Очень приятно, бездомный тэнгу

Глава 1. Связанный красными лентами

На мгновение небеса рассекла золотая линия и превратилась в гигантскую пасть, затем исчезла так же незаметно, как и появилась, словно ничего и не произошло. Лишь какое-то пятнышко кубарем полетело вниз, будто зверь выплюнул кость, с которой уже обгрыз мясо. Пятнышко махало руками и кричало, звало на помощь, не в силах взлететь и вернуться туда, откуда упало.

Это непоседливый тэнгу Хару, навлёкший на себя гнев отца, за что его изгнали из дома. И лишили возможности летать, пока он не осмыслит свои ошибки и не осознаёт вину. Именно поэтому сейчас он кричал:

— Отец, я всего лишь хотел помочь! Пустите меня домой, пожалуйста! Я же разобьюсь! Мои крылья! А-а-а-а-а!

Однако ответа так и не получил.

Некоторое время назад во дворце Кинъу.

— У меня получилось!

Киноварно-красные глаза юноши сияли от радости, счастливая улыбка озарила молодое лицо, ещё не познавшее тяготы жизни. Хару днями и ночами напролёт возился в кладовой со всевозможными лекарственными травами и иными ингредиентами для отваров. Лекарь изредка заглядывал сюда, брал необходимое и уходил, покачивая головой. Не выгонять же сына главы одного из кланов тэнгу из его же замка, пусть и проводил тот большую часть времени не в собственных покоях, на тренировочном поле, библиотеке или каком-то ином зале, где обычно можно было встретить его братьев и сестёр, а в кладовой лекаря.

Хару был младшим ребёнком в семье, ему больше позволялось, вот его и избаловали. Наследником и будущим главой был его старший брат Масао, поэтому младший не лез ни в дела управления, ни внешнего мира, ни даже сражаться не научился, он и меч в руках держать не умел, а родители и не переживали. Отец был заинтересован в воспитании и обучении исключительно старшего сына, на остальных времени не оставалось, а мать баловала дочерей и младшего, держала под своим крылышком и даже не думала, что когда-нибудь они покинут родное гнёздышко.

Если старшая сестра старалась, как и мать, заботиться о Хару и уберегать его от неприятностей, то Хотару, третья по старшинству, пользовалась его наивностью и по-всякому помыкала им. Как-то раз она с серьёзным видом сообщила, что персики, принесённые людьми в качестве даров, отравлены. Не теряя ни минуты, Хару помчался на кухню и вышвырнул все коробки в окно. А поскольку дворец Кинъу благодаря чарам тэнгу висел в небесах, спрятанный за облаками, то персики полетели к людям на землю. Для кого-то они стали дарами, сластью, которую простые крестьяне так просто не отведают, а менее везучих могли и убить, если бы ударили по голове. Но Хару об этом ничего не знал, как и не слышал, что тот день люди прозвали днём Персикового дождя и до сих пор благодарят божеств, что те преподнесли им сладкий фрукт.

Зато Хару узнал, что из части персиков успели приготовить пироги и подать на стол, куда примчался младший тэнгу и перевернул все блюда на пол. Ох, прилетело ему от отца, пока Хотару, заливаясь смехом, стояла в стороне и наблюдала.

Последние годы клан тэнгу, обитающий во дворце Кинъу, вёл деловые отношения с людьми: поначалу помогал даймё в борьбе с нечистью, которая, в отличие от разумных ёкаев, просто пожирала всё на своём пути, словно саранча. Даже сёгун обратился к главе клана за помощью. Джунъичи, первый из тэнгу, кто согласился помочь людям, отправил несколько отрядов своих воинов на землю, после чего император и сёгунат изменили своё отношение к тэнгу, хотя к остальным ёкаям по-прежнему относились как к врагам, не отличающимся от неразумной нечисти.

Несколько раз даймё из рода Хонда, являясь на собрание во дворец Кинъу, приводил с собой сыновей, которых начал посвящать в государственные дела. Так Хару и Хотару познакомились с Асахи, который для первого стал другом, а для второй — источником интересных рассказов.

