Уосэ Камуи. Часть 1

— А значит, моё слово — закон для стаи! — зло перебил его Гай. — И я говорю — не лезь не в своё дело!

Запрыгнув на коня верхом, Гай раздражённо добавил:

— Я не просил у старейшин себе в невесты Любаву! И тем более, я был против, чтобы она тащилась сюда вместе с нами!

Резко пришпорив Бурана, Гай унёсся прочь галопом.

— Выходи. Я знаю, что ты здесь, — сказал Ставр, глядя брату вслед.

Из сени зарослей вышла девушка, одетая в такую же домотканую одежду как у него, с длинными волосами цвета красного дерева.

— И давно ты здесь стоишь, Любава? — повернулся к ней Ставр.

— Достаточно долго, — зло произнесла она. — Меня поразило не столько то, что Гай успел обзавестись шашнями в этой деревне, сколько то, что ТЫ рассуждал о моём замужестве.

— Я ничего такого не сказал, — недоумённо возразил Ставр, — всего лишь то, что тебе предначертано судьбой быть женой вожака…

— Да! Вот именно! — гневно крикнула она, сверля его ненавидящим взглядом. — И этой девчонке лучше бы не попадаться на моём пути!

Любава завела руку назад, дотронулась до своей шеи и обернулась волчицей с красновато-бурым мехом. Оскалившись и зарычав на него, она развернулась и стремительно скрылась с глаз, крупными прыжками побежав в сторону леса.

— Как бы не наломала она дров… — пробормотал Ставр, смотря ей вслед. — Гаю было бы лучше оставить ту рыжую девчонку в покое… * * *

Аой уже битых два часа мучилась с Акирой на веранде. Запустив руки ему в волосы и установив кончики пальцев на узловые энергетические точки на голове, она снова попыталась проникнуть в его сознание. И снова, будто ударившись об упругую чёрную стену, её выкинуло обратно.

Ничего не выходило. Сил Аой было не достаточно, чтобы прорваться сквозь барьер в его голове, да и сам волк ей совсем не помогал — еле заметная морщинка между бровей говорила о том, что голова его занята совершенно другими мыслями.

— Ты можешь, наконец, расслабиться и не думать ни о чём? — с раздражением спросила кицунэ, отпуская его голову и вновь зажигая бронзовую курильницу с успокаивающими благовониями.

— Признайся уже, что это умение тебе не подвластно. И перестань мучить и меня, и себя, — беззлобно фыркнул Акира, задумчиво глядя на открытую дверь в кухню.

Оттуда доносились гулкое громыхание бидонов: Настя заканчивала их стерилизовать после утренней сдачи молока. Василиса, наспех перехватив булки с чаем, убежала на улицу к ребятне, запретив лисице следовать за ней — меня ребята засмеют!

Калитка без стука открылась, и во двор вошёл высокий симпатичный парень.

Акира сел прямо, сменив расслабленную позу на более официальную. И хотя внешнее спокойствие не выдавало его напряжения, Аой почувствовала растущее в нём раздражение.

— Здравствуйте, — поздоровался парень и представился, глядя на Аой, — Роман.

Акира нехотя кивнул на приветствие.

— Здравствуйте, — улыбнулась парню Аой, с интересом переводя с него взгляд на Акиру и обратно.

«Что за странная реакция? Какая муха укусила этого волка?»

— А вы — сестра Акиры? — спросил Роман, приняв серебристо-белые волосы кицунэ за кровное родство.

Лисица лучезарно улыбнулась ему в ответ — лучше отговорки и не придумаешь!

— Меня зовут Аой, — она обняла Акиру, почти утопив его лицо между своих пышных грудей, и небрежно потрепала его по голове. — Да, я сестрёнка этого балбеса. Присматриваю за ними, пока Пелагея Фёдоровна в отъезде.

— Старшая, — ядовито фыркнул Акира, вырвавшись из её цепкого захвата. — Старшая сестра, совсем старуха уже.

Аой тайком искоса бросила злой взгляд на него — вот же засранец! Кто бы говорил!

