Страшно любимая

Я замолчала, приводя мысли в порядок. Вот же, приспичило желейке докапываться до детских воспоминаний! И сестрёнка хороша — нашла что советовать…

— Сколько тебе тогда было? — задумчиво спросил ках.

— Одиннадцать, — я решительно шмыгнула носом, вздёрнула подбородок и протянула руку. — Головизор давай!

Улянь смотрел странно — внимательно и как будто восхищённо даже, словно и вправду что-то эдакое обо мне понял. Впрочем, это не важно. Главное — напичканную микросхемами и кристаллами коробочку отдал. Где только нашёл так быстро?

Как я наводила шухер на базе Союза, спорила с первым замом отца и довела до нервного тика второго — отдельная песня. Зато в результате я таки прорвалась к родителям и в очередной раз убедилась в собственной дурости. В смысле, оба были живы и довольны как никогда. Вьюнош там или нет, но папенька жену не за ради скандала в спальню затащил, да так там и заперся аж на полторы недели.

Радость от моего визита несколько омрачила супружеский междусобойчик, но не настолько, чтобы погнать некстати нагрянувшую дочурку от брачного ложа поганой метлой. В результате я убедилась, что маму никто не обижал и к батарее не приковывал. Судя по обрывкам шёлкового пояса, завязанного на спинке кровати, кто-то кого-то точно привязывал, но явно не для пыток. Одно хорошо — мы поговорили, хоть и недолго. Плохо другое.

Едва я прервала контакт, головизор снова ожил. И отключить бы его совсем, но я просто не успела, а, услышав знакомый голос, и вовсе выронила. Гаджет со стуком упал и покатился по стеклянному полу.

— Соня!

Передо мной стоял… Рой. Совсем как живой — высокий, сногсшибательно красивый и уже не мой.

Девушки за соседними столиками дружно ахнули и затаили дыхание, но меня это не сильно подбодрило. Синие глаза орлана смотрели пристально и зло, а я всем существом ощущала его обиду и боль, спрятанные за злостью. Пришлось стиснуть зубы и расправить плечи.

— Чего ты хотел?

Он сложил руки на груди и хмыкнул:

— Ты прекрасно знаешь ответ.

— Я уже всё тебе сказала, Рой. Довольно споров. Я не вернусь, и тебе этого не изменить. Забудь и живи счастливо.

— «Счастливо» не получится. Причём, у тебя тоже. Мы — истинная пара. И лишь поэтому в последний раз даже не прошу — умоляю образумиться. Я люблю тебя, ты любишь меня. Всё ещё можно исправить. Только не убегай. Просто посиди пару часиков там, где ты есть и дождись меня. Всё вернётся на круги своя, мы будем вместе — ты и я.

Может статься, я бы поверила. Хотя бы потому, что очень хотела верить, но… Брошенный им в сторону каха мимолётный взгляд был полон откровенной ненависти и обещал… не знаю что именно, но точно ничего хорошего. Поэтому я отрицательно мотнула головой и пошла отключать злосчастный головизор, который откатился довольно далеко, аж к соседнему столику. Почти дотянулась до гаджета, когда Рой крикнул:

— Стой! Пожалуйста, не глупи!

Я обернулась. Лицо голограммы исказила неприятная болезненная гримаса.

— Соня, ты не осознаёшь происходящего. У меня кроме всего прочего есть долг перед семьёй и народом. Если сейчас сбежишь, я не смогу ничего сделать.

— В каком смысле? — насторожилась я.

— Если тебя не будет рядом, не смогу доказать семье, что ты моя истинная. В этом случае мне найдут другую невесту, — он опустил руки и нервно повёл крыльями. — Уже нашли.

На секунду сердце в груди заледенело, но кое-как забилось вновь, не позволив своей хозяйке позорно упасть в обморок.

— Надо же, как быстро, — с деланной небрежностью фыркнула. — Дочь главы Союза орланам уже не так уж и нужна?

— Я упустил тебя, — с горечью пояснил Рой. — Не смог удержать, не оправдал надежды семьи и лишился её доверия. Теперь тебя будут искать другие, а я… мне… Соня, никто не верит, что истинная вот так покинула свою пару. Но мы-то с тобой знаем! Нам вера ни к чему. Подожди совсем чуть-чуть. Я уже лечу к тебе.

— Не стоит утруждаться, — отрицательно мотнула головой. — Не успеешь. Мне правда очень жаль. Я не доверяю тебе и точно знаю, что ты способен причинить вред моим близким. Любовь — это конечно здорово, но её одной недостаточно. Прости, если сможешь, и будь счастлив.

И, глядя прямо в тёмно-синие глаза орлана, я решительно отключила головизор.

— Ну и дура, — послышалось из-за спины.

Даже оборачиваться не стала. Думаю, сейчас не только сидящие за соседними столиками девушки, но и весь персонал кафе разделял мнение не сдержавшейся от высказывания посетительницы.

Вернув каху гаджет, я направилась к выходу.

— Пойдём, нам стоит поторопиться.

Звездолёт стартовал, едва челнок оказался в шлюзовой камере. Мирте новости мы пересказали по дороге. Объяснять подробности и растекаться мыслью по древу не пришлось. Сестре хватило краткого изложения фактов. После, когда нырнули в подпространство, прошли дезинфекцию и направлялись в пищеблок, Улянь придержал за локоть в коридоре.

— Соня, послушай…

Мельком глянув на хмурое лицо каха, я через силу улыбнулась:

— Не переживай ты так. Ну, женится Рой. И что? Этого стоило ожидать. Больно, конечно, но предавать себя и своих близких нельзя даже ради очень большой любви.

— Да я уже понял, что ты удивительная. Говоришь, отношения с родителями и сестрой не сложились, а готова ради них жертвовать собственным счастьем.

— Надо же, и ты в кои-то веки не прав, — протянула я с вымученной улыбкой. — Если ради Роя надо отречься или поставить под удар близких, какое уж тут счастье? Я себя возненавижу, и любовь уже ничего не изменит. Лучше расскажи подробности новой авантюры. Что нам на этот раз предстоит провернуть?

— О, ты не поверишь!

Ках приобнял спутницу за плечи и, довольно улыбаясь собственным мыслям, начал рассказ…