Однажды Асахи поведал Хотару историю о бессмертных мастерах — зачастую монахов, всю жизнь совершенствующихся, изучающих боевые искусства, медитирующих в уединении. Рассказал, что некоторые из них восходят на небеса и обретают бессмертие.

— Но неужели вечно жить могут только вот такие… люди? — одновременно удивлённо и расстроенно спросила Хотару, уже знавшая, что такое смерть. — Нет других способов обрести бессмертие?

С хитрой улыбкой Асахи самодовольно посмотрел на девушку и радостно воскликнул:

— Есть, вот только те, кому удалось достичь его таким образом, об этом умалчивают Поговаривают, некоторые пытаются изготовить эликсир бессмертия, другие — выплавить пилюлю вечной жизни, а вот из каких ингредиентов их делать — секрет! В легендах об этом ни слова.

Теперь уже Хотару хитро прищурилась.

— Значит, эликсиры и пилюли, — протянула она задумчиво и бросила взгляд в сторону двери.

— О кустах с плодами бессмертия ещё существуют…

Однако Хотару уже не расслышала последние слова Асахи, а воодушевлённо вихрем мчалась к младшему брату. Наконец-то повеселится!

Вот только кто знал, что её розыгрыш затянется на несколько лет…

— Хару! Хару! А ты знаешь, что однажды мы все умрём?! — с этими криками она ворвалась в его покои. Младший тэнгу поначалу перепугался, но Хотару быстро успокоила брата и выложила ему всё, что узнала о бессмертии от Асахи. Конечно же, не забыла приукрасить, сколь важна эта тема — весь их клан сможет жить вечно.

И… Хару загорелся её идеей.

А где логичнее всего изготавливать эликсир? В каком месте можно хранить различные жидкости? Правильно, на кухне. Прекрасный выбор. Не желая терять ни мгновения, Хару незамедлительно покинул свои покои и отправился на кухню, где на протяжении нескольких дней смешивал всевозможные продукты. Только ему забыли объяснить, что если смешать овощной бульон с сакэ, а сливовое вино — с ячменным чаем, то в лучшем случае он получит жидкость странного вкуса, а не какой-то эликсир бессмертия. Хотару же ясно сообщила, что никто не знает, из чего тот изготавливается, ингредиентом может оказаться что угодно, будь то рисинка, неделю отмокающая в дождевой воде, или лист вишнёвого дерева, сорванный под утренними лучами солнца, или даже кровь человека или самого тэнгу — то есть буквально что угодно.

Поначалу кухарки не жаловались на Хару, к его необычным выходкам уже привыкли. Они предположили, что с его доброй натурой он просто хотел что-то приготовить для кого-то из родных, а попросить помощи либо стеснялся, либо решил всё сделать сам. Никто не переживал, что младший тэнгу переводил продукты, вот только однажды он поджёг кухню. Благо огонь потушили, вот только главе клана Джунъичи, отцу Хару, пришлось наслать тёмные грозовые тучи, чтобы сокрыть дым от пожара в небесах.

Мать защитила младшего сына, не дала наказать его. Наоборот, поощрила его заботу о семье и предложила показать ему кладовую лекаря. Пусть готовит себе эликсиры там, не используя огонь, мало ли какое полезное снадобье изобретёт. Однако ему строго-настрого запретили пробовать приготовленное на вкус. Переживали, что случайно смешает травы, которые в совокупности могут пагубно повлиять и даже отравить. Асами, мать Хару и жена Джунъичи, наказала лекарю приглядывать за её младшим сыном, а также попросила выделить двух простых тэнгу в качестве слуг, которые впоследствии стали друзьями Хару. Асами надеялась, что они будут пробовать эликсиры её сына, а Хару был не из тех, кто подверг бы других опасности.