— Ну, зачем ты так… Совсем и не старуха… — смутился Роман, покосившись на пышные прелести Аой, и кашлянув, поспешил сменить тему: — А что, Пелагея Фёдоровна тоже уехала?

— Привет, Роман. А почему «тоже»? — спросила выходящая из кухни Настя, вытирая руки о передник — Кто ещё уехал?

— Да вот, отцу в правление передали записку для вас от дедушки. Уехал Алексей Митрович, — сказал Роман, протягивая Насте сложенный листок.

— Как уехал? — удивилась Настя, беря листок. — Куда уехал?

— Не знаю. В отпуск, — развёл руками Роман. — У него, оказывается, за все годы, что он в лесничестве работает, ни разу отпуска не было.

Настя развернула записку и прочла корявый дедовский почерк:

Настя расстроенно вздохнула: уехал и даже не написал куда! И именно тогда, когда она планировала снова обратиться к нему за помощью, чтобы он подсказал, где же именно им искать проводника.

Пробежав глазами по листку ещё раз, она посмотрела на Акиру:

— Что за «меченный»? — тот непонимающе пожал плечами в ответ.

Ну что ж, дед в своём репертуаре — умеет напустить туману на ровном месте. Придётся справляться своими силами.

Сложив листок и убрав его в карман передника, Настя заметила притаившуюся за воротами Елену. Так они вместе пришли?

Не в силах совладать с любопытством, девушка подошла к Роману и взяла его под руку, надеясь выведать более подробную информацию.

Акира вскочил и словно ошпаренный вылетел со двора, рявкнув Насте через плечо:

— Пойду, пройдусь!

«Так-так… Неужели наш волчонок ревнует эту девчонку?» — подумала Аой, глядя ему вслед и загадочно улыбаясь.

Настя нервно дёрнула плечом, мол, дело твоё. Она начинала уже привыкать к внезапным перепадам в его настроении и перестала обращать на это внимание.

— Спасибо, что принёс записку, — тихо сказала она Роману, — а что Елена не зашла? У вас, что с ней, всё серьёзно? Или так, просто?

— Всё серьёзно, — ответил он, но тут же исправился: — По крайней мере, я надеюсь на это.

Настя удивлённо вскинула брови:

— Вот как? Никогда бы не подумала… ты и Елена…

— Да? А что не так? — резко среагировал он, убирая Настину руку.

— Ну, не сердись. Просто ни для кого не секрет, что за тобой увиваются самые красивые девчонки в нашей деревне. Да и в школе тоже. А Елена — она… эм… девушка определённой наружности, далёкой от канонов красоты… — попыталась смягчить Настя.

— Знаешь, вот когда я после лесничества приехал, никто из этих, как ты называешь «самых красивых девчонок», ко мне даже не зашёл, не проведал: как там я? Не стало ли мне хуже после солнечного удара?

Настя незаметно фыркнула в сторону: ага, солнечного, как же.

— А она зашла, — продолжил Роман. — И даже пирожков мне напекла. И эти, как их… капкейки! Вот. — Его лицо смягчилось и глаза засияли. — И это было… так мило! Честно говоря, мне всегда нравились девушки с пышными формами, как она! Просто перед ребятами было неловко признаться, что все эти размалёванные худышки совершенно не в моём вкусе…

Парень замолчал, словно переводя дух после такого признания. Молчала и Настя, не зная, что ему сказать.

— Мне она давно уже нравится… — внезапно продолжил Роман. — Я просто стеснялся к ней подойти…

Настя удивлённо посмотрела на него: такой красавец и оказывается, не уверен в себе?!

— А сейчас, после поездки в лесничество, мне кажется, что она просто жалеет меня… — он схватил Настю за руку, с надеждой глядя ей в глаза. — Как ты думаешь, я могу ей хоть чуть-чуть нравиться?..

— Я думаю, что чуть-чуть, возможно, и нравишься, — ответила она, стараясь подавить смех и мягко высвобождаясь из его хватки. — Но всё же, было бы лучше — спросить об этом у неё самой.

