть стакана и протягивает улсум оставшееся. Гамте! Камайя морщилась, глядя на Туруд, которая с подозрением принюхивалась к каприфоли, но понимала её, понимала отчаянно. Когда при тебе всех травят, начинаешь бояться дышать.

- Это лекарство? - спросила Рисэл тихо.

- Это что-то вроде вашей травы сумарзых. Успокоительное. - Камайя встала и налила Туруд ещё, жестом отпуская Тулым. - Ну что, улсум… Легче стало?

- Я думала, ты отыграешься на мне, - сказала Туруд, стоя на коленях перед Камайей. - За всё, что я делала… Я думала, время Йерин никогда не закончится… На моей совести столько девушек… Я сбилась со счёта, досточтимая… Ты казнишь меня, если узнаешь… Со всех концов великой степи они приезжали сюда, и навсегда оставались здесь, в курганах вокруг города. Все они, все… - Она снова плакала, закрывая лицо руками. - Они приходят ко мне во снах… Убей меня, досточтимая, закончи мои мучения!

- Вряд ли ты делала это по собственной воле, - усмехнулась Камайя. - В любом случае, мне пока некем тебя заменить. Я не доверяю тебе, Туруд, но есть дела, с которыми я без тебя не справлюсь. Итак, приступим.