Зато Хотару повеселилась со всей этой истории. Первое время она сама часто прибегала в кладовую, тоже помогала смешивать зелья, но вскоре ей это наскучило, а Хару сдаваться не собирался.

Некоторое время Хотару подробно расспрашивала Асахи о пилюлях при их последующих встречах. Из рассказов она узнала, что изготавливают их в специальных котлах, используя не только необходимые ингредиенты, но и духовную энергию. Она мало что поняла, но всё пересказала Хару, тот решил сначала перепробовать всевозможные зелья и лишь потом перейти к экспериментам с пилюлями.

Два года пролетели незаметно. Хотару не могла придумать, как бы ещё поиздеваться над младшим братом: тот совершенно не реагировал на её предложения. Порой она начинала жалеть, что рассказ о достижении бессмертия стал целью жизни Хару, даже подумывала сказать, что дворец Кинъу падает с небес, чтобы выманить брата из кладовой, однако не нашла его там. Наконец-то!

Пока Хотару искала Хару по дворцу, тот запасся всевозможными ингредиентами и добрался до кухни с котлом. Специального у него не было, но почём знать, что этот не подойдёт?

Этажом выше в соседнем крыле его отец Джунъичи проводил совет с людьми и другими тэнгу. Те жаловались, что один за другим даймё начинали подозрительно вести себя, иначе общались, принимали странные решения, отдалялись от своих близких, будто в них вселилась нечисть. О даймё Хонда и вовсе последние пару недель никаких вестей, хотя его сыновья говорили, что отец просто занят и вскоре встретится с остальными. Но не только с ним происходили странные вещи, поэтому остальные даймё забеспокоились. На совете также присутствовал Масао, старший сын Джунъичи, который в отличие от отца к людям относился настороженно.

Ничего не знающий об этом Хару ликовал на кухне, скакал вокруг котла, из которого получил небольшой шарик, по форме напоминающий пилюлю из историй Хотару. Смешав кучу продуктов и лекарственных трав, он получил пилюлю бессмертия! Хару ни на мгновение не задумался, что странная масса просто случайно приняла форму шара.

— У меня получилось, получилось! Хотару-онэчан!

Его пепельные волосы, которые несколько дней не расчёсывали, спутались и образовали колтуны, Хару не потрудился завязать их лентой, и так сойдёт. Резким движением руки отодвинул дверь в сторону и собирался уже мчаться на поиски Хотару, но успел только выскочить в коридор. Он совсем забыл потушить огонь под котлом, а тот вдруг резко поднялся чуть ли не до самого потолка, охватывая деревянные столы пламенем.

Некоторые тэнгу, как и другие ёкаи, могли обладать различными способностями, в том числе управлять элементами. То ли Хару вдруг на радости открыл в себе дар, то ли чья-то ещё невидимая сила вмешалась, однако котёл вдруг взлетел и пробил потолок. Бам-бам! Один удар о стену, хруст, визг. Он пробивал все стены, пока не долетел до зала совета, где вдруг взорвался. Содержимое горячими комьями с хлюпаньем разлетелось в стороны, попадая в присутствующих и людей, и тэнгу, обжигая их и издавая пар. Зал наполнил неприятных запах горелого с примесью горьких лекарственных трав.

— Хару!

Отцу даже гадать не надо было, чьи это проделки. Кто ещё мог стать виновником сего, как не бестолковый младший сын, тем более один раз тот уже сжёг кухню.

— Ой…

Переполненный гневом крик Джунъичи донёсся до Хару, от взрыва валявшегося этажом ниже, заставил сжаться в ещё более напуганный комочек. Младший тэнгу виновато потупил свои красные глаза, как будто бы отец сейчас видел его, но быстро пришёл в себя и вскочил на ноги.

— Отец, я не виноват! Я всего лишь…

Со свистом у его лица пролетело ослепительно белое перо, словно стрела, и вонзилось в стену. Своими оправданиями Хару лишь выдал своё местоположение. Он сглотнул и помчался по коридору, по дороге крича: