(Не)правильная пара

Глава 35

Я сидела на заднем сиденье авто между двух моих мужчин и смотрела… на их руки. Дан держал на ладони бордовый бархатный футляр, а Макс розовый. Глупо думать, что мои оборотни таким оригинальным способом решили подарить мне серьги — по одной каждый.

Нервно улыбнувшись, я осторожно потрогала взглядом плюшевого зверя. Не надо меня так мучить… Пожалуйста!

— Откроешь? — Макс загадочно улыбнулся и вложил мне в руку розовую коробочку.

Провокация натуральная!

Дрожащими пальцами я подняла крышку. Кольцо. Обручальное.

Ох…

— И это тоже тебе, — мистер псих повторил трюк за братом — отдал мне бордовый футляр.

Там тоже оказалось кольцо и тоже обручальное. Оба невероятно красивые и точно дорогие. Эти украшения чем-то похожи, как и мои мужчины… Но всё же они разные.

— Вы… — у меня на глазах слёзы. — Зачем?.. — не сдержавшись, я заплакала.

Рыдала, как дура, сжимая в кулаке два колечка. Не могу выбрать… Не могу! Они мне оба нужны. Два моих оборотня. Я и дня без них не проживу!

— Говорил же, Омежка всё не так поймёт! — Дан потянулся через меня к брату, собираясь дать ему подзатыльник.

— Лапы убери! — Макс отпихнул его руку.

— Болван ты! — прорычал старший оборотень. — Маленькая наша, не плачь. Не надо выбирать, — он сменил тон.

— Как это? — всхлипнув, я прижала к груди коробочки. — Вас двое… Так не бывает.

— Бывает! — радостно заявил Макс. — В соседнем штате в качестве эксперимента разрешили.

— Что разрешили? — перестав плакать, я хлюпнула носом.

— Многомужество, — проворчал Дан. — Для этого нам придётся подделать пару документов, но это мелочи. Почему ты с этого не начал, а? — Дан снова потянулся к брату.

— Лапы!

— Я согласна, — ответила, не обращая внимания на их перепалку, и снова разрыдалась. * * *

Пробка на дороге рассосалась, я перестала плакать, и мы рванули домой. Хотелось тишины и покоя. Сумасшедший выдался денёк.

Дома мой псих упал на телефон решать какие-то дела по бизнесу, а плюшевый зверь оккупировал кухню. Макса оттуда просто так не выманишь, как, впрочем, и Дана из кабинета.

Я решила сходить в душ, а потом побыть наедине с собой и мыслями. Столько всего случилось сегодня, и мама уже звонила несколько раз, но я не стала брать трубку. Она обязательно спросит про результаты обследования в клинике. Мне нечего ей сказать. Пока.

Братья настаивали — верить человеческим докторам нельзя. Они не специалисты по беременным от оборотней Омегам. Кому тогда верить? Доку?.. Ага, ветеринару. В любом случае, он укатил куда-то на целую неделю…

Стоя под тёплыми струйками воды, я разглядывала два обручальных колечка у себя на безымянном пальце — нескучная семейная жизнь меня ждёт. Вот ведь придумали оборотни! Я улыбнулась. В соседнем штате разрешили многомужество, но только между членами одной из культурно-этнических групп. Мы — не они, но Дан сказал: всё решаемо. Авантюра чистой воды, мошенничество, а я не испытывала угрызений совести, только опасения были. Насчёт моей мамы, конечно… Хочет миссис Саммерс или нет, я выйду замуж, но представить страшно, какой будет её реакция на такую новость.

Я со вздохом закрутила вентили крана, вытерлась полотенцем и замерла напротив зеркала. Поглаживая живот, размышляла, но от мыслей легче не становилось. Такой хороший вечер должен был быть, а у меня снова слёзы на глазах.

Надо прогуляться, развеяться.

Достала из шкафа летнее платье, надела его и тихонько пробралась в прихожую. Сунув ноги в балетки, крикнула моим оборотням, что иду подышать воздухом и, не дожидаясь их согласия, выскользнула из дома. Район у нас элитный, безопасный. Частное охранное агентство строго контролирует порядок на улице. Можно гулять в одиночестве хоть ночи напролёт, а двери домов здесь вообще никто не запирает. Правда, есть свои издержки — много однополых пар, зато никто не смотрит косо на наше трио.

