Страшно любимая

Эпилог

Мирта

— Ты уверена? — Сэл нервно сглотнул.

Я спокойно кивнула и, поклонившись ближайшему желеобразному холмику, попятилась. Холмиков было одиннадцать — неровных, бугристых, от метра до двух в высоту. Странноватенько, конечно, зато их насыщенный густо-синий цвет, как будто подсвеченный изнутри мягким мерцанием жизни, радовал глаз.

Хозяева этой планеты мало походили на гуманоидов. А если быть совсем точной, совсем не походили, да и не гуманоиды они вовсе. Встречающая нас делегация выглядела необычно и красиво, хотя опасения Сэла я понимала. Из каждого делегата-холмика торчало множество длинных острых игл. Действительно длинных и на вид очень даже прочных.

На Ши-илку нас занесло не случайно. Эта система находилась почти в центре пятьдесят шестого сектора и принадлежала империи Хас, населённой сразу двумя разумными расами. Представители одной обитали на суше и сейчас щетинились иглами перед нами, а гломлути, сильнейшие маги и удивительные в своей уникальности лорри, жили исключительно под водой, на дне местных океанов и морей. Но не в этом суть.

Хас в Союз вступать не желали. Не то чтобы они высказывались откровенно против этого, но и согласия не давали. Четыре официальные дипломатические миссии прошли впустую — парламентёры вернулись ни с чем. А в результате у Союза под боком образовались огромные неподконтрольные территории, и это граничило с катастрофой.

Конечно, цена вопроса — не сами системы и планеты, а пространство их разделяющее — Союз традиционно интересовал только открытый космос. Беда в том, что в последние годы на территории Хас повадились скрываться от преследования преступники всех мастей. Им-то разрешение на визит от властей получать не нужно. И ладно бы только прятались, так ведь стали на торговые суда нападать. Выскочат, как хорт из-под ботинка, наделают дел и обратно.

Поначалу СБСМ действовали своими силами, но когда дипломаты потерпели фиаско, вышли на нас. За последние пару лет мы заработали репутацию надёжной команды, способной если не свернуть горы, то найти безопасную торную тропу между вершинами. И хотя на первых порах сильно помог отец (первый контракт мы подписали с его лёгкой руки), дальше шуршали сами.

Стоило миром уладить конфликт на Миле-17, заказы посыпались как из рога изобилия. А ведь там всего-то и надо было выкрасть жертвенный камень из главного храма и преподнести его главе Совета в знак уважения. Местное население склонно осторожничать, а силу уважает. Не побоялся, рискнул — считай герой. Или вот…

— Мирта, ты чего застыла? Передумала? Если ты не уверена, можем не…

— Прости, задумалась. Я всё изучила, перепроверила. Не беспокойся.

Улыбнувшись Сэлу, подмигнула ему и протянула ладонь.

От напоённого пряными лесными ароматами воздуха чуть-чуть кружилась голова, состояние было отстранённо-мечтательное. И вот понимаю, что надо поскорее разобраться с миссией и валить отсюда, а всё время отвлекаюсь. Неспроста так хочется улыбаться, а то и вовсе — хохотать в голос. Наверняка причина в пыльце какого-нибудь растения.

Высоко над нами чуть слышно позвякивали поросшие крошечными кристаллами тонкие ветви. Очень похоже на золотисто-зелёный иней. Местные деревья не походили на те, к которым я привыкла дома. Стволы белые и гладкие, как намазанное маслом стекло, а ветви шершавые, гибкие. На конце каждой — гроздь прозрачных шариков-бутонов, из которых на жёлтых ниточках свисают цветы, напоминающие муреновые лоскуты шёлка.

— Три. Два. Один, — выдёргивая из очередного приступа созерцания, отсчитал гарн, и мы одновременно с криком «га-а-а!» рванули вперёд, чтобы с разбега подпрыгнуть и приземлиться прямо на утыканное иглами желе.

