Викинг. Во власти огня

Варг кивнул и остановился вслед за доктором, а я поняла, как мир убегает от меня, потому что за очередной прозрачной стеной лежал папа.

Без сознания.

Такой бледный и худой, что сердце разрывалось на части от боли.

— Я бы не рекомендовал входить в палату. По крайней мере, надолго. Но понимаю, что переубедить вас не смогу, поэтому вот, — док протянул мне какие-то тряпки. — Сначала нужно будет облачиться в спецодежду и затем только входить.

Я скованно кивнула, понимая, что если произнесу хоть слово, то просто разрыдаюсь.

И мужчины это, конечно же, поняли, потому док подошел и осторожно похлопал меня по плечу, мягко добавив:

— С твоим отцом всё будет хорошо, Лиза. Это я тебе обещаю как ведущий хирург этой клиники, — мужчина чуть улыбнулся. Так по-доброму и ободряюще. — Травм, несовместимых с жизнью, у него нет. Легкая контузия, ушибы и много мелких ранок, оттого что он упал на разбитое стекло окна после взрыва. Утром он проснется, и мы переведем его в палату интенсивной терапии, а через пару дней и вовсе сможем выписать. Нет причин для твоих слез, дочка.

— Спасибо, — прошептала я, поспешно вытирая глаза, где уже стали собираться слезы.

— Не стоит благодарности, Лиза. Одевайся, я запущу тебя в бокс.

Я сделала это быстро и нервно, с трудом натягивая дрожащими пальцами непривычное медицинское облачение, которое закрывало в том числе часть лица за плотной медицинской маской.

— Я подожду тебя здесь, — кивнул мне Варг, когда я обернулась на него, прежде чем войти.

— Твой отец находится под действием снотворного, чтобы он мог восстановиться во время сна. Не стоит его пытаться разбудить. Немного побудешь рядом, и выходи.

— Хорошо, док. Я поняла.

Некогда было думать над тем, как Варг в принципе позволил мне побыть рядом, не боясь, что случится что-то неожиданное и непоправимое, если папа неожиданно проснется и увидит меня перед собой. Живую и здоровую.

— Папочка… папочка мой…

И всё-таки я расплакалась.

Смотрела на безмятежное лицо самого родного для меня человека и не могла поверить, что не видела его так долго.

Так долго, что казалось, будто вся моя жизнь пронеслась перед глазами.

Я была жива, и он был жив, но между нами стояла такая стена, что в первую секунду я боялась к нему прикоснуться своими трусящимися руками в тонких резиновых перчатках и осознать, что я всего лишь сплю.

Вся моя боль, весь страх, всё отчаянье ушли куда-то далеко и стали мелкими и несущественными, когда я видела седину в висках папы, молясь лишь об одном — чтобы отныне каждый его день был мирным и тихим, а сердце не болело и было спокойным!

Я бы отдала всё на свете, чтобы он мог спать долгими ночами, не видя кошмаров и не рыдая в подушку, отчего так сильно похудел и осунулся.

Мой красивый, самый лучший в мире папочка.

Я целовала его руки и прижималась к ним лицом, захлебываясь от слез, даже если верила, что доктор не обманывает меня и с папой скоро всё будет в порядке.

Физически — да.

А душевно?..

И виной всему этому была я одна!

Моя глупая святая уверенность в том, что нужно кидаться вперед, что бы ни происходило!

Что нужно тянуть весь мир за собой, не замечая, что миру наплевать на меня и всё, что творится вокруг.

Теперь я словно прозрела и смотрела на всё иначе, в холоде, страхе и боли возродив в своей душе стойкость и веру лишь в одно: нет ничего важнее семьи.

Нет ничего важнее людей, на которых ты искренне можешь положиться.

Всё остальное — мишура.

Постепенно я успокаивалась, прислушиваясь к ровному, размеренному дыханию папы и тому, как в такт его дыханию пикали какие-то приборы.

Всё было спокойно.

Только не в моей душе.