— Да-да, ты права, — задумчиво закивал Роман. — Ты только не говори никому, что мы с ней встречаемся, ладно? Вдруг у неё нет ко мне чувств, и сплетни её могут расстроить…

— Позняк метаться, батенька! — не удержавшись, весело фыркнула Настя. — Вас уже вся деревня видела, как вы на фестивале миловались. Раньше надо было думать.

— Да-а?.. — удивлённо протянул Роман, густо краснея.

— Ага, — ответила девушка, стараясь вернуть расползающемуся в смехе лицу серьёзное выражение — Ладно, иди, давай. А то Елена заждалась тебя уже, наверное.

— Ну и ладно, пусть знают! Мне скрывать нечего, — сказал уходящий Роман и махнул Насте на прощание. — Давай, пока!

— Пока-пока, — усмехнулась ему в спину Настя.

«Ба! Кто бы мог подумать! Первый красавец на деревне давно уже влюблён в пухленькую булочку Елену… Девчонки в деревне объявят негласный траур».

Не успела за ним захлопнуться калитка, как во двор влетела зарёванная Василиса, размазывающая слёзы по грязным щекам. Настя еле успела схватить её за шиворот футболки, когда младшая сестра попыталась на полной скорости прошмыгнуть мимо неё в дом.

— Та-а-ак! А ну-ка, стой! — сказала Настя, продолжая цепко удерживать девочку, когда та принялась яростно от неё отбиваться. — Рассказывай, что случилось?

Аой кинулась в дом за аптечкой, заметив на грязных коленках девочки алеющие свежие ссадины.

— Ничего! — огрызнулась Василиса, продолжая отбиваться.

— Ну как же «ничего»? — нежно спросила Настя, взяв сестрёнку за плечи. — Я же вижу: колени содраны, вся грязная, ещё и плачешь вдобавок. И это, по-твоему — «ничего»?

Из дома вернулась Аой с аптечкой. Вместе они усадили Василису в кресло на веранде и принялись обрабатывать её колени.

— Мальчишки на детской площадке с горки столкнули… — сказала Василиса, и губы её снова задрожали.

— Какие мальчишки? — спросила Настя, с удивлением замечая, как Аой рядом гневно засопела и желваки на её лице заходили ходуном.

— Не знаю!.. — сказала Васёна и вскрикнула: — Ой! Щиплет!

— Потерпи немного, сейчас пройдёт.

— Городские какие-то, на лето приехали, — продолжила девочка, шмыгая носом.

Настя вздохнула — не успела бабушка уехать, как у них начались неприятности.

«Поскидывают бабкам с дедами своих избалованных отпрысков, ни ума у которых, ни воспитания, а всем деревенским с ними потом всё лето мучайся. И попробуй ещё их «дитятку» со слонёнка размером тронь — визгу на всю деревню будет, громче, чем от свиней недорезанных», — сердито подумала Настя.

— Ты им не… — запнулась Настя, намекая сестре на поганки, однажды рассаженные ею по лицу одного задиры.

— Нет! — воскликнула Василиса. — Я же обещала бабушке, что больше так делать не буду!

«А зря, — подумала Настя, — стоило бы и проучить…»

— Они нас ещё с площадки прогнали, сказали, что теперь она их. И если мы хотим на ней играть, то должны им деньги платить… — продолжила рассказывать Василиса.

«Ну, это уже ни в какие ворота не лезет!» — поражённо подумала Настя, а вслух произнесла:

— Значит так. Мы сейчас с тобой идём на площадку, ты мне показываешь тех, кто тебя обижал и я поговорю с ними о том, кто кому там и за что платить должен!

— Я тоже с вами иду! — прорычала Аой, сжимая ладонью рукоять катаны до белеющих костяшек.

— Нет! Меня потом совсем засмеют, что я взрослым нажаловалась! — воскликнула Василиса и снова разревелась.

— Да? — усмехнулась Аой и провела рукой над своей головой. — А если так? Не засмеют?

В мгновение ока перед ними вместо Аой появилась девочка-лисичка, приблизительно одного возраста с Василисой. Только серебристо-белые волосы, привычно прикрытый чёлкой левый глаз и по-прежнему сжимаемая в руке катана свидетельствовали о том, что перед ними стоит сама Аой, гневно дёргая хвостом.