Мир дрогнул, окрасился аквамарином и зазвенел тонкими хрустальными ростками чужих голосов. Контакт установлен! Мы, целые и невридимые, очутились внутри тела одного из аборигенов. Непроизвольно стиснув широкую мужскую ладонь, я запрокинула голову, вслушиваясь в звучание незнакомого языка. Увы, полноценно работать помешал спутник.

— Мирта, — как-то растерянно протянул он.

— Не мешай, — попросила я, но Сэлинея это не смутило.

— Мирта! — уже с возмущением, приперчённым несколькими весьма острыми словечками.

Нервно смахнув хвостом упавшую на лоб прядь волос, я повернулась к гарну. Сквозь аквамариновую дымку стали видны его нехарактерно квадратные глаза.

— Ну, что не так? — с досадой проговорила я. — Сейчас совсем не время…

И оборвала саму себя, потому что взгляд механика скользнул по мне сверху вниз, становясь всё более откровенным, обескураженным и… и… радостным. Вот тут до меня дошло! Кажется, мне сейчас будет совсем невесело.

Интересный факт — тела аборигенов, в одном из которых мы сейчас находились, снимали с «гостей» любые наложенные иллюзии. В том числе и ту, под которой я уже больше года прятала свой новый облик. Да бублик горелый! Столько денег потратила на маскировочный браслет от техномагов, чтобы скрыть собственные чувства от Сэла и всё зря. Теперь зря.

Тут меня от несвоевременных мыслей отвлёк хрустальный перезвон. По отдельности каждый голос этого своеобразного хора звучал странно и ничего связного в себе не нёс, но вместе они… говорили. Весьма необычно. Не привычные с детства слова и предложения — скорее уж ощущения, эмоции, мысленные посылы. И сейчас все вместе они складывались в конкретный вопрос.

— Почему-почему… — отвечая, буркнула я, уже осознавая, что полноценно воспроизвести чужой язык без длительной практики точно не смогу, но аборигены поймут и так. — Страшно потому что! Не готова я к отношениям… была.

Ну да. Собственные чувства к Сэлинею поначалу меня откровенно пугали. Шутка ли, признаться в любви? Тем более первой. Гарн, хоть и проявлял заботу и чуткость, а порой его поведение вполне себе говорило о чём-то большем, чем банальная симпатия, но молчал. Я его даже понимала.

Ещё в бытность Роберта капитаном Сэл как-то проговорился, что взрослый мужчина не может и не должен испытывать влечение определённого рода к девушке моих лет. Правда, из того разговора выходило, что как раз он-то испытывает, и это ему не нравится. Потому и молчал о своих чувствах, а я, изредка ловя на себе его жадные взгляды, делала вид, что ничего не вижу. Ведь и вправду чересчур рано.

Хрустальный хор смолк, затаившись, а Сэл снова позвал непривычно хриплым срывающимся голосом:

— Мирта…

— Угу.

Поднять на гарна глаза было боязно. Я стояла, нервно теребя кисточки собственного хвоста и пряча лицо за отросшими за год пушистыми светло-ореховыми волосами. Целой гривищей волос. Для косы они пока были коротковаты, и приходилось мучиться с заколками, а те частенько слетали. Вот и сейчас куда-то делись.

По-мужски грубоватая ладонь неожиданно коснулась моей щеки.

— Я всё правильно понимаю? — тихо спросил Сэлиней.

Как будто в нашем случае можно что-то понять неправильно! Других гарнов на борту нет и не было, а я… мы… Стоим тут, под прицелом сотен, если не тысяч, внимательных пусть не глаз, но разумов точно. Бублик горелый! Вот лучшего места для выяснения отношений не нашли!

— Мирта…

И он притянул к себе, обнял. Я уткнулась носом в широкую грудь и смущённо засопела. Хрустальные голоса снова зазвенели, на этот раз без слов, но одобрительно, радостно, подбадривающе.

— Пожалуйста, посмотри на меня.

Не скажу, что это было просто, но я подняла-таки голову и посмотрела. Даже сквозь аквамариновую дымку каре-зелёные глаза сверкали счастьем.

— Люблю тебя, — улыбаясь, признался Сэлиней. — Очень-очень.

Отвечать не стала. Смысл? По мне и так всё видно. Я просто глубоко вздохнула, зажмурилась и поцеловала любимого мужчину под оглушительно многоголосый хрустальный перезвон.

Тем временем на другом конце планеты приземлился маленький челнок. По блестящим ступенькам трапа на розовый песок ступили двое.

Соня

— Не бойся, — с тёплой улыбкой ках сжал мою ладонь и потянул к воде.

И всё бы ничего, но ведь…

— Я плавать не умею, — прошептала, не в силах оторвать взгляда от бескрайнего океана волн, угрожающе скалящихся пенными зубами.

Перед нами раскинулся кошмар. Не изученное вдоль и поперёк домашнее море, а чужой дикий океан, в глубинах которого могло таиться что угодно, включая разнокалиберную живность. Голодную, к слову…

— Мирта ведь объясняла, почему это не важно. Тем более, я с тобой. Что ты так нервничаешь?

— Нервничаю? Нервничаю?! — я против силы рассмеялась, стискивая упругую мужскую ладонь. — Ха! Я откровенно боюсь, родной!

Улянь застыл, то ли не веря, то ли тоже опасаясь пересекать узкую полоску мелкой гальки, отделяющую нас от лазурного ужаса, сверкающего под солнечными лучами.

— Прости… Повтори, пожалуйста, что ты только что сказала?

Я хмыкнула.

— Со слов сестрёнки всё чудно. И океан этот и вся планета. Только меня терзают смутные сомненья. Как можно заколдовать такую прорву воды? Захлебнёмся ведь! Или сначала нормально нырнём, а потом….

— Не накручивай себя, — с тяжёлым вдохом мотнул головой ках и не дал договорить. — Не задумывайся слишком. Ты не маг, да и мои способности далеки от тех, которые нам Мирта расписала. Но даже если это самая обычная вода и самый простой океан, моих сил хватит, чтобы уберечь тебя от беды.

Я с недоумением глянула на него, но, подумав пару секунд, кивнула и шагнула к пенной полосе прибоя.

— Соня, ты куда?

— Как «куда»? Туда, — махнула на воду.

— Ты же боишься! Я уже готовился заносить тебя в воду на руках.

Я пожала плечами:

— Один очень надёжный лорри сказал, что у него всё под контролем.

— Хм… И ты просто так взяла и поверила?

— А почему нет? До сих пор ты всегда оказывался прав. К тому же, если вдруг ошибёшься, Мирта тебе голову открутит. Зря что ли Мефисто её страшной женщиной называет? Моя сестрёнка в гневе поопасней любого демона будет.

Улянь расхохотался, крепко сжимая мои пальцы.

— Ты удивительная.

Что я могла ответить? Улыбнулась и потянула его к воде. Чем быстрее нырнём, тем быстрее вынырнем. Ну, если не утонем, конечно. Впрочем, боялась я зря. Океан там или нет, но мы всё шли и шли, а волны плескались чуть ниже коленей. Я так устала, что даже страх свалил куда подальше, махнув на меня рукой. А потом ещё минут через двадцать…

— Что это? — с благоговейным ужасом спросила, рассматривая разверзшуюся перед нами бездну.

Всё та же вода, прозрачная и чистая, только вот дно уходило вниз отвесно, словно кто-то всесильный попросту вырезал кусок тверди огромным ножом. И глубину не определить — дна не видно. Снова стало боязно.

— Кажется, тебе всё-таки придётся меня туда силком затаскивать, — сглотнув, призналась я шёпотом. — Вот же… хорт безрогий.

— Страшно?

— Угу. Очень. Но ведь ты рядом, справимся.

— Отрадно слышать, — ках подошёл сзади, прижимая к себе спиной, чтоб не рванула куда подальше. — Сначала «родной», теперь вот столь высокое доверие.

Я растерялась:

— Что?

— Да так, пока ничего. Но с каждым днем всё больше хорошего, — загадочно отозвался желейка, только что не мурлыкая на ухо.