Я и пятнадцати минут не провела на улице, а метка на моей ключице дала о себе знать — потеплела. Братья вышли на охоту. Почувствуй себя добычей, Мия…

Обернулась — никого.

Жизнь с оборотнями в каменных джунглях — это большое эротическое приключение. Волки развлекались как могли и меня развлекали. Я могла с утра выйти из ванной и попасть не на завтрак, а в койку. Да так попасть, что имя своё потом вспоминала с трудом…

Стоп! Они что, решили на улице разврат устроить?..

По телу волной прошлось возбуждение, и между ног сладко заныло.

Ой, не-е-ет! Я и без того чувствовала себя порочной дальше некуда.

— Не хватало только перед соседями опозориться… — шепчу, ускоряя шаг.

Быстро пройти по улице, свернуть за угол, а там до нашего дома рукой подать. Главное — успеть, пока меня не поймали «серые волки».

— Сколько раз мы говорили тебе, чтобы не ходила гулять одна? — передо мной словно из воздуха появляется Дан. — Тем более вечером.

Не успела…

— Э-эм… — упираюсь ладошками в грудь моего психа, пытаясь отстраниться, и чувствую, как сзади ко мне прижимается Макс. — У нас самый безопасный район в городе.

— На тебя напали, девочка, — шепчет мне в затылок плюшевый зверь, надёжно припечатываясь каменным стояком к моей попе. — На помощь звать будешь?

Хм-м… Мне, кажется, вы вдвоём справитесь — хихикаю про себя, но вспоминаю, что сейчас не до шуток. Братья шли по моему следу и теперь не отпустят.

Чёрт!

— Мы только немного отвлеклись, а ты из дома слиняла, — плюшевый зверь без стеснения запускает руки мне под платье. — Снова капризы?

Я ойкаю и краснею. У меня юбка задрана едва ли не до талии, а в домах люди, и окна у них не зашторены, и вообще ещё толком не стемнело.

— Парни, давайте домой пойдём… — мычу в губы Дану, и он целует меня жарко и жёстко, как умеет только он.

— Не дойдём, — рычит Макс и, развернув меня к себе лицом, тоже целует — нежно и жадно.

Я понимаю, чем всё кончится. Тело моё не сопротивляется, только остатки моральных ценностей давят на совесть, и я тихо шиплю на оборотней, пытаясь объяснить, что не согласна на секс в общественном месте.

Улица — это общественное место!

Вон сосед, который вышел на крыльцо, тоже так считает. Он шума не поднимает, но смотрит на нас недовольно. Понятное дело! Я бы тоже возмутилась, если бы какая-нибудь парочка решила потрахаться практически на моей лужайке.

Макс заботливо одёргивает моё платье и ведёт куда-то под локоть, пока его брат «салютует» соседу в качестве извинений.

— Пойдёмте домой, пожалуйста, — хнычу.

— Нет, — мой псих догоняет нас с Максом и по-хозяйски кладёт лапу мне на попу.

Для братьев в такие моменты весь мир — одна большая койка. Заходим за угол и оказываемся в тупике. Отсюда немного видно широкую оживлённую дорогу, а с дороги видно нас, но кого это волнует? Только меня…

Парни расставляют «экспозицию» за секунды — Дан у глухой стены дома, я спиной к нему. Он прижимает меня к себе, обхватив одной рукой под грудью, а другой поднимает под бёдра и держит на весу. Ощущаю себя кусочком ваты в сильных руках… и в голове у меня мягкий хлопок, вместо мыслей.

— Братишка, наша Омежка гуляет без белья, — хрипит Макс, вклинившись у меня между ног и нагло лапая меня под юбкой. — Ну точно! — рычит.

А мне уже почти плевать на общественность. Я ничего не чувствую, кроме возбуждения, бегущего ядом по венам. Боже, они меня до ручки доведут!

— Плохая девочка, — Дан ощутимо кусает меня за загривок.

— Неправда! — кричу, и плюшевый зверь накрывает мой рот ладонью.

— Это, по-твоему, бельё, чудо? — он натягивает стринги, ткань врезается в безумно чувствительный сейчас клитор. — Три ниточки, а не бельё.

