Чужие миры

Звук поцелуев, потом снова голос Стуана.

— Наоборот, нам надо сделать ребенка!

— Зачем?

— Джоли, мой папаша стар! Что будет с тобой после его смерти?

— Эммм... я не думала.

— А я думал. Вдовий домик в провинции. Тебе этого хочется?

— Я принцесса. Я просто вернусь ко двору.

— Если брат тебя примет. Если его жена не станет чинить козни. Если... Почему ты не хочешь стать свободной и богатой?

— Как ты это себе представляешь?

— Если ты забеременеешь? Спокойно! Вот смотри, у моего старшего брата один сын, и тот — урод.

Звук смеха.

Антонель до сих пор помнил то свое бешенство.

Урод?!

Он мог многое стерпеть, но ЭТО?! Ну, знаете ли...

Вы мне за эти слова кровью ответите, гниды!

Опять поцелуи.

— Представь, что ты родишь ребенка от моего папаши...

— Допустим?

— Ты можешь убедить брата сделать его следующим наследником?

— В обход Антонеля ?

— Можно в обход его сыночка. Все равно тому ничего наследовать нельзя, он кружку-то и ту не удержит, где уж ему герцогство!

Смех Джолиэтт.

— Допустим...

— И все будет просто чудесно! Твой сын наследник, мы с тобой при нем регенты...

— А Антонель?

— Найдем, как его отстранить! Никуда он не денется!

— Хм... допустим... а высМайкелом?

— Майкелу на все плевать. Но с ним я разберусь. А я... разве я встану на пути у своего сына? Если сам это предложил?

— Вряд ли.

— Отец будет горд, а король поддержит и его затею, и тебя — регентом.

— Но ты же меня не бросишь?

— Никогда! Нам просто надо сделать ребенка! А потом разобраться со всеми, кто мешается! Мой отец не вечен, но против его завещания не попрут. А ты убедишь его написать нужное завещание... Правильное!

— Пожалуй, я смогу это сделать.

— Просто — сделай это.

— Аты сделай...

— О, д^. Сейчас, моя кошечка!

Антонель услышал более, чем достаточно. План был... омерзительным. И самым гадким в нем было то, что он отлично мог осуществиться! Вот ведь как!

Требовалось противодействие...

И Антонель принялся разрабатывать контратаку.

Сильно помогла его нянька.

У старухи была дочь, дочь вышла замуж за парня, у которого была тетка — травница. Вот, к ней Антонеля и привели, гарантируя полную анонимность.

А заодно и честность.

И — помощь.

Антонелю требовалось средство, чтобы ввергнуть Джолиэтт в депрессию. И старуха дала ему травяной сбор. Подливать отвар...

Лиля прикусила губу.

Сила фитотерапии, мать ее! А вы думаете, лютики- цветочки это так просто и приятно? Милые мои, во времена Борждиа этими лютиками столько народа перетравили!

Да и сейчас в обычном палисаднике можно такой дряни нарвать — недельку попьешь, а на вторую на тот свет отъедешь. Просто мало кто об этом знает.

Белена, дурман, болиголов...

А обычный борщевик?

Поди, сорви такую пакость? Лофрейну, вон, досталось, надолго запомнил. Жаль, выводов не сделал.

Антонель начал постепенно притравливать Джолиэтт. Ида!

Противозачаточные ей тоже подливали.

Семена дикой моркови — не самое худшее средство. Вредные, конечно, но Антонеля не волновал вред, который был нанесен Джолиэтт. Загнется?

Ему же лучше будет!

Женщина впадала в депрессию, выходила из нее, опять впадала, начались истерики, скандалы, ссоры...

Но чтобы оторвать от нее Стуана, надо было куда как больше! У него впереди маячили деньги.

Даже не так.

ДЕНЬГИ!

И отказываться от них он не собирался. А Антонель... он готовился к дальнейшей игре.

И в эту игру он втянул свою супругу.

С Антонелем Джолиэтт говорить не стала бы. О многом — не стала... к чему? А вот его супруга могла... могла потихоньку, как это умеют только женщины, по капле вливать яд ы уши несчастной принцессы...

Дорогая, я вам так сочувствую...

Выйти замуж за старика...

Заплатить собой за распутство сестры...

Такая самоотверженность...

Как вы, наверное, страдаете...

Постепенно в воспаленном разуме Джолиэтт появлялись вехи. Она несчастна. Жизнь несправедлива. И виновата в этом Анжелина.

Постель Джолиэтт по-прежнему делила со Стуаном, а вкусы у мужчины были самые разнообразные. Тем более, Антонель его еще и подначивал. Тоже мне — сложности! Рога отцу наставить...

Вот если бы Джолиэтт согласилась, к примеру, на маскарад сходить! Такой, где все только в масках... ну, еще могут листочек наклеить на известное место.

Или в бордель...

Стуан верил.

Задирал нос и доказывал, доказывал брату, что он — огого!

Антонель подначивал — и ждал своего момента.

Как известно, в борделях предоставляют все возможные услуги. Да, и те — тоже. Вы хотите мальчика? Пожалуйста.

Девочку? Ребенка? Старика или старуху?

Только закажите.

Вы хотите пытать? Мучить? Убить?

Вопрос только в цене. И вам хоть младенца притащат — издевайтесь. То есть наслаждайтесь. Джолиэтт много времени не понадобилось.

Ее пунктиком стали девушки, похожие на Анжелину.

Сначала ей нравилось просто смотреть.

Потом участвовать.

А вскоре настал и момент, когда она убила. Совершенно случайно, Стуан был уверен, что Джолиэтт просто слишком сильно перетянула петлю. И...

Понеслось.

Как развлечения превратились в охоту?

Как секс перешел в убийства?

Стуан на этот вопрос никогда бы не ответил. А Антонель постарался. Потирал руки и подсчитывал барыши.

По его мнению, все должно было открыться отцу. После этого Антуан Леруа отослал бы сумасшедшую супругу в деревню и запер там, а младшего сына на пинках выгнал из дома.

По идее...

Жизнь немного скорректировала мудрые планы. А именно, послала Антонелю Леруа болезнь.

Свалились и он, и вся его семья... мужчине было просто не до того! Месяц только самой болезни, потом он приходил в себя, потом Антуан попросил сына какое-то время держаться подальше — к старости Антуан сал мнительным и болезней боялся... А потом события понеслись, как ком с горы. Ганц вышел на Стуана, Антуан «умер»...

Антонель затаился.

Когда он сам стал герцогом...

Вот если бы отец это расхлебывал, дело другое. Тут можно было и уговорить его передать титул. И уехать в деревню. И... да много чего бы можно сделать!

А когда сам все это расхлебываешь?

Этого Антонелю совершенно не хотелось. Так вот...

Не оценит Ричард того, что с его сестрой сделали, и придется Антонелю отправляться в Стоунбаг. А титул достанется Майкелу. Так, к примеру.

Эта ситуация Антонелю не нравилась. Шахмат он не знал, а то бы употребил термин «патовая».

Он сделать с Джолиэтт что-то — не мог. Соглядатаи Ганца ходили за ней по пятам.

А жить рядом с безумцем — каково?

Даже если сам ее спровоцировал, если подтолкнул, если едва ли не лично подливал отвары...

Все равно, это как под топором палача. И когда он рухнет — неизвестно.

Так что же делать? И как быть?

Антонель метался и не находил решения. Что делать?! Что, Мальдоная всех сожри, делать!?

Пожар стал для него спасением...

«{<

— Примерно так оно и было, — подвела итог Лиля. — А вот каков будет финал у этой сказки — пока неизвестно.

Антонель вскинул брови.

— Финал?

— Дело не закончено, — согласился Ганц.

— Счет не оплачен, — присоединился Бран.

— Да прибить его по-простому, — предложил Джерисон, поигрывая кинжалом.

— А что мы Ричарду скажем?

— Я объясню, — прищурился Джерисон. — найду и слова, и доводы...

— Ни к чему, — покачал головой Бран. — Я думаю, что у герцога случится сердечный приступ.

- Не дождетесь, — окрысился Антонель.

Именно Фго окрысился.

Не спасал ни костюм из дорогого бархата, ни блеск герцогских рубинов, ни тщательно уложенные волосы... все равно ощущение было, что в дорогом кресле внезапно оказалась — крыса!

Гадкая и здоровущая.

Лиля даже поежилась. Крыс она не любила. Справедливо опасалась и подставляться не хотела.

— А мы и ждать не будем, — Бран сделал шаг вперед. — Я не стану рисковать своей семьей...

* Одно движение руки.

Легкое такое, непринужденное...

— Ай...

— Вот и все. Альдонай сделал свой выбор, — Бран убрал в рукав небольшой стилет, который и нанес царапину Ан- тонелю. Небольшую, на тыльной стороне кисти.

— Ты же не веришь в Альдоная, — прозвучало это ужасно глупо, но больше Лиле в голову ничего не пришло.

— И не собираюсь. Просто вы не верите в Холоша.

— Я уже начинаю, — сознался Джес.

Антонель расширенными от ужаса глазами уставился на царапину. Края ее темнели, приобретали синеватый оттенок...

— Это... это...

— Умрешь к утру. А время, чтобы уладить свои дела у тебя есть, — порадовал Бран.

— Ты... ты...

— Можешь пожаловаться на меня королю, — согласился Бран. — Думаю, как раз успеешь доехать до дворца и исповедаться. Как вы думаете, господа? Поможет?

— Уверена, что нет, — Лиля посмотрела на ноготь большого пальца. Опять обгрызла. Куда это годится? Не графиня, а кошмар, полынью, что ли, ногти натирать? Или чесночком?

Под пиво наверное, вкусно будет...

— Почему же? — мурлыкнул Джес.

— Да потому, что нашего покойного приятеля к утру удар хватит, — вздохнула Лиля. — А это такое состояние... чего только не изобретешь! Он с тем же успехом сможет сказать, что является личным уполномоченным Альдоная. Два раза.

— Да что ты?

— А, все равно ему никто не поверит. До утра, да?

Бран посмотрел в окно.

— Да, думаю на такую тушу... часа четыре, может, пять. Потом яд разойдется... да ты не переживай, все будет безболезненно.

Антонель Леруа взвыл — и вылетел вон.

Задерживать его никто не стал.

❖ ❖

— Он точно умрет? — поинтересовался Ганц с научным интересом.

Бран посмотрел даже слегка возмущенно.

— Бросаться такими словами? Мне Холош не простит!

-Хм...

Лиля промолчала бы. Но...

— А когда его отравили?

Бран улыбнулся.

— Ваше сиятельство, в моем доме гостей не травят.

-Но?

— Я вполне серьезно. Никакого яда не было...

Лиля подняла брови.

— А он умрет?

— Безусловно.

— А... кинжал?

— Это всего лишь сок одного растения. Я вам покажу, на воздухе он быстро приобретает синий цвет. И щиплет, кстати... но<го — не яд!

Лиля покачала головой.

— А как тогда он умрет?

— На все воля Альдоная, — ханжески возвел глаза к небу Бран. — И только Альдоная...

— А Холош не при чем?

— Вы же не верите в Холоша.

— Господин Гардрена... я вас боюсь.

Сказано было с улыбкой, так что Бра не обиделся. А вместо этого подарил ее сиятельству ослепительную улыбку. Зубы у него были — любой стоматолог заплакал бы, запил и ушел в монастырь.