Поцеловав его на прощание, я вышла сама, не дожидаясь доктора, и не сразу увидела Варга.

Он стоял чуть поодаль, почти в самом конце коридора, но я отчетливо слышала, как он разговаривал с доктором.

— Больше нет возможности тянуть время, Варг. Если мы не сделаем пересадку в самые ближайшие дни, то потеряем ребенка. Динамика ухудшается с каждым часом. Нужно выбрать буквально часы на стабилизацию и делать операцию.

Я скованно остановилась, не понимая совершенно ничего, и растерялась настолько, что не было даже стыдно, оттого что подслушиваю.

— Забирайте Якова. Бери все необходимые анализы, и если он подойдет быть донором, то готовь операцию на эту пятницу.

— Хорошо. Сейчас позвоню Эйнару, чтобы парни были готовы.

Я так и стояла, совершенно оглушенная и расплющенная тем, что услышала, когда неожиданно из-за угла появилась девочка.

Сложно было даже определить ее возраст.

Бледная, худенькая, с задорными косичками, куда были вплетены ярко-красные ленты с большими бантами.

Она шаркала по полу худыми тонкими ножками, облаченными в розовые пушистые тапочки и такую же розовую пижаму, но держалась за штатив капельницы, которую толкала перед собой.

Словно куколка, к рукам которой шли трубки капельницы, напоминая нити кукловода.

Жуткое зрелище. Удручающее.

И несмотря на синяки под глазами, глазки девочки сияли как-то особенно ярко и горячо, когда она увидела перед собой Варга.

— Я думала, ты с топором ходишь, — хихикнула девчушка, смело дошлепав до него, и высоко запрокинула голову, чтобы посмотреть в его лицо.

Варг улыбнулся и присел перед ней на корточки.

— Я его в машине оставил, чтобы не пугать добрых медсестричек.

— В следующий раз покажешь?

— А тебе не страшно?

— Нет!

— Тогда обязательно покажу.

— Доктор говорит, что скоро у меня будет новое сердце — правильное. И оно будет работать как часы.

— Так и будет, Хлоя. Доктор никогда никого не обманывает.

Девчушка широко улыбнулась и хотела восторженно выдохнуть, но вместо этого словно поперхнулась и тяжело закашляла.

Док и Варг тут же всполошились, приседая перед ней и заглядывая в бескровное отважное личико.

— Хочу скорее это новое сердце, — выдохнула малышка устало, когда док скорее привез каталку, бережно усадив в нее малышку. — Тогда я вырасту большой и буду сильной, как ты.

— Обязательно будешь, — кивнул ей Варг и долго смотрел вслед, когда доктор увез малышку по коридору и свернул в одну из дальних палат.

У меня дрожали колени, пока шестеренки мыслей складывали обрывки фраз и того, что я знала о викингах. И Варге.

Значит, слухи не лгали.

В квартале нордов действительно занимались трансплантацией органов.

Когда Варг обернулся и увидел, что я стою в коридоре, то сразу понял, что я всё слышала. И видела.

И пока не могла понять, как отношусь к этому всему.

Нет, во мне не было бури негатива или возмущения.

Просто я была растерянна. Очень.

— Идем, я познакомлю тебя кое с кем, — вдруг проговорил Варг, поманив меня легко за собой дальше по коридору.

И я повиновалась и пошла, бросив последний взгляд за стекло на мирно спящего папу.

Мы снова куда-то шли через коридор, а затем по лестнице этажом ниже.

И еще по одному похожему коридору, где было светло, чисто и не так многолюдно, как на верхнем этаже.

— Здесь отделение интенсивной терапии. После реанимации и стабилизации состояния пациентов переводят сюда.

Я только молча кивнула, понимая, что Варг здесь, видимо, частый гость, раз знает о клинике так много. И может разгуливать везде так спокойно.

— Ты хозяин этой клиники?

— Не я один. Еще Бьёрн. И Лекс.

Лишь когда я услышала знакомые имена рядом, мои мозги словно пронзило молнией.

Стефан!

Клиника имени Стефана Гауфмана!

Ведь именно так звали того самого друга, который втянул в русскую рулетку всех своих друзей и от нее же погиб!

В шоке я следовала за Варгом вдоль закрытых палат, а не прозрачных боксов, пока он не остановился у какого-то отдела, где не было двери.

Со стороны это помещение напоминало комнату отдыха.

Здесь были яркие разноцветные диваны; телевизор, где показывали мультфильм; множество всевозможных игрушек, а еще мольберт для рисования и прочие штучки, которые так любят дети.

Очень приятная комната, от которой дети явно были в восторге.

Но сейчас здесь сидели пара медсестер и худощавый подросток, который что-то старательно писал в толстую тетрадь и даже рисовал, слушая при этом девушек.

— Это Яков. Три недели назад он перенес операцию по пересадке печени, без которой долго не смог бы жить. Думаю, ты помнишь ту лжецыганку со своей первой игры, Холодное сердце.

Варг перевел на меня спокойный взгляд, пока мои глаза расширились и застыли на парнишке.

Можно было и не отвечать.

Варг прекрасно знал и видел, что я помнила всё.

— Она сгубила десятки детских жизней, но своей смертью спасла одну и подарила парню надежду на светлое будущее. Он мечтает стать хирургом, как наш док, и вернуться в эту клинику, чтобы помогать ему.

Сейчас я заметила, что каждая страница его большой тетради была изрисована не просто рисунками, а какими-то сложными замысловатыми картинками кровеносных сосудов.

Я долго смотрела на него, пока парень не увидел нас, заставляя меня вздрогнуть от чистоты и восторга в его глазах, с которыми он смотрела на Варга.

Парень радостно помахал рукой и развернул тетрадь, показывая то, что он делает, на что Варг кивнул и поднял большой палец вверх.

— Нам пора возвращаться, Лиза.

Варг повернулся ко мне, заглядывая в глаза, а я никак не могла понять, что могу сказать ему.

Я просто была в шоке.

Я совершенно не ожидала, что дела обстоят именно ТАК!

— …Ты забираешь умышленно жизни одних, чтобы спасти жизни других? — тихо выдохнула я, на что Варг, как всегда, просто кивнул в ответ, не пытаясь что-то объяснить и оправдать свои поступки.

— Идем.

— Мы сможем еще вернуться сюда?

— Если ты захочешь.

К машине мы возвращались той же дорогой — петляя по коридорам и лестницам, предназначенным для эвакуации людей, где сейчас никого не было.

Когда мы заняли места на переднем сидении и машина плавно двинулась вперед, раздался простой и незамысловатый звонок телефона.

Варг ткнул в экран, и салон тут же наполнил голос Бьёрна:

— Еще троих достали из-под завалов. Везем к нам.

— Хорошо. Док контролирует ситуацию и ждет вас. Нашли исполнителя?

Бьёрн кашлянул, на что Варг тут же нахмурился, покосившись на телефон, словно верный друг мог увидеть его в этот момент.

— Не молчи. Что там?

— Хрень какая-то. На записи камер тот парень, который остался без руки за машину арабов… — пробормотал Бьёрн, но тут же раздался голос Евгения.

— Причем он свободно расхаживал, совершенно не прячась, и раздавал взрывные устройства ручной сборки местным бомжам за бутылку водки и еду.

Брови Варга сошлись на переносице, и взгляд стал настолько тяжелым, что было стойкое ощущение, что лобовое стекло сейчас просто покроется коркой льда.

— Это полный бред, Варг! — продолжил Женя. — Нужно копать глубже. Проблема не лежит на поверхности, поверь моему нюху бывшего фээсбэшника. Вокруг творится какая-то фигня, и ощущение, что клубок закручивается вокруг нас.

— Бьёрн рассказал тебе про Психа?

— Да. И я согласен с ним в том, что кто-то пытается столкнуть между собой не только нас, но и других. Не зря же началась та заварушка у индусов и арабов в это же время.