Яд цивилизации

Глава 20

О том, как герой не может прекратить свои страдания, говорит на языке мертвых и предчувствует большие потрясения.

– Пусти! – Грозно оскалившийся и растопыривший руки в стороны Стефан сейчас больше напоминал особо плотно нажравшегося на зиму медведя, страдающего облысением, чем резко очеловечившуюся статую Будды. Толстяк упорно напирал на охранника, грудью перегородившего вход в жандармерию и почти подмял того под себя, однако преграда падать или хотя бы сдвигаться в сторону упрямо отказывалась.

– Не пустю! – Отчаянно и упрямо вопила девица лет восемнадцати в облегающей кожаной броне, держась руками за разные стороны косяка, а ногами буквально примагнитившись к деревянному порогу. Как это работало, непонятно, однако обитые сталью боевые сапожки и кусок крашенного дерева периодически мелькающие искорки буквально сшивали в единое целое. – Вы мне кажетесь подозрительными! Ну прямо вот очень- очень подозрительными! Потому внутрь отделения я вас не пустю! Ждите старшего офицера!

– Мы уже третий час ждем! – Возмущался Стефан. Олег бы тоже возмущался, но у него уже не осталось на это сил, ни моральных, ни физических, и потому он решил переложить сию тяжкую ношу на плечи друга. Обычно далекий потомок Чингисхана в общении с дамами был крайне учитив и мил, но сегодня его запасы приветливости и хорошего настроения уже показали дно. От того, чтобы оказаться не отшлепанной за свою дурость, так банально задавленной пузом толстяка, часовую спасали лишь системы активной обороны жандармерии по особо важным делам. Деревья во дворе данного почтенного учреждения были подозрительно наполнены магической силой и короткими перебежками окружили крылцо с двух сторон, земля тоже как-то подозрительно шевелилась, в воздухе чувствовалось напряжение, волшебство и запах озона, свидетельствующие о работе чар электрической природы, ну а на крыше мерзло сразу два пулеметных расчета, судя по глазам заступивших на смену много-много часов назад и готовых уже на все, лишь бы погреться о чего-нибудь теплое, например раскалившееся от стрельбы оружие. Любое прикосновение к часовой в подобной ситуации могло быть истолковано как причинение физического вреда и повод для атаки, а потому Стефану приходилось ограничиваться нанесением сугубо морального ущерба несговорчивой девице. – Его за это время можно было не то что отыскать, а повысить из рядовых с оформлением всех необходимых документов! Уйди с дороги, найдем внутри хоть кого-нибудь поумнее табуретки и сами в своих проблемах разберемся!

– Не уйду! – Последовал храбро-истеричный ответ девицы, которая гордо смотрела в лицо угрозе своими зажмуренными на всякий случай глазами. – Ждите старшего по званию! Или идите куда хотите, но не сюда!

– Оштрафую! Уволю! В нарядах на кухне сгною! – Перешел к тактике армейского запугивания толстяк, очевидно надеясь на то, что у часовой включатся рефлексы, заставляющие избегать злить старших по званию, даже если они и относятся к другому подразделения. – Ты у меня до конца контракта картошку голыми руками чистить будешь!

– Я ничего не знаю! Я всего лишь кадетка и переведена сюда второй день! Если мной будет допущено еще одно нарушение Устава, то жалования не увижу целый месяц! – Упорно сопротивлялась девица, оказавшая полусотне штурмовиков и паре истинных магов большее сопротивление, чем могла бы обеспечить какая-нибудь маленькая крепость. – Я не пущу вас внутрь!!! Особенно с этим подозрительным ходячим мертвяком!

– Это не мертвяк, а наш командир! Полковник и дворянин, между прочим лишь недавно награжденный самим императором! Просто ему сейчас не очень хорошо…И он в любом случае никуда не ходит, а смирненько себе лежит!

– Вот именно, лежит! В гробу!

– Это не гроб, а диванчик! У него есть ножки, зато нет ни крышки, ни бортиков! И чек тоже есть! Всего три часа назад в мебельном магазине купили, который напротив Академии стоит!

– А похож все равно на гроб!

Олег страдальчески вздохнул, поскольку из-за криков у него болела голова и поерзал на этом самом диванчике, удерживаемом на плечах шести штурмовиков и действительно слегка смахивающим на ящик, в котором хоронят людей из-за ортопедического расширения для плеч головы. Чародею очень сильно хотелось спать, причем очень сильно хотелось ему этого последних дней пять, ведь когда срок пребывания в тайной библиотеке стал подходить к концу, на столе боевого мага вдруг начали появляться все более и более интересные книги по интересовавшим его ранее вопросам. Монах мотивировал это тем, что данные фолианты, отчеты, методички и дневники якобы закончили читать другие посетители, однако веры его словам имелось маловато, скорее уж уроженец другого мира подозревал хитрую тактику владельцев данного хранилища информации, пытающихся подсадить перспективного новичка на крючок заинтересованности. Ну, чтобы он потом был готов если и не на все, то очень на многое, лишь бы дочитать воистину бесценную литературу. И потому Олег не знал покоя ни на миг, а в сознании находился благодаря собственным чарам и алхимическим стимуляторам по сравнению с которыми концентрат кофеина казался даже не чистой водичкой, а скорее уж отфильтрованным воздухом. К сожалению из-за этих же стимуляторов волшебник сейчас не мог немного подремать или даже отключиться, неестественная бодрость, прокатывающаяся по телу волнами, заставляла его разлеплять глаза обратно даже при попытке принудительно лишить себя сознания. Возможно, помогло бы состояние комы, однако как в таком случае решать вопросы, из-за которых им всем и пришлось отправиться не в воздушную гавань, а к отделению жандармерии по особо важным делам?

– Ааааргх! – Взвыл Стефан, не выдержав очередного раунда препирательств, которые так ни к чему и не привели.

– Аааа! – Тоненько завопила вахтерша-кадетка, видимо придя к выводу, что вот сейчас она точно отхватит за все хорошее.

Олег, которому этот хоровой кошмар ввинчивался прямо в истерзанный мозг, боялся даже предполагать, сколько еще продлится противостояние толстяка и упрямой ведьмочки, а также к чему оно в итоге приведет, но по счастью к отделению жандармерии подъехала знакомого вида огромная зачарованная карета. Смутно знакомые люди в боевой форме полиции выгрузились сами и выгрузили смутно знакомого зомби, очень похожего на полковника Дорожина, если бы не землянисто-белый цвет лица, обильно тронутого язвами и гниением.

– Ауэээ? – С истощено-обреченными интонациями неупокоенного мертвеца простонал поддерживаемый под руки следователь по особо важным делам, разглядывая собравшийся перед отделением отряд, то ли собирающийся брать это самое отделение штурмом, то ли устроивший тут засаду на одного из главных служителей закона Санкт-Петербурга.

– Ууу! – Откликнулся на том же языке несвежих страдающих зомби Олег, слабо махая с дивана коллеге по несчастью. Пока боевой маг в казино запоем читал секретные исторические хроники, секреты промышленного производства артефактов и магические трактаты, следователь по особо важным делам разбирался с последствиями их маленькой авантюры. И видимо спал он за это время даже меньше, а злоупотреблял стимуляторами больше, поскольку ему приходилось не сидеть на одном месте, а бегать то за подозреваемыми, то на доклад к начальству. Ну или просто в лицо серьезным боевым заклятием получил.

Парочку чародеев, смотрящихся как дуэт с трудом выбравшихся из своих могил покойников, от созерцания друг друга и крайне высокоинтеллектуальной беседы на языке мертвых отвлек громкий треск, с которым разрушилась часть боковой стенки огромной кареты.

– Ха! Меня не удержать! – Вырвавшийся наружу через пролом человек определенно являлся богатырем, доказательством чего служила характерная аура с переизбытком жизненной энергии, рост под три метра и с трудом читаемая расплывшаяся татуировка «Богатыръ», нанесенная поперек груди. Видимо на момент нанесения знаков этот бугай был немого меньше чем сейчас, но потом подрос, а вот нанесенные под кожу чернила – нет. Даже облаченный в одни лишь сапоги, штаны и болтающиеся на руках обрывки цепей, громила впечатлял и подавлял… Но не полусотню штурмовиков, которые уже не первый час мерзли на холоде, да и вообще скучали от нечего делать. Видимо высокая физическая сила данного индивидуума сопутствовала крайне паршивой удаче, раз он даже стенку кареты для своего побега выбрал совсем не ту. – Ух, блин, как волка обложили…Ну все, букашки, вы сами напросились! Аааа!

Помощники Дорожина быстренько швырнули своего подзащитного на землю, загородив своими телами, однако заключенный стоящих в паре метров от него стражей порядка решил полностью проигнорировать. Олег думал, что арестованный богатырь либо придет к выводу о бесперспективности попытки побега, либо попытается перепрыгнуть через карету и бросится наутек, однако гигант наплевал на его ожидания, любую логику и здравый смысл, бросившись в лобовую атаку. Как молния он бросился вперед, оплеухой сшибая одного из штурмовиков, корпусом сбивая второго и мимоходом отвешивая пинка третьему! И это несмотря на то, что некоторые бойцы, не убирающие руки далеко от оружия, успели сделать выстрелы в набегающую гору мяса, мимо которой поди еще промахнись. Однако пули бесславно расплющились о кожу, а парочка ударов клинками оставила после себя лишь незначительные царапины.

– Живым! Только живым его брать! – Надрывался кто-то из подручных Дорожина, в то время как матерящиеся бойцы жандармерии пытались набросить на беглеца спешно вытащенные из кареты металлические сети и арканы, свитые из стальных тросов. – Это посредник, без которого мы не сможем распутать всю цепочку!

Дико гогоча и начав обильно пускать изо рта розово-фиолетовую пену, буйный заключенный схватил сразу двоих абордажников за головы, поднял в воздух и стукнул друг об друга, а затем использовал как метательные снаряды, сбивая с ног еще пару противников. Однако на этом его удача кончилась, как и цели находящиеся в зоне досягаемости рук и ног. Рассредоточившийся в сторону отряд знал, как стоит бороться с трудноубиваемыми врагами, имеющими подавляющее преимущество в рукопашной, а также имел все необходимые средства для этого. Вал заклятий третьего и четвертого ранга, выпущенный из боевых артефактов накрыл гиганта, без промаха разя по суставам рук и ног, ныне не прикрытым добротной зачарованной броней, а либо открытым холодному зимнему воздуху, либо защищенным всего лишь обычной одеждой. Первый десяток чар оставил после себя небольшие ожоги, порезы или ушибы, которые начали стремительно рассасываться. Второй углубил только-только начавшие регенерировать раны. Третий превратил конечности, исчерпавшие свой резерв прочности, в обезображенные кровавые лохмотья, держащиеся на одном месте только чудом. Четвертый это самое чудо отменил, превратив богатыря в очень злобное и нечленораздельно орущее туловище с головой. Даже в таком состоянии громила оказался совсем не беспомощен, он как-то сумел оттолкнуть от земли своими нижними культями и подобно огромной прыгающей гусенице воспарил в воздух, чтобы обрушиться на спешащих к нему с сетями жандармов и прокусил шлем одному из бойцов. Вторым движением наверняка бы прогрыз человеку и череп, однако все-таки поднявшийся на ноги Дорожин закинул в разинутый рот какую-то мензурку, после которой богатыря начало немедленно тошнить. Причем с такой силой, что он чуть обратно на реактивной струе не улетел.