Вот чёрт! Теряя контроль, постанывая, кусаю его пальцы, а щёки горят. Каждый раз так — я смущаюсь, краснею и хочу моих волков. До безумия хочу! А они нарочно тянут из меня «демонов». Знают изверги похотливые — чем дольше меня мучить, тем жарче я им отдамся. Изучили меня, вызубрили и пользуются этим.

Лапа Дана ныряет в вырез платья, мнёт мою грудь. Убедившись в отсутствии лифчика, он в наказание до сладкой боли сжимает пальцами сосок. Со стоном выгибаюсь, чувствуя, как нетерпеливо скользят по бёдрам руки Макса.

— Нет у тебя, Омежка, инстинкта самосохранения, — он хищно улыбается и сдёргивает до колен свои шорты.

Облизываю пересохшие губы, чувствуя у себя между ног горячий, готовый к бою стояк Макса, и тихо выдыхаю. Позора не избежать — вести себя тихо у меня не получится. Отодвинув тонкую полоску трусиков, младший входит в меня резко на всю длину члена, заставив вскрикнуть, а Дан тут же закрывает мне рот поцелуем — горячим, сладким, таким, что дышать нереально. С каждым толчком плюшевого зверя сдерживать эмоции становится всё сложнее. Я жадная до ласки, между двух рычащих от нетерпения оборотней…

Омега. Я истинная сразу для двоих волков, которые скоро станут моими мужьями. Этот факт превращает реальность в сюр. Семейные пары в моём местами не развращённом сознании занимаются сексом дома в кровати. Но только не мы…

Макс стискивает грубо и немного больно лапами мои бёдра и двигается во мне размашисто, яростно. Я едва не вгоняю ногти ему под кожу. Дан насаживает меня на член брата до упора, и мы с Максом приходим к финалу почти одновременно. Кончаем ярко и вкусно. Мои внутренние «демоны» довольны, но не до конца.

Я ныряю в омут чёрных глаз Макса, и голова идёт кругом… Боже, я нимфоманка! Получив один оргазм, хочу ещё. Сразу. Сейчас. Привыкла, что секс — это двойное удовольствие, и не могу представить, что может быть иначе. Цепляясь за шею младшего, пытаюсь двигать бёдрами, чтобы продлить кайф. Я неловкая — плохо себя контролирую, но это только сильнее заводит.

Дан снимает меня с Макса и ставит на землю. Ноги мои не слушаются, подгибаются. Хватаюсь за предплечья старшего, смотрю на него, почти умоляя взглядом — давай уже. Но он не торопится. Унимает мой пыл хорошим таким шлепком по ягодице, и я возмущенно охаю, но ощущаю руки плюшевого зверя на попе — ругаться больше не хочется. С братьями всегда так — мистер псих раззадоривает меня, а плюшевый зверь успокаивает. Равновесие, дзен, эмоции в идеальной пропорции.

— Это тебе за то, что не слушаешь нас и уходишь гулять одна, — Дан расстёгивает ширинку, освобождает член из тесного плена джинсов.

Макс сзади поддерживает меня под бедро рукой, заставляя поднять ногу выше — спасибо, растяжка, что ты у меня есть. Мой псих, обхватив напряжённый ствол кулаком, припечатывает горячую головку к входу и смотрит мне в глаза, щурится.

— Ну же! — дрожу.

— Не-а, — узкие губы Дана плывут в хищном оскале.

Я хнычу жалобно, а мой псих дышит часто, отрывисто, чуть насаживая меня на себя, дразнит…

— Садист… — я хриплю, задыхаясь, и чувствую, как пальцы Макса надавливают на клитор.

Тело прошивает волна острой, как бритва, дрожи. Это причиняет почти физическую боль — мои мышцы напряжены до предела, а такой нужной разрядки нет. Вдох, и я замираю, забыв выдохнуть.

— Забудь о плохом, Мия, — шепчет Макс. — В человеческой клинике ошиблись… Слышишь?

Я слышу. Киваю, кусая губы, и понимаю, что ощущения сейчас безумно похожи на то, что я чувствовала сегодня на УЗИ. У меня почти отобрали счастье. Заставили балансировать на грани радости и разочарования. Но у них ничего не вышло. Мои парни рядом — это всё решает. Пусть доктора идут на хрен и маму мою с собой прихватят. Всё у нас с братьями будет — семья, дети… Всё!